Из-за поразительного по глубине экономического, социального и научно-технического обвала, в отечественной публицистике и научной литературе нередко высказываются опасения относительно возможного оттеснения России на периферию и превращения ее в страну Третьего мира. И хотя продолжающаяся деградация вызывает серьезную тревогу, такая постановка вопроса представляется не корректной. В ее основе - десятилетиями внедрявшийся в наше сознание миф о беспримерных достижениях советской экономики, которые якобы вывели ее на второе место в мире и подготовили почву для продвижения на самую верхнюю ступеньку.
Второе место в первые послевоенные десятилетия возможно и было. Но не по уровню развития, а по общему объему производства, до и то скорее всего лишь по сомнительным данным официальной советской статистики. А это, как известно, далеко не одно и то же. Ибо объем ВВП зависит не только, а нередко и не столько от эффективности производства, сколько от массы используемых производственных ресурсов и от численности населения, образующей исходную базу потребительного потенциала общества. В то же время на мировом рынке Советский Союз во все времена выступал прежде всего как поставщик природного сырья и продукции его первого передела, на долю которых приходилось более половины совокупного экспорта.
В результате беспрецедентного для мирного времени экономического спада в 1990-1995 гг., Россия в ее нынешних границах по объему ВВП и промышленного производства скатилась с 3 на 13 и с 4 на 10 место, а по такому интегральному показателю как ВВП в расчете на душу населения, которым принято определять общий уровень развития, - с 52 на 76 место, пропустив вперед не только многие из динамично развивавшихся стран периферии, но и переживших далеко не лучшие времена Бразилию, Колумбию, Эквадор, Уругвай, Коста-Рику, Алжир, Сирию.
Однако, по этому важнейшему критерию социально-экономического прогресса Советский Союз никогда не выбивался из пятого десятка. Его сближение по уровню развития с наиболее продвинутыми странами мира прекратилось еще в 60-е годы, когда по завершении послевоенного восстановления мобилизационные, командно-разверсточные методы хозяйствования начали давать серьезные сбои. Успехи же в развитии ядерной энергетики и освоении космоса, вызывающие у нас законную гордость, во многом явились все-таки побочным продуктом безумной гонки вооружений, которая способствовала поддержанию иллюзии относительно принадлежности советской экономики к высокоразвитым и в конечном счете высосала из нее чуть ли не все соки. Несколько позднее, как известно, прорыв к производству ядерных и космических вооружений совершил Китай, а совсем недавно в число ядерных стран вошли Индия и Пакистан, еще раз продемонстрировав возможности больших слаборазвитых экономик в овладении передовыми рубежами НТП на отдельных его участках и направлениях.
Не менее, если не более существенным основанием для отнесения советской экономики к группе развивающихся, представляется заблокированность рыночных частнокапиталистических форм и методов хозяйствования, без которых, как свидетельствует исторический опыт, невозможно вырваться из тисков экономической и социальной отсталости. То же, как ни странно на первый взгляд, относится по существу и к нынешней России. Ибо попытки решить эту ключевую проблему развития, предпринятые после распада Союза, пока не принесли должных результатов. Не принесли прежде всего потому, что начатые
реформы не были подкреплены необходимыми институционными преобразованиями и наведением правового порядка. Несмотря на масштабное разгосударствление, так и не создан класс эффективных частных собственников, не обеспечена надлежащая защита права собственности, не устранены барьеры, блокирующие конкуренцию.
Помимо огромных объективных трудностей это связано с полной несостоятельностью представлений о том, что и как следовало сделать для становления полнокровной рыночной экономики, и, в частности, с иллюзорностью надежд на то, что такие проблемы можно решить исключительно силами рынка. При том, что многие из них без государства не решаемы в принципе и уж тем более на низких ступенях экономического развития. А те, что поддаются такому решению, нуждаются в нормально функционирующем рынке, отладка которого также входит в круг важнейших обязанностей государства. Так что отказ от выполнения этих обязанностей, чем бы его ни мотивировали, не подлежит никакому оправданию.
После либерализации цен и внешней торговли экономические функции государства были в основном сведены к подавлению инфляции, причем только монетарными средствами. В их число вошли такие, с позволения сказать, меры, как не поддающиеся никаким оправданиям задержки в оплате труда бюджетников и выполненных заказов государства. При этом основанная на ГКО система заимствований, призванная обеспечить неинфляционное финансирование текущих нужд бюджета, на деле оказалась гигантской финансовой пирамидой, которая к тому же блокировала приток необходимых средств в хиреющий реальный сектор.
Масштаб допущенных промахов и связанных с ними потерь особенно поражает, если принять во внимание некоторые культурные традиции, высокий уровень образования и науки, а также сравнительно развитую систему здравоохранения и социального обеспечения, которые достались нынешней России в наследство от прошлого. Несмотря на все разрушения и огромные утраты последних лет это пока еще заметно отличает ее от типичной развивающейся страны и несомненно может облегчить борьбу за становление современной экономики и современного общества. Однако, чтобы реализовать такую возможность, требуется существенно скорректировать подходы к проблеме развития.
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ ДЛЯ РОССИИ
Вместо дискредитировавшей себя односторонней ставки на рыночные силы необходимо укреплять и - главное - неустанно совершенствовать то, что еще осталось от государства, добиваясь от него реальной заботы о реальной экономике и реальном гражданском обществе. В противном случае придется забыть о реформах и похоронить мечты о достойной жизни, во всяком случае в обозримой перспективе.
Речь не о привычных, но по сути дела изживших себя формах и методах хозяйствования. Их восстановление едва ли возможно, а стремление к этому просто опасно, так как при его реализации можно легко затоптать еще не окрепшие ростки нормальной рыночной экономики. Словом, нужно не возрождать прежние, а творчески осваивать новые, более сложные, но и более продуктивные способы хозяйствования. Такого хозяйствования, которое сообразуется не с произвольными решениями, а с нуждами и возможностями рынка и ориентировано не на обуздание рыночной стихии, а на всемерное использование ее созидательных потенций. Речь, стало быть, не об отказе государства от управления процессом развития, а о принципиальных изменениях в выборе целей и путей их достижения.
Это диктуется не только необходимостью извлечь позитивный субстрат из рыночной стихии, но и набирающей силу глобализацией хозяйственной жизни, которая далеко не всегда и не во всем совпадает с интересами каждой отдельно взятой страны, особенно развивающейся (поскольку рынок по определению льет воду на мельницу сильного). Избежать или хотя бы как-то ослабить негативные последствия такого хода событий можно лишь, опираясь на силу государства и, в частности, на его содействие в перестройке ущербных структур и отношений средствами налоговой, финансовой и социальной политики с целью их адаптации к требованиям жизни.
Глобализация, вопреки широко распространенному мнению, едва ли сужает сферу деятельности национального государства. Думается, что суть происходящих в этой связи перемен состоит скорее в усложнении проблем, стоящих перед государством, что повышает уровень предъявляемых к нему требований и цену его ошибок. Поэтому главное не в том, чтобы государства было меньше, на чем настаивают некоторые наши доморощенные либералы, а в том, чтобы возросла его эффективность. Тогда можно было бы сократить и расходы, связанные с его деятельностью. Трудность достижения этой цели состоит, помимо прочего, в том, что глобализация по ряду параметров ограничивает возможности маневра и соответственно увеличивает степень риска. В таких условиях политические решения по регулированию экономических и социальных процессов приходится особо тщательно взвешивать, учитывая не только общую направленность, но и различные варианты развития, и не допуская отклонений от основополагающих принципов рыночного хозяйствования.
При всех различиях, обусловленных спецификой каждой отдельно взятой развивающейся и переходной экономики, в основе их системной трансформации лежат идеи либерализма. Такова логика общественного прогресса, нацеленная на высвобождение творческой энергии масс. Но в реальной жизни либерализация не может быть абсолютной. Ибо в этом случае она ведет не к вожделенной демократии, которая подразумевает определенный порядок, покоящийся на системе сдержек и противовесов и обусловленных законом и правом, а к вседозволенности и хаосу. Убедительным свидетельством этого как раз и служит опыт российских реформ.
Нескончаемый спор ортодоксальных либералов и государственников о том, должно ли государство вмешиваться в экономику, является, в сущности, беспредметным. Ибо практически все решения государства, затрагивающие экономическую и социальную сферы, - будь то налоги, тарифы, дотации, валютный курс, процентная ставка по кредитам, бюджет или политика в вопросах образования и подготовка кадров, науки, здравоохранения, социального обеспечения и т.п., равно как и отсутствие таковых - оказывают влияние на ход экономического развития. Проблема, стало быть, не в том, вмешиваться или нет, а в целях, инструментах и последствиях государственного вмешательства. Одно дело, когда такое вмешательство сообразуется с реальными потребностями и возможностями данной конкретной экономики и тенденциями развития мирового рынка, и совсем другое, когда все это игнорируется или недоучитывается.