Если разбить основные сегменты уральской экономики на группы по глубине падения, то на первом месте — металлурги, а также компании, ориентированные на инвестиционный спрос в промышленности и строительстве (заводы строительно-дорожного, металлургического машиностроения).
Вторая группа — компании, где сейчас все плохо, но не смертельно, а вот перспективы будущего года удручающие. Прежде всего, это предприятия, ориентированные на текущий (не инвестиционный) спрос в промышленности и строительстве. Возведение новых объектов, находящихся на стадии фундамента и ниже, заморожено во всех крупных городах Урала. Но проекты, находящиеся в финальной стадии, продолжают строиться, этот задел сделает спад в секторах, ориентированных на жилищное и коммерческое строительство, глубоким и долгим, но плавным. То же относится к секторам, обслуживающим последовательно падающую деловую активность промсектора: сервисные и ИТ-компании, аудит, консалтинг, рекрутинг, бизнес-образование, реклама, гостиничный бизнес и т. д.
И, наконец, третья группа — те, кого кризис касается меньшей степени. Точнее было бы сказать, что по этим сегментам, как и по всем остальным, сильно ударил финансовый кризис, нарушивший дисциплину расчетов и создавший серьезные проблемы с ликвидностью, но глобального падения спроса на их продукцию и услуги пока не произошло, а в ближайшем будущем если и произойдет, то не так значительно, как в других секторах. Это ритейл, финансовый сектор, сфера общепита, оборонно-промышленный комплекс, транспортное и энергетическое машиностроение, энергетика.
Может показаться странным, что в этой группе находятся банки, которые, казалось бы, на пике кризиса. Но влитые государством через аукционы Минфина, Банк России и крупнейшие госбанки ресурсы до них дошли. Из нескольких банков, «легших набок» в октябре, большинство либо выплыли, либо решили свою судьбу иным образом. СБ «Губернский» (Свердловская область) будет санировать группа «Синара» при участии Агентства по страхованию вкладов (АВС), в дальнейшем его ждет присоединение к принадлежащему той же группе СКБ-банку. Запсибкомбанк оправился после набега вкладчиков благодаря поддержке правительств Ямала и Тюменской области. Уральский банк реконструкции и развития благодаря поддержке акционеров почти восстановил прежний режим работы. Переговоры с потенциальными инвесторами и АСВ ведут Банк 24.ру и «Северная казна», из крупных уральских кредитных учреждений неопределенной пока остается только судьба Тюменьэнергобанка. Остальные понемногу восстанавливают кредитование.
Ситуацию и ожидания в банковском секторе очень точно охарактеризовал председатель правления Уральского банка Сбербанка РФ Владимир Черкашин на конференции, проведенной медиа-холдингом «Эксперт» 21 ноября в Екатеринбурге: «В Свердловской области наиболее концентрированно проявилась проблема оттока вкладов. Но ее удалось легко решить. Это было очень трудно для руководителей отдельных банков, для правительства области с точки зрения затрат сил, времени, энергии. Но с точки зрения последствий это было легкое решение. А настоящий финансовый кризис в России еще и не наступал. Потому что финансовый кризис на Западе — это кризис плохих долгов. В России плохих долгов не было, есть долги перед Западом, рефинансирование которых легло тяжелым бременем на бюджет и на Стабилизационный фонд. Впереди, исходя из ситуации в экономике, финансовый кризис, который будет кризисом плохих долгов. И банковской системе надо думать о том, как жить в новых условиях. Мы, к сожалению, ожидаем ухудшения ситуации».
Основной стратегией банков становится переход к крайне консервативной политике активных операций на фоне сокращения издержек и персонала. Причем сокращения идут по всей системе, независимо от состояния банка. Эта стратегия будет доминировать, по крайней мере, в перспективе ближайших нескольких месяцев, пока не станут понятны глубина падения и новые ориентиры — риски, ставки, горизонты планирования инвестиций.
Урал: призрачная надежда на государство
Пока островком стабильности остается все, что связано с госсектором. Но власти всех субъектов Урала уже начали пересмотр бюджетов на будущий год. Главными доходными статьями региональных бюджетов являются налог на прибыль и НДФЛ. В Свердловской, Челябинской, Оренбургской областях налог на прибыль составляет около трети всех доходов, и бюджетообразующие предприятия перечислены в начале этой статьи. Рассчитывать на существенные сборы по этому налогу в будущем году при сохранении сложившейся конъюнктуры цен не стоит. Мы проанализировали вероятное выпадение доходов в 2009 году в процентах к доходной части региональных бюджетов на основе данных о чистой прибыли компаний рейтинга «Эксперт Урал-400» по итогам 2007 года, предположив, что в будущем году прибыль не получат компании черной и цветной металлургии, производители минудобрений, производители стройматериалов и строители и как минимум вдвое снизится прибыль в нефтегазовом секторе и нефтепереработке. Самое драматичное падение в этих условиях испытает бюджет Челябинской области (-20%), на 12-15% просядут бюджеты Свердловской и Оренбургской областей, на 4-5% — Удмуртии, Башкирии и Пермского края. Оценивать изменение доходной части Тюменской области мы не стали в силу запутанного порядка его формирования в рамках сложносоставного субъекта и неопределенности в части изменения нефтяных пошлин.
Надо понимать, что реальное падение I бюджетных доходов будет серьезнее, поскольку мы не учитывали падения поступлений по налогу на прибыль от множества других участников рынка и по налогу на доходы физических лиц, которое наверняка произойдет, пусть и не будет столь серьезным.
В условиях резкого сокращения бюджетных доходов большинство субъектов федерации будут вынуждены переключиться с задач развития на задачи латания социальных дыр в моногородах, избегая всплеска социальных проблем.
Урал: труба и киоски
До конца первого-второго кварталов будущего года мы будем жить в периоде неопределенности. Потом появятся более или менее внятные ориентиры цены денег, стоимости металлов и нефти, оценки горизонтов планирования (на сколько лет вперед можно заглядывать, планируя инвестиционные проекты). И тогда, по меткому выражению одного из уральских бизнесменов, «минигархи» достанут из кошелок свои заначки и снова начнут вкладывать их в экономику.
Уже сейчас ясно, что массовых сокращений в моногородах, скорее всего, не будет. Да, административно-управленческий и вспомогательный персонал промышленники сократят, но рабочих никто увольнять не станет. Массовое сокращение рабочих в Верхней Салде или в Краснотурьинске на следующий день приведет к пикетам, голодовкам и в конечном счете к социальному взрыву. И если уж в голодные 90-е металлургам платили копейки, но не увольняли, то уж сегодня никто не будет брать на себя такую ответственность. Другое дело областные центры. Но драматизировать проблемы уральских миллионников не стоит. Упадет цена ресурсов, цена аренды, стоимость рабочей силы, но спад деловой активности будет не таким уж сильным.
«Российская экономика — это труба, вокруг которой возникли сначала киоски, потом магазинчики, сейчас торговые центры начали расти. Но как только труба опустеет, все вокруг нее умрет» — примерно так пять лет назад рассуждал владелец уральского машиностроительного холдинга. Сегодня ситуация иная. Тот же Екатеринбург давным-давно превратился из индустриального центра советской эпохи в город, где доминирует новая экономика. С точки зрения производства товаров и услуг Екатеринбург — это заштатный городишко размером с Нижний Тагил, в два раза меньше Челябинска, Перми и Магнитогорска. 70% оборота города обеспечивают внутренний потребительский спрос и лишь 30% — производство. В Перми, Челябинске, Уфе, Тюмени и некоторых малых городах это соотношение составляет 50 на 50. И во всех этих городах главным демпфером спада будут многочисленные ориентированные на потребительский спрос малые и средние компании, имеющие подушку ликвидности для поддержания штанов, гибкость и звериное желание выжить. Они сожмутся в несколько раз, сократят персонал и издержки, но всеми силами постараются сохранить бизнес, чтобы быть готовыми к новому циклу подъема.
Юг: торговля в оковах
Специфика экономики Юга России — крайне высокая доля оптовой торговли. В выручке 250 крупнейших компаний Юга она занимает почти 30%. Торговля же, находящаяся в большей зависимости от кредита и скорости движения денег, больше всех и пострадала от текущего кризиса. Главная угроза — кризис неплатежей. В связи с этим в ближайшие месяцы оптовики будут заботиться не об увеличении объемов продаж, а о контроле рисков.
Даже у успешных торговцев ЮФО значительные проблемы. Несколько примеров. Металлосервисная компания «Инпром», готовившаяся к IРО, неудачно закупилась товаром перед самым обвалом цен на металлопродукцию. К ноябрьскому сроку выплаты по облигационному займу, где планировалось произвести досрочный выкуп части бумаг, компания пришла не в форме. От выплаты по займу «Инпром» спас только иск миноритария, оспаривающего решение совета директоров о досрочном выкупе, — видимо, он опасался, что взволнованные инвесторы могут предъявить к выкупу все, а это 2,3 млрд рублей. Арбитражный суд Ростовской области заморозил — и фактически сорвал — оферту до вынесения решения. Дело, однако, обернулось скандалом: фондовики подозревают, что таким образом был обкатан прецедентный вариант получения отсрочки по облигационным обязательствам.
В рейтинге крупнейших на Юге довольно много металлотрейдеров иного рода. Основным видом их деятельности долгое время был экспорт металлолома, а одним из главных источников дохода, как правило, выступал возвращаемый государством НДС. Нынешний кризис для них выглядит так: практически все игроки этого рынка сидят у своих забитых складов и не могут продать лом — никуда и ни по какой цене. И видимо, уже не смогут: недавно введенные экспортные пошлины фактически закрыли мировые рынки для местных трейдеров. Выживут в этой ситуации те, кто сам может его перерабатывать, как, например, группа МАИР, переключающая свой красно-сулинский «Стакс» на собственное сырье.