Проблемы развития экономики региона как системы сбалансированных и взаимосвязанных видов хозяйственной деятельности решались в централизованной экономике лишь в той степени, в какой это соответствовало приоритетам и интересам Центра. В первую очередь решались проблемы, связанные с функционированием нефтегазового сектора — геологоразведкой, строительством, добычей и транспортировкой углеводородного сырья. В соответствии с требованиями развития этого сектора решались проблемы строительства жилья и объектов региональной инфраструктуры (дорог, портов, причалов, систем связи). Отличительной особенностью являлся также ярко выраженный ведомственный подход к решению региональных проблем — каждое министерство бывшего СССР было заинтересовано в решении только тех проблем, которые соответствовали его интересам. Попытки координации — увы, безрезультатные — предпринимались и на региональном уровне, и на уровне бывшего Госплана СССР. Ярким примером является строительство Тобольского нефтехимического комбината — единственного крупного предприятия по переработке легких углеводородов, ориентированного на получение химической продукции (каучуков). Начатое в 1974 г. строительство комбината не закончено и до настоящего времени на предприятии получают только маномеры, которые транспортируют для дальнейшей переработки в другие районы. Как показывают наши' исследования, данный комбинат мог бы стать полюсом интенсивного экономического роста в южной части Тюменской области. Однако сам регион не располагал средствами для его сооружения, а центральные ведомства не были заинтересованы в своевременном завершении строительства. Фактически Тюменской области отводилась (и пока еще отводится) роль насоса, обеспечивающего переток чистого дохода в централизованную копилку (сначала союзную, а затем российскую) и одновременно резко ограничивающего поток в обратном направлении, на нужды развития региона. Заниженные цены на нефть приводили, например, к следующему: валовой доход объединения "Нижневартовскнефтегаз" (разрабатывающего все еще эффективное Самотлорское месторождение) составил в 1989 г. 1 млрд. 850 млн. руб. Из этой суммы почти миллиард был изъят в госбюджет, а оставшейся суммы не хватило, чтобы обеспечить финансирование производственных и социальных программ. Поэтому объединение вынуждено было "просить" у государства недостающие 300 млн. руб.
Думается, можно сделать однозначный вывод — административно-командное планирование и управление, основанное на отраслевом принципе и остаточном финансировании региональных программ, не в состоянии создать условия для устойчивого экономического развития территории в долгосрочной перспективе.[6] Перспективы развития нефтяной промышленности России на предстоящий период в определяющей мере зависят от состояния ее сырьевой базы. Россия обладает крупными ресурсами нефти. Ожидается открытие новых крупных месторождений на шельфах северных и восточных морей, в Восточной Сибири. Не исключена вероятность открытия крупных месторождений в Западной Сибири.
РОССИЯ НА МИРОВОМ РЫНКЕ НЕФТИ
Внедрение новых методов и технологий добычи нефти сдерживается необходимостью высоких капитальных вложений. Сотрудничество с иностранными фирмами в области нефтегазодобывающей отрасли приобретает все большие масштабы. Это вызывается как необходимостью привлечения в создавшихся экономических условиях иностранного капитала, так и стремлением использования применяемых в мировой практике наиболее прогрессивных технологий и техники разработки нефтегазовых месторождений, которые не получили должного развития в отечественной промышленности.
Практически с самого начала проявления нефтяного фактора в международных отношениях изменились и основы формирования внешней политики заинтересованных государств. В качестве действующих лиц стали выступать два компонента: правительства и крупнейшие нефтяные компании. При этом последние выступали в качестве инициатора большинства внешнеполитических шагов на международной арене. Исполнительная власть не выступает в отношении нефтяного рынка как однородная сторона. Такая ситуация характерна и для России. На практике между оказывающими воздействие на нефтяной рынок министерствами существуют различия в подходе к большинству актуальных для нефтяников проблем. Например, в начале 1995 г. Минтопэнерго пыталось снизить пошлину на экспорт нефти с 23 ЭКЮ до 15. Поддержанное министерством внешних экономических связей Минтопэнерго, однако, натолкнулось на резкое сопротивление министерства финансов, защищавшее интересы бюджета. Вопрос решался на уровне главы правительства, и министерство финансов сумело настоять на своем. Практически все вопросы, затрагивающие нефтяной рынок, решаются между различными министерствами и ведомствами путем длительных согласований и ждущий решения должен набраться терпения. Другое дело, что нефтяные компании, как правило, активно лоббируют свои интересы в правительственных коридорах и пользуются при необходимости разногласиями между различными министерствами,
Известны также случаи, когда исполнительные власти в России на разных уровнях требовали от нефтяных компаний принять то или иное решение, причем зачастую себе в убыток. Этот вид протекционизма абсолютно нехарактерен для мировой практики. Обычно такого рода ситуации оказываются связаны с государственными обязательствами правительства Российской Федерации по поставке нефтепродуктов одной из постсоветских стран. После распада СССР большинство республик оказалось не в состоянии закупать у России, самого крупного экспортера нефти и газа, энергоресурсы по мировым ценам. По сути дела, сложилась ситуация энергетической зависимости подавляющего большинства постсоветских государств от России. Чтобы избежать экономической катастрофы у своих соседей, Москва принимала по межгосударственным соглашениям обязательства по поставке странам СНГ энергоресурсов, в том числе и нефтепродуктов, по льготным ценам. Каждый раз в таких случаях правительство возлагало на одну из нефтяных компаний, находящихся под государственным контролем, обязанности поставки в конкретную постсоветскую страну сырой нефти или нефтепродуктов. Например, в 1992 г. правительство настоятельно потребовало от "Когалымнефте-газа", входящего сейчас в компанию "ЛУКойл", поставить нефть в Казахстан. Компания была категорически против, однако власти использовали силовое давление и свой контроль над магистральными нефтепроводами. В результате "Когалымнефтегаз" все-таки поставил нефть на Чимкентский НПЗ, но казахстанская сторона оплатила не всю сделку. (В практике отношений между постсоветскими государствами такие случаи происходят весьма часто.) В результате российская компания оказалась в убытке в 14,5 млрд. руб. Более того, государство потребовало от "Когалымнефтегаза" уплатить 42 млрд. руб. таможенной пошлины за поставленную в Казахстан нефть. В аналогичной ситуации побывали и некоторые другие компании. В частности, были арестованы счета "Роснефти" за неуплату таможенной пошлины за поставки нефти на Украину, к которым компанию принудило опять же государство и которые были не оплачены украинской стороной.
"Нефтяная геополитика" строится на основе либо пятизвенной "цепочки" (добыча — транспортировка — переработка - транспортировка - сбыт), что характерно главным образом для развитых государств, либо ее усеченных модификаций (добыча - транспортировка — сбыт). С точки зрения российской внешней политики реалиями сегодняшнего и, видимо, завтрашнего дня является "усеченный" вариант цепочки. Несмотря на высказывания некоторых политических лидеров и правительственных чиновников в пользу переориентации российской нефтяной отрасли от продажи сырой нефти к широкому сбыту на западных рынках нефтепродуктов, эта перспектива выглядит по крайней мере в ближайшие годы малоправдоподобной. Уровень нефтепереработки на российских НПЗ остается низким, а западноевропейские рынки бензина - чрезвычайно насыщенными, чтобы отечественные производители могли в ближайшее время надеяться на масштабное присутствие на Западе.После распада СССР постсоветские элиты надеялись, что западные державы выполнят свои прежние обещания и окажут масштабную материальную помощь становлению демократии в бывших советских республиках. Однако очень быстро выяснилось, что в обозримом будущем развитые страны будут ориентироваться преимущественно на сырьевые богатства бывшего СССР. Речь идет о имеющихся и потенциальных возможностях постсоветских государств как поставщиков энергоресурсов: газа, сырой нефти и электроэнергии. Прибалтийские государства занимаются перепродажей российской нефти на внешний рынок.
Основными внешнеполитическими "узлами", которые определяют в настоящее время "нефтяную политику" Российской Федерации, являются "каспийский", "казахстанский", "восточнославянский", "ближневосточный" и "американский". Все они, кроме "американского", связаны с добычей нефти за пределами Российской Федерации.
Каспийский связан с перспективами нефтедобычи в регионе. Сегодня два постсоветских государства - Азербайджан и Казахстан - претендуют, хотя с различной мотивировкой (Баку считает Каспий озером, а Алма-Ата -морем) на раздел дна Каспия в соответствии с зонами, установленными в административном порядке еще в советское время. Россия же, как известно, настаивает на совместном пользовании всех государств каспийскими природными ресурсами. Очевидно, что интересы Российской Федерации в отношении месторождений, на которые претендуют прикаспийские государства, не выглядят столь противоречиво, несмотря на различную их трактовку со стороны государственных ведомств и экономических "действующих лиц". Россия заинтересована получить возможно большую долю в освоении месторождений, обеспечить транспортировку нефти в Европу по российской территории, добиться баланса влияния западных держав в Азербайджане и Казахстане, чтобы четче артикулировать российские интересы.