На рис. 4 представлено сопоставление получения и платы процентов для 10 одинаковых по численности групп населения ФРГ. Выясняется, что первые 80% населения больше платят по процентам, чем получают, 10% получают несколько больше, чем платят, а последние 10% получают в два раза больше, чем платят. Это в совокупности и есть та часть, которую потеряли первые 80% населения. Если мы более пристально посмотрим на последние 10% населения относительно их доходов от процентов, то снова столкнемся с феноменом показательного роста. Для последнего 1% населения столбец доходов от процентов следует увеличить в 10 раз, а для последних 0,1% — более чем в 100 раз. Проценты как средство обеспечения оборачиваемости денег являются в рамках современной валютнокредитной системы средством скрытого перераспределения денег, основывающегося не на трудовом участии, а являющегося результатом того, что кто-либо может мешать развитию свободного рыночного хозяйства, т.е. обмену товаров и услуг путем придерживания средств обмена, даже получить за это вознаграждение.
Таким образом, по иронии судьбы происходит отток денег от тех, кто имеет их меньше, чем ему нужно, к тем, у кого денег больше, чем им нужно. Это другая, значительно более хитроумная и эффективная форма эксплуатации, чем та, которую пытался устранить Маркс. С 1980 по 1986 год прибыль от валютных спекуляций в мировом масштабе более чем удвоилась. В одном лишь Нью-Йорке ежедневная сумма обмена валюты увеличилась с 1980 по 1986 год с 18 до 50 млрд. долларов. По оценкам Международного банка реконструкции и развития, сумма валютных операций в мировом масштабе в 15—20 раз превышает ту сумму, которая практически необходима для ведения торговли, т.е. для товарообмена. Четвертое недоразумение касается роли инфляции в экономической системе. Большинство людей считает инфляцию почти естественной вследствие того, что в мире нет ни одной капиталистической страны со свободным рыночным хозяйством без инфляции.
Рис. 5, иллюстрирующий динамику развития различных экономических показателей в ФРГ, позволяет проанализировать их взаимосвязь. В то время как федеральные доходы, валовой национальный продукт, а также заработная плата выросли с 1968 по 1982 год “только” в три раза (300%), то процентное бремя выросло более чем в 11 раз (1160%). Тенденция становится понятной — долги и проценты по кредитам в народном хозяйстве растут быстрее, чем доходы, что рано или поздно должно привести к коллапсу, даже в высокоразвитых странах. Это происходит из-за того, что инфляция ложится только на должников, а не кредиторов, которые обычно закладывают ожидаемый процент инфляции в стоимость кредита.
Таким образом, такие факторы, как снижение экономического роста, ухудшение платежного баланса, увеличение уровня потребления, уменьшение уровня сбережения и т.п. действительно, часто предшествуют кредитному кризису и могут даже являться толчком для него, но не основной причиной, которой является диспропорция в собственно валютно-кредитной системе. Национальные правительства в настоящее время могут регистрировать любое количество банков, которые под привлеченный резервный капитал могут создавать все большое количество кредита и, соответственно, предложение валюты в мировой экономике. И проблема в том, что не существует адекватного регулирования объема кредитов, их структуры и направлений использования ни на международном, ни (из-за политики либерализации) национальном уровне. С некоторыми оговорками можно сказать, что в целом, эффективность возможного использования кредита обратно пропорциональна размеру процентной ставки.
В настоящее время, в том числе и из-за высоких реальных процентных ставок (с точки зрения экономического роста) и отсутствия контроля кредиты используется непродуктивно, так как кредиторы ориентируются преимущественно на средние процентные ставки на рынке, которые включают в себя и прибыль от спекулятивных операций. С точки зрения макроэкономики в настоящее время больше не существует эффективных рыночных или административных механизмов уравнивания предложения кредита со спросом на него со стороны реального сектора. Хотя банки по прежнему осуществляют кредитование тех предприятий и потребителей, которые могут себе это позволить при данном уровне процентных ставок, но более прибыльным, а главное простым, для кредитных организаций становится создавать кредитные ресурсы для спекулятивных целей, причем ограничений на долю спекулятивного капитала не существует.
Глава 3. Пути оздоровления мировой валютно-кредитной системы.
3.1.От дерегулирования к регулированию.
Существующее регулирование отношений в торговле и особенно на национальных и международных рынках ссудного капитала и в сфере валютных отношений уже неспособно решать постоянно усиливающиеся проблемы и сглаживать растущие системные диспропорции. Дальнейшее снижение роли государственного регулирования и либерализация, за которую выступают значительное число экономистов и членов правительств экономически развитых государств не только не способствует улучшению ситуации, но и ставит мировое хозяйство на порог глобального кризиса. Среди важнейших задач, стоящих перед мировым сообществом и требующих адекватного решения можно выделить: установление низких и стабильных процентных ставок по кредитам, низкий уровень инфляции, снижение безработицы, выравнивание уровней экономического развития между странами, создание барьеров на пути спекулятивных капиталов и уменьшение их доли в валютно-кредитной сфере, установление фиксированных валютных курсов с формированием механизмов их регулирования, нахождение эффективных средств выравнивания платежных балансов государств и многие другие.
Ни одна из вышеперечисленных задач не может быть решена нерегулируемыми рыночными механизмами. Регулирование не означает “замену рынка государством”, но формирование таких условий на рынках и прежде всего в валютно-кредитной сфере, чтобы их работа была максимально приближена к оптимальному для интересов общества режиму функционирования. Существующие правила и институты рыночной инфраструктуры в целом были сформированы еще в 19 веке и подвергались лишь незначительным системным изменениям. Некоторые из основных механизмов требуют пересмотра по причине их ослабления в последнее время или даже отказа от ряда из них, а также из-за изменившихся технических и организационных условий деятельности.
Задача формирования оптимального режима неразрешима без принятия на самом высоком уровне стратегических решений о соотношении национального и международного регулирования, о степени конкуренции и кооперации на рынках. Однако такое решение затруднено по причине наличия в мировом сообществе множества национальных, классовых, религиозных, идеологических и иных противоречий, которые осложняют достижения общих взглядов на принципы функционирования будущей системы. Вместе с тем, если не окончательное решение проблем, стоящих перед мировой валютно-кредитной системой, то хотя бы способы сдерживания вероятного кризиса существуют, давно известны и не применяются лишь по причине жесткого противодействия со стороны влиятельных сторонников дальнейшей либерализации.
3.2. Возможные ограничение валютных спекуляций
В 1968 году Джеймс Тобин предложил ввести налог на все международные валютные операции с достаточно низкой ставкой, чтобы не причинять значительных неудобств стратегическим инвесторам, предприятиям экспортерам и импортерам, туристам и другим субъектам реального сектора, которые нуждаются в иностранной валюте, но достаточно высокой ставкой, чтобы сдерживать спекулянтов, играющих на изменяющихся процентных ставках и валютных курсах, которые насчитывают в настоящее время более 9/10 всех валютных операций. Тобин предлагал ставку в 0,02%. Позже были предложены гораздо более высокие ставки, причем налоговые сборы должны были делиться между странами, субъекты которых осуществляют сделку, пополам или могли бы быть использованы для финансирования международных организаций и оказания помощи беднейшим из развивающихся стран.
Данное предложение актуально и сейчас, причем как с точки зрения уменьшения доли спекулятивных операций с их негативными эффектами, так и с точки зрения международного источника финансирования и перераспределения ресурсов. Такой вид операций как арбитраж, вероятно, из-за подобного налога стал бы невыгоден. Хотя каждая пара сделок приносит лишь незначительный доход от микроскопических изменений процентных ставок и валютных курсов, десятки подобных сделок ежедневно могут принести высокую годовую прибыль. Однако данный налог не решает проблемы со сделками с государственными облигации, которые могут использоваться участниками рынка в качестве суррогата валюта. Также предложение Джеймса Тобина не дает решение для ситуации, когда прогнозируемые политические события или резкие экономические изменения привлекают на рынок крупных спекулянтов, получающих большие прибыли или убытки от нескольких крупных операций. Налог также малоэффективен в случае начала паники среди участников рынка, как это было во время печально известного кризиса в Юго-Восточной Азии.