Схожая ситуация и с Индией. Ее вес в мировой экономике, по всем прогнозам, будет нарастать. Однако весьма слабые связи внутри Ассоциации регионального сотрудничества Южной Азии (взаимная торговля составляет лишь 1% внешнеторгового оборота ее участников), осложняемые традиционной враждой аара с Пакистаном, осложняют экономические перспективы Индии.
Остальные экономические лидеры будут иметь тот или иной вес в мире также во многом из-за их возможностей объединить вокруг себя другие страны своего региона в интеграционные группировки. Отсюда стремление России к укреплению СНГ, сопротивление Бразилии американским планам создания ФТАА (так как она поглотит МЕРКОСУР), соперничество Японии с КНР в этой части Азии.
Что касается малых и средних стран, то именно за их счет и будут создаваться, расширяться и укрепляться интеграционные объединения во главе со странами-лидерами. Правда, пример ЕС демонстрирует, что в интеграционном объединении таких лидеров может быть несколько.
Перспективы ТНК
Значение ТНК в мировой экономике будет нарастать, как уже было отмечено выше. Все большее число ТНК будет терять свою национальную окраску (вроде швейцарских фармацевтических компаний, у которых производство, исследования и рынки сбыта расположены за рубежом). Однако лишь у немногих из них это действительно будет весь мир, так как в основном они будут ориентироваться, как и сейчас, на свой и соседние регионы (швейцарские фармацевтические компании ориентированы преимущественно на Европу). Для скачка из своего региона сразу во все регионы мира у большинства ТНК пока еще нет ни сил, ни опыта.
Будет расширяться география стран происхождения ТНК, во многом за счет ТНК из формирующихся экономик, прежде всего Китая, Индии, Бразилии и России.
От интенсивности деятельности ТНК будут во многом зависеть перспективы экономической интеграции в том или ином регионе мира. Так, активизация российских, казахстанских, украинских ТНК в СНГ будет активизировать реинтеграцию постсоветского пространства, а активизация деятельности здесь европейских и североамериканских ТНК будет усиливать тяготение постсоветских стран к другим интеграционным объединениям.
Интеграционные объединения в перспективе
Интеграция в перспективе имеет хорошие шансы для дальнейшего прогресса в Европе и Северной Америке. Обе интеграционные группировки – ЕС и НАФТА – будут стремиться к формальному расширению и неформальному вовлечению в свою орбиту других стран.
Во многом неясны перспективы интеграционных процессов в Африке, Азии и Евразии. И в этой ситуации многое будет зависеть от желаний населения этих стран и политической воли их правительств. Конец XX– начало XXIв. В ЦВЕ отчетливо показали значение этого фактора в деле интеграции, даже если между странами нет политических противоречий. Ведь малые и средние страны, участвуя в интеграции, сильно проигрывают в своем экономическом и политическом суверенитете, особенно если они объединяются с более крупными странами и по этой причине невольно ориентируясь на их социально-экономические модели.
Перспективы международных экономических организаций
Для всего мира значение международных экономических организаций будет расти из-за усиления важности глобальных проблем человечества, так как большинство из них можно решить лишь при координации международных усилий.
Для всех стран мира значение этих организаций будет и далее возрастать из-за усиления экономической взаимозависимости.
В то же время эти организации вряд ли станут намного более важной силой для развитых стран, которые во многом и так задают тон в них прямо или через свои интеграционные объединения. Это скорее коснется малых и средних нарождающихся экономик, особенно тех, которые зависят от помощи указанных организаций.
Труднопрогнозируемые моменты будущей картины мирового хозяйства
Вышеизложенный прогноз базируется на подходе, что механизм мирового хозяйства будет по-прежнему базироваться на четырех субъектах. Однако их может оказаться больше. Например, со временем новым субъектом могут стать глобальные проблемы, особенно нарождающиеся, как, например, проблема изменения мирового климата, для чего потребуется поставить ее в центр внимания при проведении экономической политики на всех уровнях –страновом, региональном и мировом. Другим субъектом могут стать неправительственные международные организации, вроде экологических или террористических, действия которых могут оказать существенное влияние на ход мирового экономического развития.
Другим трудно учитываемым обстоятельством при экономическом прогнозировании являются социально-политические факторы. А они могут так изменить социальную и политическую картину мира, что экономике придется приспосабливаться к ним, а не наоборот.
Главный научный сотрудник факультета социологии Йелъского университета (США) И. Валлерстайн в своей статье «Геополитические миро-системные изменения: 1945-2025 годы» делает прогноз развития геополитики до 2015 года. Во-первых, потерпит полный крах программа ядерного разоружения: в дополнение к уже существующим в мире появится десятка два новых небольших ядерных держав. Резкий спад влияния США на мировой арене и столкновение интересов многочисленных центров геополитической власти приведут к тому, что страны, свернувшие ядерные разработки в 1970–2000 гг., вновь запустят свои ядерные программы, и это удержит многие страны мира от военных вторжений и сделает значительно более опасными последствия подобных агрессий. В сфере мировых финансов будет постепенно уменьшаться влияние американского доллара, место которого займет многовалютная система. Снижение влияния доллара в мировой экономике усугубит проблемы США с выплатой накопившегося государственного долга и, возможно, приведет к снижению уровня жизни населения в Соединенных Штатах. Последствия, происходящие сегодня в трех регионах мира – это Европа, Юго-Восточная Азия и Южная Америка, которые характеризуются сейчас довольно нестабильной политической ситуацией, существенно преобразят мировую геополитическую структуру[60].
В своих прогнозах в отношении стран Юго-Восточной Азии до 2015 года И. Валлерстайн пишет, что «если произойдет объединение стран Юго-Восточной Азии в одну из самых влиятельных сил триады – Северной Америки, Европы и Восточной Азии, то им, возможно, удастся привлечь в свой лагерь Соединенные Штаты в качестве «опытного политического игрока» и «младшего партнера». Не о такой роли сейчас мечтает правительство Буша, но, видимо, к 2025 г. Для США это будет самый привлекательный вариант. А Южная Америка может стать серьезным независимым геополитическим игроком, обособленным от США и объединившим страны континента в одну экономическую зону. Особый прогресс в политическом влиянии этого региона (в ущерб власти США) произойдет, если в такой союз удастся вовлечь Мексику»[61].
Сложнее всего представить, какое место в новом геополитическом разделении мира займут Индия, Иран, Индонезия и Южная Африка. Решающими здесь станут такие экономические преимущества, как запасы энергии и воды – довольно значимые параметры в условиях назревающих экологических проблем и потенциального кризиса перепроизводства. Между этими странами развернется ожесточенное соперничество за достойное место в миро-системе, и исход его будет зависеть не только от геополитических маневров.
По прогнозу на 2025 г. Развитые страны – это США, Канада, Австралия и Новая Зеландия, Европа в составе ЕС-27, Япония. С учетом возможного расширения страновой «высшей лиги» ее доля по численности населения может даже возрасти, хотя состав станет более разнородным, в том числе по уровню развития и культуре.
Китай и китайский мир (включая Гонконг, Тайвань и Сингапур) можно объединить в одну группу по тому критерию, что они населены в основном этническими китайцами. Но Тайвань, Сингапур и Гонконг по уровню развития относятся скорее к блоку развитых стран. Их суммарная доля в мире по ВВП возрастает, а по населению – падает, если предположить сохранение сложившихся тенденций в демографических процессах. Но сам по себе Китай и китайский мир не получают серьезного перевеса над группой развитых стран, почти вдвое уступая ей по объемам экономики и где-то на 5% превосходя по численности населения. Именно этот блок мыслится как главный оппонент Запада.
Индия – особый мир. Доля Индии и по ВВП, и по населению к 2020 г. вырастет: оно составит 1305 млн человек против 1377 млн в Китае, т.е. почти с ним сравняется. Но темпы его роста сократятся, а благосостояние повысится. Индия в силу политических традиций, характера экономики и культуры вряд ли когда-либо будет противостоять развитым странам. Скорее периодически можно ожидать напряженности в ее отношениях с Китаем и исламскими странами.
Исламские страны объединены в одну группу из-за влияния ислама на культуру, то есть на перспективы развития. По мнению многих специалистов, исламская культура обладает повышенной ригидностью и низкой адаптивностью, в силу чего институциональные и культурные изменения происходят с большим трудом и сопротивлением. Отсутствует стремление ответить на вызов по существу. Ожидается увеличение доли в мировом населении исламских стран, хотя темпы прироста также сократятся, и, скорее всего, будет нулевой рост их доли в мировом ВВП. То есть здесь будет иметь место относительное обеднение, в основном за счет Ближнего и Среднего Востока с Северной Африкой, несмотря на их нефтяные богатства. Нефть нигде не вела страны к необходимым институциональным изменениям, а скорее мешала им. То есть в этой группе стран, по крайней мере, в период до 2020 г. Не будет складываться тенденция к выравниванию с развитыми странами, в отличие от Китая и Индии. Здесь более вероятны столкновения культур, что, собственно, уже и происходит.