2. Современный этап социально-политических и экономических преобразований в России
Актуализировал необходимость научного осмысления «миссии» капитализма и особенностей становления рыночных (буржуазных) общественных отношений, поиска оптимальной модели устойчивого развития. Во-первых, меняется сущность современного государства. Оно все более берет на себя функцию буфера в межклассовых и межстрановых трениях, остается органом, призванным охранять социальный покой в обществе. Во-вторых, глубокие изменения происходят в формах собственности. Постоянно генерируется групповая и индивидуальная собственность. Мелкие и мельчайшие фирмы, состоящие из одного человека или семьи — характерная особенность современной западной экономики. Это — некапиталистическая форма собственности. Но и не социалистическая, естественно. В-третьих, национальный доход все активнее перераспределяется в пользу простых граждан. В-четвертых, объективно изменяется отношение собственников к рабочей силе. Возрастающая фондовооруженность труда в крупной промышленности создает объективные границы для компетентности непосредственного производителя. В новых условиях его образование, квалификация, трудовая ответственность, здоровье становятся предметом забот предпринимателя. Хорошо работающий рабочий — это уже самодовлеющая ценность, и вокруг него развертывается целая система социальных услуг. Уже сегодня в развитых странах на одного занятого в сфере материального производства приходятся два человека, занятых в сфере нематериального производства. В-пятых, социальная сфера выходит за пределы рыночных отношений, становится самостоятельной и самоценной зоной нерыночных распределительных отношений. С другой стороны, рабочие все больше вовлекаются в процесс принятия решений на производстве, к участию в прибылях, к собственности.
Если сравнить процессы, которые происходят в России, а связи с так называемой приватизацией с тем, что должно происходить, то понятно, что у нас опять все коснулось лишь материальных объектов собственности, составляющих суть капитализации на рубежи XX века. Другими словами, капитализация в России на рубеже XXI века мало чем отличается в содержательном смысле от капитализации на рубеже XX века. Но то, что было хорошо 100 лет назад, — очень плохо сейчас, поскольку капитализация в направлении фактора, потерявшего доминантные свойства, которая сейчас происходит в России, никак не может вывести ее в разряд современных развитых стран.
3. Достижение идеалов социального государства
Исчезновение социального контроля в прежних формах и разрушение системы искусственно созданных псевдо экономических институтов оплачено слишком дорогой ценой — катастрофическим падением социального благополучия. В настоящее время государство не только не защищает им же провозглашенные права человека в сфере экономической, но и само систематически их нарушает. Одно из важных марксистских положений гласит, что новая социальная система может явиться результатом прогрессивного развития прежней социальной системы, если новая система обладает большей силой, чем прежняя. Это означает, что социализм мог бы победить капитализм, если бы он был более высокой и производительной системой. Но та система, которая в СССР выдавалась за социализм, как раз не отличалась более высокой производительностью. За более чем семьдесят лет своего существования она не смогла показать своих преимуществ ни в научно-техническом прогрессе, ни в интенсивном использовании факторов производства. Благодаря плановой экономике и государственному тотальному управлению страна быстро развивалась в экстремальных условиях и в условиях экстенсивного развития. Она была неспособной осваивать факторы интенсивного развития, когда оказались исчерпанными экстенсивные факторы.
Развитие структуры институтов любого общества дает возможность людям выражать свои идеи, мнения и убеждения с низкими социальными издержками, что и позволяет осуществлять прогрессивные изменения в обществе. Институциональные изменения при этом характеризуются эффектом зависимости от траектории предшествующего развития, что и определяет институциональную устойчивость общества, поэтому так важно выявление «старых рецептов», определяющих пространство развития новых социальных структур.
Очевидно также, что экономика именно тогда становится социальной, когда в ней сильны общественные институты согласия и согласования, улаживания неизбежных конфликтов, ориентации на постоянный социальный диалог. Достижение согласия и со правления может быть основано только на общей системе ценностей, включающей коллективный интерес и особую коллективную этику, более того — первенство общего интереса в стратегических решениях при безусловном господстве тактики либерализма и рыночной состязательности. Но это все в будущем, а сейчас совершенно очевидно, что капитализация в основном происходит в интересах с невиданной скоростью возникающей товарно-сырьевой и финансовой буржуазии, основным «подвигом» которой является бегство капитала за границу. Основой современного развития являются информационные технологии, в России их собственником является государство. Государство как гарант рыночных принципов, экономического порядка не может своей деятельностью, с одной стороны, противоречить логике рынка, но с другой — оно же должно защищать рынок от самого себя и от посягательств со стороны самых разнообразных организованных групп давления.
Поэтому эффективность социальной политики государства не сводима к масштабам перераспределения доходов и не определяется размером его благотворительности. Задача оптимизации социальных издержек требует создания самовоспроизводящейся системы обеспечения таких доходов населения, чтобы каждый по собственному усмотрению смог обеспечить себе достойный уровень жизни. Грамотно организованная социальная политика государства ориентируется на усиление позиций индивида на старте и в ходе конкуренции на рынке, на обретение финансовой самостоятельности и максимально возможной независимости от государства. Размер сферы социального обеспечения по мере роста общественного богатства и благосостояния неизбежно должен сокращаться, а сама социальная благотворительность со стороны государства должна рассматриваться как временное явление, связанное с бедностью значительной части населения страны.
Важно поэтому разработать защитный механизм от гипертрофии системы социальной защиты, склонной к «самоедскому» характеру воспроизводства, что и демонстрирует сегодня ситуация в России. Феномен социальных издержек, позволяет рассмотреть соотношение сил разных субъектов в экономике и определить результаты социальных типов взаимодействия, задавая и воспроизводя их при этом. Затраты труда, времени, денег для осуществления координации и контроля за выполнением индивидами, фирмами, в том числе и «сверхфирмами» — правительствами, обязательств взаимообязывающего характера не только определяют темпы экономического развития, но и диктуют сам выбор между социальными системами.
Опыт экономических реформ в России последних лет показал весьма слабое соотношение теоретических разработок и реальной жизни. Более того, он доказал почти полную неприменимость любых известных экономических теорий — кейнсианства, социального рыночного хозяйства, монетаризма и др. — к условиям нашей повседневной действительности. Любой человек, с незамутненным псевдо теоретической чепухой сознанием, может не хуже Кейнса или Фридмана указать хотя бы на то, что не нужно было делать. Реформы вступили в противоречие не только со здравым смыслом, но и моралью. Иначе трудно объяснить такие вещи, как: повсеместное господство разрушительного, а не регистрационного принципа при организации нового дела, тесно связанные с этим масштабы государственного и обычного криминального рэкета, запретительный уровень налогов и отсутствие каких бы то ни было серьезных поощрительных льгот, невозможность получить инвестиционный кредит. Все названное парализует подлинные предпринимательские силы, выталкивая наиболее активную предприимчивую часть населения в мелочную торговлю или в теневую экономику, то есть в различные виды подпольного или преступного бизнеса.
Демократический вариант экономических реформ предполагал вовлечение в приватизацию собственности всего народа, а номенклатурный вариант — продажу обанкротившихся предприятий номенклатурно-предпринимательскому слою с участием иностранного капитала. В демократической модели конкуренция отбирает будущих хозяев среди всей массы населения. В номенклатурной модели конкуренция ведет отбор в своем кругу.
Эта модель приватизации означает переход собственности к номенклатуре, или к вскормленным ею, якобы, независимым отечественным предпринимателям. Номенклатура в этой модели увидела возможность захватить госсобственность, поделившись с иностранцами или отечественными владельцами денег, сделав их своими союзниками. Если в номенклатурной модели фактически отсутствует заинтересованность масс в экономических реформах, то поднять их активность, творчество может только перспектива народной приватизации. Если в демократической модели конкуренция предполагает регулирование со стороны государства и это регулирование не может не содержать мер по социальной защите, то номенклатурная модель сводит к минимуму обязательства государства по социальной защите населения. Согласно стандартной неоклассической теории, для того чтобы рыночная экономика действовала эффективно, необходима частная собственность и конкуренция, обеспечивающие саму возможность прироста богатства страны. Приватизаторы в России гордятся содеянным, указывая, что значительная часть государственных предприятий перешла в частные руки. В реальности очень много рук оказались не совсем чистыми. Еще хуже то, что собственность попала к людям, не имеющим профессиональных знаний для разумного пользования приобретенной собственностью. И совсем плохо то, что приватизация проводилась и проводится способами, которые очень часто являются просто незаконными и частнособственнические интересы идут в разрез с интересами государства, разрушают общественный порядок посредством коррупции и присвоения собственности представителями властных органов. Поскольку подобная грабительская приватизация очень многими не признается законной, она подорвала репутацию российского капитализма больше, чем доктрина «рыночного» социализма. Многие обстоятельства свидетельствуют о вероятности нового витка кризисных явлений: 1) тормозящим фактором по-прежнему остается высокий налоговый пресс, непосильный и разрушительный для малого и среднего бизнеса; 2) по-прежнему реальной остается опасность нового витка инфляции; 3) государство играет очень слабую роль в развитии конкурентной среды; 4) непрерывно усложняется проблема обслуживания внешнего долга; 5) бегство капитала за рубеж обостряет внутреннюю инвестиционную обстановку; 6) система мер по структурным преобразованиям промышленности неэффективна; 7) социальные расходы государства сокращаются, усиливая экономическую незащищенность малообеспеченных слоев; 8) за счет непредвиденных расходов растет дефицитность бюджета, более того, подготовка правительством дефицитного бюджета стала нормой; 9) кризис неплатежей приобрел не только масштабный, но и системный характер.