Да и никакого разрыва в ценностях между Россией и странами ЕС не существует. Доказательство тому однотипность Основных законов России и стран ЕС, их идентичное участие в большом пакете соответствующих международных конвенций и подчинение внутреннего правопорядка предусматриваемому ими жесткому международному контролю. Демократическая Россия никогда не выступала и не выступает против общих для всех цивилизованных народов гуманитарных ценностей. Эпоха холодной войны и идеологического противостояния, будем надеяться, осталась в прошлом. Москва настаивает, в том, что касается ценностей, на нескольких элементарных вещах.
1) Ни у кого нет монополии на истину. Баланс ценностей, существующих в обществе, постоянно меняется. Россия и ЕС должны вместе терпеливо и непредвзято обсуждать все эти вопросы.
2) Понятие ценностей намного шире, нежели это иногда пытаются представить. К ним относятся и нравственное состояние общества, и забота об обездоленных, и многое другое.
3) При обсуждении проблематики ценностей не может быть никаких табу. Ничто из того, что происходит в зоне ЕС и странах-членах, не должно быть вне критики или закрыто для внешнего наблюдения. Диалог должен вестись не о России и выполнении ею взятых на себя обязательств, а об общих проблемах и сближении позиций в их понимании.
4) Ни одна из сторон не может выступать в качестве единоличного судьи. Менторский тон и голословные упреки тоже должны быть отставлены. Совместное обсуждение сложных проблем предполагает также и совместную оценку отдельных фактов и событий и, в целом, всего происходящего.
5) Стороны не могут оставаться безучастными к тому информационному фону, зачастую откровенно недружественному, который сопровождает диалог. Поэтому было бы логичным смягчение конфронтационной риторики. Созданию атмосферы для лучшего взаимопонимания способствовали бы полная открытость диалога и подключение к обсуждению проблемы ценностей в их современной интерпретации широких слоев общественности.
6) Своего рода предварительным условием любых договоренностей по обсуждению проблемы ценностей следовало бы провозгласить отказ от каких-либо односторонних санкций или иных действий недружественного характера, базирующихся на одностороннем осуждении тех или иных событий.
Различные оценки могут даваться и проводимой нынешним правительством России политике возвращения государству экономических высот в некоторых отдельных областях промышленного производства и предоставления услуг. В первые годы самостоятельной государственности правящая элита России попыталась вывести государство из сферы непосредственного управления экономикой, отведя ему роль «ночного сторожа», как она понималась классической экономической теорией XVIII - XIX вв. Попытка оказалась неудачной. Ее негативные последствия до конца еще не преодолены. Выяснилось, что современная практика очень далеко ушла от «классических теорий». Современное государство должно обладать мощными рычагами перераспределения доходов и поддержки национального производителя. В тех случаях, когда частный собственник не в состоянии решать общие задачи экономического развития, стоящие перед обществом, государство обязано приходить ему на помощь или даже подменять его. К тому же слияние компаний и формирование лидеров рынка является общей мировой тенденцией. Она характерна как для постиндустриальных государств, так и быстро развивающихся новых рынков.
Что касается превращения России в экономику, ориентирующуюся на добычу и экспорт сырья и, в первую очередь, энергоресурсов, то такая опасность всеми хорошо осознается. О ней постоянно говорят и пишут. Она находится в центре политических дебатов. Их прямым результатом становится поворот страны к решению задач диверсификации экономики, осуществлению промышленной политики, реализации национальных проектов, ставке на вложение в человеческий капитал. Но все это только благодаря тому, что несколько раньше удалось в какой-то степени решить проблему экономической стабилизации. Ресурсную же основу новой экономической политики пока, на данном этапе развития российской экономики, могут составить только доходы от экспорта энергоносителей и повышение покупной способности населения.
От продажи добываемых ею нефти и газа Россия зависит точно так же, как и страны ЕС от их импорта. Поэтому, если торговля энергоресурсами и может быть названа энергетическим оружием, то только обоюдоострым. Его использование чревато одинаковым ущербом как для тех, против кого оно используется, так и для тех, кто к нему прибегает. Красивая фраза об энергетическом оружии, напоминающая о нефтяном шоке 1973-1974 годов, уже дорого обошлась и России, и ЕС. Получается, что само использование такой фразеологии служит не менее разрушительным оружием, чем сами энергоресурсы.
К числу расхожих клише принадлежит и обвинение в проведении Россией имперской политики. К нему регулярно прибегают тогда, когда нужно создать дымовой занавес для продвижения своих собственных интересов в государствах, непосредственно граничащих с Россией. Но Россия связана с ними тысячами нитей. Исторических, культурных и экономических. Она имеет в них большие интересы, которые никогда не скрывала. И уходить из них, только потому, что это кому-то не нравится, или потому что ее могут обвинить в «имперских амбициях», не будет.
Как показывает приведенный анализ, набор клише и стереотипов о современной России, получивший хождение в странах ЕС, способен скорее ввести в заблуждение, нежели объяснить протекающие в стране процессы. Они неоднозначны. Развитие носит многовекторный характер. Продвижение вперед нередко сопровождается попятным движением. Многое делается гораздо медленнее и менее продуманно, чем хотелось бы. Одно бесспорно – предъявляемые России обвинения – не совсем корректны. Оправдывающие их оценки носят односторонний характер. Они лишь частично, однобоко, предвзято отражают как объективную реальность, так и потребности и интересы России, ЕС и его государств-членов.
Похоже, однако, что приведенный набор культивируемых в отношении России клише и трафаретов получает мультиплицирующий эффект из-за того, что он намеренно используется частью стран ЕС в политических целях. Последнее расширение сделало ЕС особенно неоднородным. Интеграционное объединение и в прошлом сталкивалось с проблемами определения собственной идентичности, формирования и осуществления общей внешней и оборонной политики. Применительно к России различные страны ЕС занимают сейчас чуть ли не диаметрально противоположные позиции. И использование указанного набора клише и стереотипов становится, к сожалению, разменной монетой в борьбе за влияние и перераспределение финансовых потоков внутри ЕС. Понятно, что конъюнктурные политические спекуляции ни в коей мере не могут отражать объективные потребности развития отношений между Россией и ЕС.
После окончания холодной войны сложились уникальные условия для тесного взаимодействия бывших противников на международной арене. Этому не препятствовали больше ни политика взаимного сдерживания, ни идеологические столкновения. То, что России и ЕС не удалось ими по-настоящему воспользоваться, является не их виной, а трагедией.
Но утверждать сейчас, что этих возможностей нет или их стало намного меньше, равносильно тому, чтобы пилить сук, на котором мы все сидим, равнозначно тому, чтобы подрывать международное сотрудничество. Очевидно, что это не в интересах ни России, ни ЕС, ни декларируемого ими стратегического партнерства.
Но и внутри России политические силы, выступающие против заключения масштабного Договора о стратегическом партнерстве с ЕС, весьма влиятельны. Используемые ими аргументы во многом зеркальны тому набору, который укоренился в общественном сознании стран ЕС. Только касаются они Европейского Союза. В их основе лежит на этот раз предвзятое отношение к ЕС, демонизация проводимого им внутриполитического и внешнеполитического курса.
Многие политики и эксперты в России, давая во многом личностную интерпретацию самым разным фактам, событиям и тенденциям, упрекают ЕС в двойных стандартах, проведении антироссийской или акцентировано жесткой политики в отношении России. Как будто для ЕС существуют только его собственные меркантильные интересы. Ради их продвижения Брюссель готов идти на все. Разговоры о ценностях являются лишь прикрытием для изоляции России, ослабления ее конкурентных позиций, отрыва от нее исторически связанных с ней государств и народов. ЕС ни в настоящем, ни в ближайшем будущем, по их мнению, не может служить для России надежным, предсказуемым партнером также и потому, что переживает острейший внутренний кризис. ЕС стал неуправляемым. Он состоит сейчас из слишком разных государств. У них различные интересы. Они придерживаются несовместимых подходов к коренному для ЕС вопросу об уступке наднациональным структурам части своего суверенитета. ЕС и страны региона сталкиваются со все более сложными социально-экономическими, культурологическими, демографическими проблемами. На это указывают негативные результаты референдумов по конституционному договору во Франции и Нидерландах. ЕС не до выстраивания отношений стратегического партнерства с Россией, если оно вообще возможно. Все ближайшие годы он будет погружен в себя, зациклен на решении внутренних проблем. К тому же ЕС проигрывает в конкурентной борьбе. По темпам экономического развития, динамичности, гибкости в осуществлении структурных реформ страны ЕС отстают и от Соединенных Штатов Америки, и от новых индустриальных держав, и совсем новых «тигров» Юго-Восточной Азии. То, что они проигрывают в конкурентной борьбе, означает ослабление самой модели социально-экономического развития Европы. В этих условиях весьма вероятным становится ее частичный демонтаж. В какой-то степени он уже начался. В этих условиях было бы нелогичным и неоправданным делать ставку на стратегическое партнерство именно с ЕС – лицемерным, ненадежным и дряхлеющим образованием, в то время как у России имеется другая, более притягательная альтернатива. Она заключается в том, чтобы сближаться опережающими темпами с другими регионами, осуществлять политику равной удаленности от всех сложившихся в мире блоков и объединений и/или придерживаться собственного, специфического именно для нее, пути развития.