ПНО предусматривала трёхэтапное продвижение к объединению в качестве основополагающей политики тайваньского правительства. «Целью СНО и ПНО было поддержание стабильных отношений между двумя сторонами пролива, - говорит член Законодательного Юаня от ГМД и бывший член СНО Су Ци. — Термин "объединение" создавал у Пекина ощущение безопасности — благодаря этому было возможно сохранять статус-кво, а это позволяло жителям Тайваня чувствовать себя в безопасности».
Су Ци, который занимал посты заместителя председателя и председателя КДМ, отмечает, что время, когда обе стороны почувствовали себя в безопасности, было подходящим моментом для открытия диалога между ними. SEF и его партнёр со стороны КНР - Ассоциация по связям через Тайваньский пролив (ARATS)- провели в 1992 году в Гонконге встречу, на которой был вынесен на обсуждение принцип «одного Китая».
На той встрече не было достигнуто единого понимания упомянутого принципа, но из последовавших за ней телефонных переговоров и писем, которыми обменивались стороны, ГМД пришёл к заключению, что Китай молчаливо согласился со следующим: каждая из сторон признаёт, что существует только один Китай, и не оспаривает интерпретации понятия «один Китай» другой стороной (для правя щей на материке Коммунистической партии Китая (КПК) «один Китай», безусловно, означает КНР, а ГМД неизменно утверждает, что «один Китай есть Китайская Республика»); так появилась хитроумная формула «один Китай с различными интерпретациями» (и Чжун гэ бяо).
В 1993 году, после более чем годовой подготовки, включавшей консультации по разработке повестки дня встречи, председатель правления SEF Гу Чжэньфу и председатель правления ARATS Ван Даохань встретились в Сингапуре и подписали соглашения относительно порядка заверки правовых документов при осуществлении связей через пролив, порядка доставки заказных почтовых отправлений и системы поддержания контактов между двумя организациями.
Чэнь Минтун, профессор Постбакалаврского института национального развития Государственного тайваньского университета, занимавший с 2000 по 2004 год пост заместителя председателя КДМ, считает, что не существовало никакого консенсуса относительно «одного Китая с различными интерпретациями».
«В Конституции КНР записано, что Тайвань является частью её территории и "завершение великого дела воссоединения родины - священный долг всего китайского народа", - отмечает он. - "Один Китай" в понимании Пекина - так же, как и большей части международного сообщества, - это, вне всяких сомнений, Китайская Народная Республика».
Существовал «консенсус 1992 года» или нет, но переговоры между двумя организациями регулярно проводились в течение двух лет. Одновременно становились всё интенсивнее частные контакты между двумя сторонами; в начале 90-х годов начало бурно развиваться их экономическое взаимодействие.
Прогресс в развитии экономических и культурных связей, однако, не привёл к более тесному политическому взаимодействию сторон. Тайвань продолжал стремиться к расширению сферы своей деятельности на международной арене, а Китай продолжал свою кампанию по переманиванию дипломатических союзников Тайваня. Когда в 1995 году тогдашний президент Ли Дэн-хуэй посетил свою альма-матер - Корнеллский университет в США, переговоры между SEF и ARATS были прерваны, и Китай провёл военные учения с пусками ракет в районы акватории, прилегающие к Тайваню. Он вновь произвёл такие пуски в период, предшествовавший президентским выборам на Тайване в 1996 году, что вылилось в противостояние с Соединёнными Штатами. А в 1999 году, когда, казалось, наметилось возобновление переговоров между SEF и ARATS, президент Ли охарактеризовал отношения между Тайванем и Китаем как «особые межгосударственные отношения». Китай увидел в этом заявлении, исходившем от самого тайваньского лидера, отступничество от принципа «одного Китая» и вновь прервал диалог.
ГМД и КПК могли воевать между собой, игнорировать друг друга или временами вступать в переговоры друг с другом, но обе партии рассматривали раздельное существование Тайваня и материка как вопрос, оставшийся нерешённым со времени гражданской войны, которую они вели в конце 40-х годов. Но ситуация кардинально изменилась в 2000 году, когда на президентских выборах победил кандидат Демократической прогрессивной партии (ДНИ) Чэнь Шуйбянь. В своей инаугурационной речи президент Чэнь провозгласил политику «пяти (или, точнее, 4+1) не» в сфере отношений между двумя сторонами пролива. Он заявил, что «в случае отсутствия у режима китайских коммунистов намерения использовать против Тайваня военную силу» он в течение срока своих полномочий не будет (1) добиваться создания нового независимого государства, (2) добиваться изменения официального названия государства - Китайская Республика, (3) инициировать включение в Конституцию определения взаимоотношений двух сторон пролива как «особых межгосударственных отношений», (4) инициировать проведение референдума об изменении статус-кво в связи с проблемой независимости или объединения, а также (5) поднимать вопросы об упразднении СНО и отмене ПНО.
В ответ на курс Чэнь Шуйбяня Пекин занял позицию, выражавшуюся формулой «слушать, что он говорит, и наблюдать затем, что он делает». Но когда в 2002 году президент Чэнь охарактеризовал взаимоотношения Тайваня и Китая как сосуществование самостоятельных государств («на каждой стороне [пролива] - государство»), Пекин отказался от выжидательной позиции и стал изображать его как «закоренелого приверженца независимости Тайваня».
Хотя президент Чэнь и администрация ДПП многократно демонстрировали готовность возобновить диалог и консультации с Китаем, с противоположной стороны Тайваньского пролива не последовало никаких позитивных откликов. В марте 2005 года Китай принял Закон о противодействии разделению страны, который предусматривает применение Китаем «немирных средств» в отношении Тайваня в случае «отделения Тайваня от Китая под любым названием и в любой форме... либо полного исчерпания возможностей мирного объединения». В ответ президент Чэнь выступил с заявлением из шести пунктов, в котором подчёркивался суверенитет Тайваня и то, что будущее Тайваня может определяться только его жителями, а также содержался призыв к мирному урегулированию ситуации в отношениях между двумя сторонами пролива.
В ситуации, когда отношения между тайваньским правительством и Пекином оставались далеко не гладкими, состоялись переговоры между оппозиционными партиями Тайваня и правящим режимом КНР. В 2005 году Китай посетили бывший председатель ГМД Лянь Чжань и председатель Народной партии (Циньминьдан) Сун Чуюй. Лянь встретился с генеральным секретарём КПК, председателем КНР Ху Цзиньтао, и они договорились о совместных действиях в нескольких областях, заявив, в частности, о намерении создать механизм экономического сотрудничества двух стран, провести консультации по «интересующим жителей Тайваня вопросам участия в международной деятельности» и создать платформу для регулярной коммуникации между двумя партиями.
Как долго будет Китай допускать сохранение статус-кво? И какие существуют альтернативы военной конфронтации двух сторон пролива? Некоторые предлагают рассмотреть возможность образования Тайванем и Китаем некоей федерации. «Но предварительное условие образования федерации - признание каждой из сторон другой стороны суверенным государством, - говорит Чэнь Минтун. - Судя по тому, что мы имеем сегодня, нас отделяет от этого долгий, долгий путь».
2.3 Процесс нормализации отношений острова с материком
15 августа, через неделю после того, как тайфун Моракот унёс сотни человеческих жизней на юге Тайваня, произошло событие, тесно связанное с долгосрочным экономическим развитием острова, хотя и замеченное немногими в потоке тогдашних сообщений о последствиях смертоносного природного катаклизма. Этим событием было подписание двустороннего инвестиционного соглашения между материковым Китаем и Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), которому предшествовали соглашения между теми же сторонами - о торговле товарами и услугами, подписанные соответственно в 2004 и 2007 годах. Подписание этих соглашений способствует формированию зоны свободной торговли, которая включает АСЕАН и материковый Китай и станет оказывать мощное воздействие на регион и весь мир, когда абсолютное большинство предметов торговли между этими двумя крупными экономиками будут освобождены от взимания тарифов начиная с 1 января 2010 года.
На Тайване те, кто задаётся вопросом о влиянии более тесного экономического сотрудничества между странами Восточной и Юго-Восточной Азии на экономику острова, считают, что зона свободной торговли «АСЕАН + Китай» стала бы серьёзной угрозой Тайваню, если он окажется исключённым из процесса региональной интеграции. Именно поэтому они видят в Рамочном соглашении об экономическом сотрудничестве (РСЭС) ключ к нормализации экономических связей с материковым Китаем.