КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
на тему:
"Взаимодействие культуры и бизнеса"
Благовещенск 2011
Введение
Взаимодействие бизнеса и культуры традиционно носит непростой характер. Как правило, эти две сферы человеческого бытия принято разделять и даже противопоставлять друг другу.
Процесс взаимного влияния происходит, как правило, через инкорпорацию явлений мира культуры в экономическую реальность. Этот процесс связан с появлением у произведения искусства некоего «экономического измерения», которое может быть представлено как его стоимость, выражаемая в денежном измерении. Приобретая стоимость, культурные феномены обретают экономическую значимость, становятся объектами сферы бизнеса.
1. Анализ понятий «бизнес» и «культура». Механизмы и направления взаимодействия культуры и бизнеса
Рассмотрение бизнеса как сферы деятельности обнаруживает необходимость его понимания в широком, культурологическом контексте. Взаимное содержательно-логическое «тяготение» бизнеса и культуры, вытекающее из анализа этих понятий, обусловливает необходимость выяснения вопроса о типологии и механизме «встроенности» бизнеса в культуру.
Прежде всего, необходимо обобщить имеющиеся в литературе представления по этому вопросу. Следует подчеркнуть, что большинство из них представляют краткие характеристики интересующего нас взаимодействия, высказанные без содержательной проработки, без конкретизации.
Многие выдающиеся ученые XX века видели зависимость экономики от культуры. О. Шпенглер рассматривал хозяйство как форму культуры, существующую наряду с этносом, языком, идеями, богами, государством, искусством, науками, правом, мировоззрениями.
М. Вебер, сравнивая объективность социально-научного и социально-политического познания, отмечал: «Качество явления, позволяющего считать его социально-экономическим, не есть нечто, присущее ему как таковому, «объективно». Оно обусловлено направленностью нашего познавательного интереса, формирующейся в рамках специфического культурного значения, которое мы придаем ему…». Вебер отличает собственно (преднамеренно) экономические явления, например, банки, биржи, от объектов, которые в определенных обстоятельствах влияют, действуют экономически, воздействуют на экономику, прежде всего – религии.
Кроме того, автор выделяет и обратное влияние экономики, например, на художественное творчество (экономически обусловленные явления). О важности этих идей свидетельствует попытка издания М. Вебером журнала «Архив социальных наук» (1904), основное направление которого состояло как в выяснении культурного значения социально-экономической жизни, так и в выделении социально-экономического аспекта культурной жизни. (Конкретное воплощение этой идеи было предпринято в знаменитой работе «Протестантская этика и дух капитализма»).
Значительный интерес представляют и идеи основателя современной культурологии Л. Уайта. В интересующем нас плане представляет интерес идея «векторов культуры»: система культуры образуется из множества устойчивых и автономных структур (векторов), каждой из которых присущи определенная сила и собственные цели. Эти векторы воздействуют друг на друга, стремятся расширить сферу своего влияния. К числу важнейших векторов Л. Уайт относит, например, сельхозиндустрию, мануфактуры, банки. Рождение новых сфер культуры вызвано изменениями в социальной структуре общества, появлением новых видов человеческой деятельности.
Эти векторы стихийно образуют своего рода «равнодействующую» культуры. До капитализма действие разных векторов шло, главным образом, методом «проб» и «ошибок», на основе традиций. С развитием капитализма, ростом роли науки в жизни общества в целом стихийное развитие культуры сохраняется, ибо рост управленческого фактора компенсируется дифференциацией сфер культуры.
По мнению Л. Уайта, возможны два основных типа экономических систем, первый из которых существовал только внутри первобытных обществ, а второй свойственен всем гражданским обществам, причем в качестве константы различных типов экономических систем выступали отношения собственности. Первый тип экономических систем – это те, в которых отношения между объектами собственности являлись выражением функции межличностных отношений. Ко второму типу принадлежат те системы, в которых межличностные отношения являлись функцией отношений между объектами собственности. Другими словами, «одни системы подчиняют человеческие и социальные отношения отношениям собственности, другие – отношения собственности человеческим отношениям». Исходя из этого социальная структура обществ, прежде всего, классы – это есть социальная проекция экономической организации. «Социальные и политические структуры суть отражения экономических структур». Экономические системы первого типа являются этически окрашенными, поскольку ставят человеческие отношения выше отношений собственности. Напротив, экономические системы второго типа безличны, а значит, негуманны и безнравственны, так как в них права и благополучие людей подчинены правам собственности, при этом безнравственная природа таких экономических систем «развращает и калечит как высших, так и низших».
По мысли Й. Шумпетера, капиталистическая экономика имеет «культурное дополнение» в виде ее социопсихической надстройки, менталитета, характерного для капиталистического общества и буржуазии.
Связь экономики с особенностями культуры, классически показанная М. Вебером на примере становления духа капитализма, позже, в XX веке, достаточно отчетливо проявила себя в рыночной модернизации. Она показывает как достаточную восприимчивость самых разных культур к рыночной экономике, так и ее зависимость от культурных традиций. В качестве примера серьезного анализа этой ситуации можно привести идеи Хоффстеда, проанализировавшего влияние культурно-исторических особенностей страны на специфику ее рыночного хозяйства. В частности, государства с сильной предпринимательской мотивацией имеют в качестве ее культурной основы индивидуализм, «мужские» культурные ценности. В других странах действуют более «мягкие», коллективистские ценности. Это рождает особые варианты экономической (рыночной) культуры, которые поддаются типизации (например, Великобритания, США, Канада; Швеция, Япония) как организационные культуры.
Проведенные рассуждения, разумеется, не исчерпывают имеющиеся в литературе сюжеты о связи экономики и культуры, но позволяют очертить рамки проблемы, учитывать намеченные подходы к ее решению.
Бизнес представляет собой продукт «цивилизации культуры», который создан и сохранен стремлением к существованию. Именно этот процесс дал предпринимательской деятельности подлинный, первоначальный, внутренний и необходимый образ. Поэтому экономика и, соответственно, бизнес становится тем, чему культура придает свой образ. Таким образом, тенденции цивилизации и цели культуры встречаются и сталкиваются в экономике в своих требованиях. Бизнес содержит в себе противоречивые начала материального и духовного, являясь ареной для их столкновения. Однако экономика не создана культурой и изначально не проистекает из нее. Именно человек, как наделенное волей и чувствующее существо, наделенное метафизическим стремлением преобразовать бытие, стремится к единству экономики и своих чувств. Наиболее отчетливо это проявляется в человеческой потребности культурного преобразования экономики. Поэтому человек должен ценить все культурные явления. В человеке заложена, таким образом, потребность культурного преобразования естественных форм (к которым относится в том числе и экономика), лишенных личностного начала.
Проблема сущности предпринимательства, как было показано выше, лежит не только в сфере экономического, а, скорее, в системе отношений «культура-предпринимательство-личность». Предпринимательство не может рассматриваться только как экономическое явление, поскольку испытывает на себе влияние социальной структуры общества, культурных ценностей, личностных особенностей. Поэтому предпринимательство – это всегда «штучное явление», испытывающее сложное воздействие экономических, социальных, культурных, а также иных влияний. Однако и само предпринимательство оказывает влияние на общество и культуру посредством деятельности ее носителей – предпринимателей. Понимание этой связи, выявление форм и уровней взаимовлияния представляется возможным посредством раскрытия культурного содержания предпринимательства, что предполагает выявление и раскрытие его культурных функций.
Одна из важнейших культурных функций предпринимательства – аксиологическая функция. В ходе проведенного изучения историко-философской мысли, автор установил, что никогда отношение к предпринимателю и его деятельности не было нейтральным. Нравственная оценка его деятельности интересовала многих мыслителей. В эпоху античности низкий статус предпринимателя определялся в первую очередь посредническим характером его деятельности, которая представлялась излишней как не согласующаяся с природой.
В эпоху Средневековья предпринимательская деятельность строго вписывалась в систему нравственных категорий. Главное, что необходимо предпринимателю – это чтобы его деятельность не входила в конфликт с высшей и конечной целью жизни любого человека – спасением души. Можно сказать, что переломной в отношении нравственной оценки предпринимательства стала эпоха Возрождения. Поиск положительных качеств предпринимателя, создание нравственного образа личности предпринимателя, – другими словами, определенно поиск компромисса между требованиями культуры с ее ценностями и растущими потребностями экономики, которой эти ценностные рамки стали явно тесны, – вот та задача, которую неосознанно, повинуясь лишь веяниям эпохи, решали мыслители-гуманисты. Уже первые теоретики предпринимательства в XVIII веке пытались вывести предпринимательство за пределы досягаемости культуры, стремясь превратить его в чисто экономическое явление. На арене истории появляется «экономический человек», действия которого подразумеваются свободными от каких бы то ни было влияний культуры и общества. Личностью предпринимателя полностью «завладела» экономика, погоня за наживой становится главной целью его деятельности.