Петр резко интенсифицировал происходившие в стране процессы, заставил ее совершить гигантский прыжок, перенеся Россию сразу через несколько этапов, которые она, рано или поздно, неминуемо прошла бы.
Петр I вывез из Европы не только знания, впечатления, трудовые мозоли, но и идею, которую для себя формулировал предельно просто: чтобы сделать Россию столь же сильной, как и великие державы Европы, необходимо как можно быстрее перенять у Запада все необходимое. Именно тогда окончательно оформилась ориентация Петра на западноевропейскую модель жизни старой России, последовательное и порой ожесточенное неприятие, разрушение старого, ненавистного, того, что ассоциировалось с врагами.
22 октября 1721 года Петербург торжественно праздновал заключение Ништадтского мира, подведшего черту под Северной войной.
Когда сомнений в победе над Швецией не оставалось, Петр решился приступить к осуществлению свой мечты – идея создания совершенного государственного аппарата, которую он вынашивал давно, осуществление государственной мечты. Царь был убежден, что последовательное исполнение «правильных» законов – ключ к общему благополучию и процветанию страны, универсальная панацея от всех трудностей и неудач, которые, полагал он, из-за небрежения законами» и плохого «порядка», то есть организации. Великий реформатор России мечтал создать совершенное и всеобъемлющее законодательство, которым была бы охвачена и регламентирована вся жизнь подданных. Он мечтал о точной, как часы, идеальной государственной структуре, через которое это законодательство могло бы реализовываться. Можно говорить о появлении при Петре полного культа бюрократического учреждения, административной инстанции. Ни одна общественная структура – от торговли до церкви, от солдатской казармы до частного дома – не могла существовать без управления, контроля или наблюдения со стороны специально созданных органов общего или специального назначения. Петр, во многих сферах внутренней политики начинает отходить от принципов голого насилия к регулированию общественных явлений с помощью бюрократической машины. Образцом для задуманной государственной реформы Петр избрал шведское государственное устройство. Рассматривая эту реформу, как многие другие преобразования Петра, нельзя не коснуться вопроса о степени заимствования им западноевропейского опыта. Зачастую в исторической литературе это проблема решается альтернативно: либо оригинальность – либо плагиат. Одни историки считают, что Петр лишь приспособил шведскую государственную систему под русские условия, адаптировав ее, другие же исходят из полной оригинальности преобразований, исключая лишь некоторые внешние детали вроде термина «коллегия». Высоко ставя шведскую военную и государственную организацию, Петр стремился превзойти Швецию, используя при этом ее же опыт, как на поле боя, так и в мирной жизни.
Используя шведский административный опыт и беря за основу шведские образцы, Петр, как правило, вносил в них обусловленные особенностями России структурные изменения. Иногда же изменения не касались существа дела, носили чисто косметический характер. Общий принцип подхода к шведским учреждениям Петр выражал неоднократно и достаточно последовательно, примером этому служил указ от 28 апреля 1718 года: «Всем коллегиям надлежит ныне на основании шведского устава сочинять во всех делах и порядках по пунктам, а которыя пункты в шведском регламенте неудобны, или с сетуациею сего государства несходны и оныя, ставить по своему рассуждению. И, поставя об оных, докладывать, так ли их быть». Реформа государственного аппарата началась в конце 1717-го – начале 1718 года, когда Петр составил своеобразную программу предстоящих преобразований: он определил число и компетенции коллегий, назначил в них президентов, обязал их выбрать «подручных или товарыщей своих», особо смотря, «чтоб не было отнюдь свойственникоф или собственных креатур». Для нас наиболее интересен документ от 12 декабря 1717 года, озаглавленный: «Реестр коллегиям». О должности, что в которой управляти надлежит». Он позволяет нам представить первоначальную структуру нового центрального аппарата: «1. Чужестранных дел (что ныне посольский приказ). Всякие иностранные и посольские дела и пересылка со всеми окрестными государствами и приезды послов и посланников и приезды курьеров и других иноземцев; 2. Камор (или казенных сборов). Всякое расположение и ведение доходов денежных всего государства; 3. Юстиция (то есть расправа гражданских дел). Судные и розыскные дела; в той же коллегии в ведении и Поместный приказ; 4. Ревизион. Счет всех государственных приходов и расходов; 5. Воинской. Армия и гарнизоны, и все воинские дела, которые были ведомы в Военном приказе и которые прилучаются во всем государстве; 6. Адмиралтейской. Флот со всеми морскими воинскими служителями, к тому принадлежащими морскими делами и управления; 7. Коммерц. Смотреть над всеми торгами и торговыми действиями; 8. Штатс-контор (казенный дом). Ведение всех государственных расходов; 9. Берг и Мануфактур. Рудокопные заводы и все прочие ремесла и рукоделия, и заводы и открытие новых, притом же и артиллерия».
Петровскими реформами создавалась неведомая ранее на Руси система. Государственность Российской империи была как бы в лесах стройки, и Петр – ее инженер и строитель – постоянно вносил необходимые, по его мнению, поправки, дополнения. Этому строительству он отдавал все силы: до последнего своего дня достраивал корабль российской государственности, торопясь спустить его в воды жизни и тем самым осуществить свою великую государственную мечту.
В ходе государственной реформы 1719 – 1724 годов были созданы центральные органы управления торговлей и промышленностью: Берг-Мануфактур-коллегия (в 1722 году она разделилась на две – Берг- и Мануфактур-), Коммерц-коллегия, Главный магистрат. До той поры подобных учреждений Россия не знала (Рудокопный приказ 1700 – 1711 годов, возрожденный в 1715 году в виде Рудной канцелярии, ни по задачам, ни по масштабам, ни по уровню централизации не мог идти ни в какое сравнение с Берг-коллегией).
Эти бюрократические учреждения стали институтами государственного регулирования национальной экономики, органами, осуществлявшими торогово-промышленную политику петровского самодержавия на основе меркантилизма и протекционизма. Именно создание системы централизованного управления торговлей и промышленностью обозначало перелом в экономической политике петровского государства.
Уверившись в скором успешном завершении войны со Швецией, Петр после 1717 года пошел на существенное изменение торгово-промышленной политики. Суть изменений состояла во введении различных мер поощрения торговли и частного промышленного предпринимательства. 8 апреля 1719 года Петр, «милосердствуя к купечеству Российского государства, указал казенным товарам быть только двум: потащу и смольчугу (и то для бережения лесов), а прочие товары, которые проданы были из казны, уволить торговлею в народ, только прибавочной (сверх обыкновенной) пошлиной, а каким образом иные товары в купечество произвести и с какою пошлин прибавкою, чтоб было к государственной пользе и к народной прибыли, о том учинить рассмотрение в Коммерц-коллегии и публиковать в народ», что и было сделано 1 октября 1719 года. Так спустя полтора десятилетия были ликвидированы столь обременительные и разорительные для русского купечества монополии на большинство товаров, то есть фактически была провозглашена свобода торговли. Реализовать указ о свободе торговли и ведать всеми торговыми делами надлежало созданной в том году Коммерц-коллегии. Она занималась так называемой «коммерцией», то есть обеспечением коммерческого мореплавания, ведением таможенных дел, правовой стороной торговли и т.п. В регламенте 1724 года главная функция этого органа сформулирована так: «Общие рещи, Коллегии коммерции надлежит все, что купечеству споспешествует и в доброе состояние привести может, не токмо довольно в смотрении иметь, но и трудиться, чтоб такое сокровище утрачено не было… дабы никому из подданных никакой обиды в купечестве не было, и всяк бы свободно своим именем торги умножал без опасения… чтоб как чужестранным, так и своим выезд всегда свободен был».
Другим важным начинанием петровского правительства была практика передачи государственных мануфактур частным владельцам или – чаще – целым компаниям, которые специально создавались для этого. Еще в 1702 году Невьянский металлургический завод был передан Никите Демидову, зарекомендовавшего себя в глазах Петра как хваткий делец и умелый организатор металлургического и оружейного дела. И надо отметить, что вчерашний тульский кузнец не подвел царя, расширив производство и увеличив поставки в казну высокосортного уральского железа. Но долгое время случай с Демидовым был исключением из правил, следствием особого расположения царя, передавшего предпринимателю доходный завод со всем оборудованием, материалами и продукцией, а затем приписавшего к нему целые волости уральских крестьян. Лишь со второй половины 1710-х годов правительство признало полезность передачи государственных предприятий в частные руки. Новые владельцы получали от государства различные льготы.
Все эти меры поощрения торговли и частного предпринимательства свидетельствуют, казалось бы, о том, что в конце Северной войны в экономической политике самодержавия произошли коренные перемены и наступил своеобразный «нэп» с характерными для него принципами большей экономической свободы. Но это иллюзия, которая быстро развеивается, когда мы пристальнее вглядываемся в факты. Еще в январе 1715 года был издан указ, определивший политику в легкой промышленности (точнее – в суконном деле). Он провозглашал: «Завод суконный размножать не в одном месте, так, чтоб в 5 лет не покупать мундиру заморского, а именно: чтоб не в одном месте завесть, и завведчи, дать торговым людям, собрав компанию, буде волею не похотят, хоть в неволю, а за завод деньги брать погодно с легкостью, дабы ласковей им в том деле промышлять было». В этом коротком указе – суть всей петровской промышленной политики последних лет. По-прежнему, как и в начале Северной войны, главной целью оставалось самообеспечение армии и страны промышленными товарами. Но теперь Петру открылся новый путь решения этой задачи – создание торговых и промышленных компаний: раз они сыграли такую положительную роль в экономической жизни западноевропейских стран, значит, должны быть и у нас.