Аграрные трансформации в исследованиях А.В. Чаянова
Наследие аграрника-энциклопедиста
Жизнь выдающегося ученого профессора Тимирязевской сельскохозяйственной академии, директора Института Сельскохозяйственной Экономии, одного из руководителей всероссийской кооперации, Александра Васильевича Чаянова (1887-1937) совпала с гигантскими социальными потрясениями кризисов, войн и революций начала XX века.
Почти в основе всех написанных Чаяновым работ в области экономики, социологии, истории, географии, литературы (18 монографий и брошюр, более 200 статей) можно обнаружить предложенную автором изящную модель для понимания того явления, которое попало в фокус его исследовательского интереса.
Профессор Чаянов лидер в 1920-е годы обширного аграрного научного направления, так называемой организационно-производственной школы, был репрессирован вместе со своими коллегами в 1930-м году по делу мифической Трудовой Крестьянской Партии, в 1937-м Чаянова расстреляли. Его имя на долгие десятилетия оказалось забытым. Чаянов был заново открыт и переосмыслен на Западе в 1960-е годы, когда обнаружилось, что сельские регионы стран третьего мира обладают собственной логикой экономического развития, логикой, которой была разработана и предсказана в трудах русского аграрника. С перестройкой в СССР имя Чаянова и его коллег было реабилитировано. За последнее десятилетие основные научные и художественные произведения Чаянова переизданы.
Ему принадлежит одно из виднейших мест в российской экономической мысли. Чаянов получил известность как глубокий исследователь узловых проблем развития аграрной сферы, возглавил организационно-производственную школу, возникшую еще до революции. В начале 20-х гг. Чаянов разработал концепцию семейно-трудового крестьянского хозяйства, теорию сельскохозяйственной кооперации. На основе обширного анализа им был выявлен ряд существенных особенностей развития крестьянского хозяйства в России. Семейно-трудовое хозяйство он рассматривал не с точки зрения социальных отношений, а с позиций его организации и состояния на определенный период времени.
Полемизируя с экономистами, утверждавшими неизбежное преобразование сельскохозяйственного производства в крупные «фабрики зерна и мяса», Чаянов обосновывал иной путь вовлечения крестьянских хозяйств в систему рыночных отношений. Он аргументировал относительную устойчивость семейно-трудовых крестьянских хозяйств, считал, что эти хозяйства носят в определенной степени замкнутый характер. Их цель - не извлечение прибыли, а обеспечение известного уровня потребления крестьянской семьи. В крестьянском семейном хозяйстве существуют весьма устойчивые связи по разделению обязанностей и участию в производстве, оптимизации трудовых усилий и насущных потребностей.
Одним из принципов организации крестьянского хозяйства ученый считал соблюдение соответствия между валовым доходом и семейным бюджетом. Чаянов доказывал, что крестьянское хозяйство сохраняет жизнеспособность даже в неблагоприятных условиях. Большое внимание ученый придавал разработке организационного плана и трудо-потребительского баланса крестьянского хозяйства, Организационный план включал выбор направления хозяйства, сочетание его отраслей, увязку трудовых ресурсов и объемов работ, разделение потребляемой и продаваемой на рынке продукции, баланс денежных поступлений и расходов. Концепция трудо-потребительского баланса исходила из того, что крестьянин стремится не к максимуму чистой прибыли, а к росту общего дохода, соответственно производства и потребления, равновесию производственных и природных факторов, равномерному распределению труда и дохода в течение всего года. Созданная Чаяновым теория и практика организационно-производственного плана выявляли особенности экономического поведения крестьянских хозяйств и давали возможность учитывать их на практике при формировании экономической политики.
Чаянов критиковал утвердившуюся в советской экономической литературе трехчленную схему «кулак-средняк-бедняк», которая относила к кулакам как последовательно капиталистические, так и крепкие крестьянские хозяйства, использующие наемный труд дополнительно к труду членов самой крестьянской семьи. Ученый предложил концепцию кооперации разных типов хозяйств, при этом высказывался против огосударствления кооперативов.
Методология Чаянова отличалась в этом пункте известной статичностью, так как его внимание привлекало не столько развитие социальных отношений русской деревни (социальная дифференциация крестьянства, выделение в нем различных слоев, влияние капиталистических банков и промышленности на положение крестьян) , сколько состояние семейного хозяйства на данный момент времени. Подобная методология изначально исходила из того, что факторы социальной и хозяйственной устойчивости семейного трудового хозяйства логически и практически преобладают над факторами его дифференциации А. В. Чаянов признавал, что подобный подход применим лишь при слабом проникновении капитализма в сельское хозяйство.
Он не скрывал ограниченности предложенного им метода в условиях Западной Европы, однако полагал, что этот метод имеет не только российское, но и определенное интернациональное значение, так как может
оказаться полезным при изучении аграрного строя в странах Востока (Китай, Индия) и вообще в странах со слабым развитием рыночных отношений.
Определяя предмет своего исследования, Аю В. Чаянов в главном труде “Организация крестьянского хозяйства” (1925) писал: “Мы... стремимся понять, что собою представляет крестьянское хозяйство с организационной точки зрения, какова морфология того производственного аппарата, который называется трудовым крестьянским хозяйством... Нас интересует не система крестьянского хозяйства и формы организации в их историческом развитии, а сама механика организации оного процесса” .
Такой анализ, безусловно, имел право на существование, ибо статика есть необходимый, хотя и частный момент динамики. Более того, в специфических условиях Советской России 1920-х гг. анализ Чаянова приобретал повышенную актуальность: после Октябрьской революции происходил процесс “осереднячивания” деревни — при заметном сокращении крайних социальных прослоек соответственно увеличивалась доля середняцких хозяйств. Хозяйство же середняка (среднего крестьянина) в общем и целом попадало под предложенное Чаяновым определение трудового крестьянского хозяйства.
Итак, первая стадия анализа А. В. Чаянова касается организации хозяйства отдельной крестьянской семьи. В качестве основополагающих выступают здесь понятия организационного плана и трудопотребительского баланса крестьянского хозяйства, сформулированные еще в дореволюционных работах Чаянова.
Организационный план, или субъективное отображение крестьянином системы целей и средств хозяйственной деятельности, включал в себя выбор направления хозяйства, сочетания его различных отраслей, увязку трудовых
ресурсов и основных объемов работ, разделение продукции, потребляемой в собственном хозяйстве, и продукции, направляемой на рынок, баланс денежных поступлений и расходов. В свою очередь концепция
трудопотребительского баланса исходила из того, что крестьянин, используя в своем хозяйстве собственный труд и труд членов своей семьи, стремится не к максимуму чистой прибыли, а к росту общего, валового дохода, равновесию производственных и природных факторов, соответствию производства и потребления, равномерному распределению труда и дохода в течение всего года. Поскольку конечной целью трудового
крестьянского хозяйства остается потребление, а не накопление денежных средств, рыночные критерии здесь не всегда применимы. Так, категория заработной платы в некапиталистическом хозяйстве крестьянина превращается в его чистый доход, пополняющий личный бюджет семьи. Точно так же модифицируется земельная рента — в семейном крестьянском хозяйстве она теряет нетрудовой характер, принимает вид избыточного дохода, получаемого крестьянской семьей из-за выгод местоположения по отношению к рынку сбыта, повышенного плодородия земли, других факторов.
Концепция организационного плана и трудопотребительского баланса Чаянова позволила ему объяснить ряд парадоксов в развитии крестьянского хозяйства дореволюционной России. Так, эмпирические материалы, собранные при анализе крестьянского льноводства и картофелеводства, показывали, что эти трудоемкие культуры давали очень малую чистую прибыль, а потому почти никогда не получали большого распространения в хозяйствах предпринимательского типа. Напротив, малоземельные крестьяне разводили их весьма широко, так как, теряя в размере чистой прибыли, получали возможность расширить объем применяемого в собственном хозяйстве труда и сократить сезонную безработицу.
Неприменимостью предпринимательских, рыночных критериев А. В. Чаянов объяснил и низкий уровень распространения в крестьянских хозяйствах высокопроизводительных молотилок. В данном случае труд крестьян, вытесняемый машиной, в условиях зимнего времени не мог найти себе никакого применения.
Введение усовершенствованной машины не только не увеличивало общей суммы доходов крестьян, но уменьшало ее на величину ежегодной амортизации машины.
Кроме того, как отмечал Чаянов, крестьяне в годы неурожаев, чтобы добиться хотя бы некоторой стабильности потребительских доходов, не снижали, а, наоборот, резко повышали предложение труда, благодаря чему зарплата в аграрном секторе России оказывалась обратно пропорциональной ценам на хлеб. В случае же улучшения рыночной конъюнктуры крестьянское хозяйство не увеличивало, а сокращало годовой фонд рабочего времени, чтобы облегчить условия труда и жизни. К числу парадоксальных ситуаций, объясненных Чаяновым, относились также уплата крестьянами очень высоких “голодных аренд” (с целью загрузить во что бы то ни стало свободные рабочие руки) ; регулярная практика отхожих промыслов (они ослабляли собственное земледельческое хозяйство, но давали крестьянам возможность более равномерно распределить трудовые ресурсы по временам года) . Таким образом, именно семейно-трудовая теория Чаянова сумела раскрыть смысл целого ряда экономических фактов, которые до нее не находили теоретического объяснения.