Содержание
Введение. 2
1. Особенности экономического поведения субъектов командной экономики. 4
2. Экономическое поведение субъектов рыночной экономики. 7
3. Затраты каждой системы координации экономической деятельности. 13
Заключение. 15
Список использованной литературы.. 16
Рыночная экономика есть общественная система разделения труда в условиях частной собственности на средства производства. Все ее участники выступают от своего имени, но действия каждого из них, наряду с удовлетворением собственных нужд, направлены на удовлетворение нужд других людей. Действуя, каждый оказывает услуги окружающим его людям и получает услуги от них. Каждый сам по себе является и средством, и целью: конечной целью для себя и средством для других людей в их попытках добиться собственных целей.
Важной особенностью рынка является система социального сотрудничества (партнерства), которая возникает в процессе комплементарного обмена экономическими ценностями между преследующими свои индивидуальные цели людьми. Система разделения труда и соответствующая ей система рыночного обмена специализирует экономических агентов, диверсифицируя их отношения в громадном диапазоне значений.
Таким образом, экономические агенты, действующие в различных секторах экономики и находящиеся в отношениях комплементарного обмена друг с другом, объективно заинтересованы в поддержании динамического равновесия в процессе перераспределения выгод и издержек между ними.
В этом контексте все субъекты экономического поведения (независимо от их статусов и специализации) являются передаточными (транзитными) звеньями в бесконечной сети экономического обмена. В ее рамках каждый субъект, преследуя свои персональные интересы, пытается оптимизировать их в процессе ценового приспособления к конъюнктуре спроса и предложения, обмениваясь экономическими ценностями с себе подобными. На этой основе структурируется сложнейшая система взаимообмена ценностями, основная тенденция развития которой базируется на обеспечении устойчивых, длительных и гарантированных связей между большинством агентов рынка. Последние могут оптимизировать свой экономический интерес преимущественно при условии перераспределения предельных выгод и издержек между своими партнерами.
Одним из важных компонентов взаимовыгодного взаимодействия и согласования предельных норм замещения благ между экономическими агентами является обмен информацией между ними.
Все субъекты экономического обмена в той или иной форме (степени) выполняют посреднические функции по отношению друг к другу, т. е. являются источниками знания для других партнеров рынка. Это знание транслируется по цепочкам экономического обмена, постоянно сокращая издержки поиска информации и повышая его эффективность. Таким образом, посредничество в его различных специализированных (профессиональных и непрофессиональных) формах является имманентным свойством рыночного поведения, объективной функцией каждого, кто вступает в рыночный обмен, независимо от того, осознает он это или нет.
Цель работы – выявить отличия экономического поведения субъектов экономических отношений в командной и рыночной экономиках.
В СССР принуждение осуществлялось в рамках командной системы: плановики отдавали приказы производителям. Объем выпуска в такой экономике зависел от усилий производителей, а пропорции его распределения между плановиками и производителями - от уровня и характера принуждения, применяемого плановиками и не сдерживаемого законом
Какова была мотивация перечисленных категорий субъектов? Рассмотрим производителей, максимизирующих превышение дохода над вложенными усилиями. Для них это - цель, заданная "сверху". Советские плановики еще в 1929-1930 гг. обнаружили, что даже при социализме любовь к труду в отсутствие "кнута и пряника" не достаточна, чтобы обеспечить мотивацию рабочих и управляющих. В то же время плановики были движимы внутренней мотивацией: они хотели построить новое общество и государство на основе тяжелой и военной промышленности. Для этого им необходимо было извлекать и распределять по собственному усмотрению излишек ресурсов, который мы назовем "рентой".
Принуждение имело три аспекта. Первым была мобилизация: плановики изымали конечный продукт у производителей, возвращая им основной заработок, а остальное удерживали в качестве ренты и распределяли в соответствии с целями народнохозяйственного развития и обороны [4, С.123].
Вторым аспектом принуждения был контроль; плановики обязывали производителей вести учет затрат и выпуска. Проблема состоит в том, что осуществление контроля сопряжено с издержками. Плановики не могли получить в свое распоряжение всю валовую продукцию без полицейских мер, связанных с деятельностью органов охраны, транспортной милиции, инспекторов, бухгалтерии на предприятиях и в министерствах, отделов материальных балансов в министерствах и Госплане и т.д. В сущности, плановики не могли даже посчитать объем конечной валовой продукции без агрегирования ее в терминах плановых цен, а показатель "валовой продукции в неизменных (позже сопоставимых) ценах" стал представлять собой инфляционную сделку между производителями и плановиками. Таким образом, плановики стояли перед выбором: контролировать и нести расходы на контроль, либо не контролировать, а значит, позволить производителям присваивать часть продукции.
Мобилизации и контроля не было достаточно. Доход плановиков в огромной степени зависел от фактора, не подвластного их контролю - от усилий производителей. Чем упорнее работают производители, тем выше рента. Возможно, плановики не могли ни контролировать, ни непосредственно отслеживать усилия производителей. Если конечный продукт можно было контролировать, неся при этом определенные издержки, то издержки контроля за усилиями производителей были запретительно высокими. Эту идею подтверждает факт систематического накопления предприятиями скрытых трудовых резервов, в то время как ответом властей на подозреваемое утаивание рабочей силы становилось не усиление контроля, а изменение механизмов стимулирования [4, С.124].
Механизмы стимулирования, связанные с объемом конечного выпуска, представляют собой третий аспект системы принуждения. Эти механизмы необходимы для мотивации усилий. Людьми, которые руководствуются мотивом личного интереса, движет сравнение выгод и издержек трудовых усилий. Плановики должны были придумать искусственную систему поощрений и наказаний, достаточную для компенсации тягости труда. При наличии такой системы производители могли бы выбирать, прикладывать ли им усилия и получать за это вознаграждения, либо не делать этого и нести наказания. Эта система была "искусственной" в том смысле, что градиент наказаний и поощрений задавался административно, а не автоматически, рыночным механизмом.
Вознаграждения означали дополнительное приращение дохода производителей в денежном или натуральном выражении, наказания - увольнение или принудительный труд. Вознаграждения, вероятно, обходились для плановиков дороже, чем наказания. Эффективное наказание предотвращает то поведение, которое оно призвано наказывать, и поэтому ничего не стоит. Эффективное вознаграждение (т.е. такое, которое успешно стимулирует желательное поведение) должно быть реально выплачено. Эффективные наказания дешевле вознаграждений, потому что в применении действительно эффективных наказаний никогда не возникает необходимости.
Низкие издержки эффективных наказаний по сравнению с вознаграждениями должны были привести к оптимальному для плановиков решению: использовать только угрозу наказаний и никогда не предлагать вознаграждения. Все, что требовалось сделать - это установить наказания на достаточно высоком уровне. Однако реальные командные системы всегда сочетали наказания и вознаграждения. Зачем надо было предусматривать вознаграждения? Предположим, что существует максимальный уровень наказаний, который не может быть превышен. С одной стороны, бедные не могут платить большие штрафы; по этой причине положительные стимулы всегда имели значение в ГУЛАГе. С другой стороны, общество может требовать соответствия тяжести преступлений и наказаний, и простое уклонение от рабочих обязанностей может не рассматриваться как заслуживающее сурового наказания. Таким образом, если эффективные наказания слишком высоки, чтобы их можно было применять на практике, свобода действий плановиков будет ограничена, и минимальный эффективный уровень вознаграждений должен быть положительным.
Жестокие наказания налагались на хозяйственников и рабочих за малейшие неудачи при выполнении заданий. С 1938 г. незначительные нарушения трудовой дисциплины во все возрастающих масштабах рассматривались как уголовные преступления, не взирая на конкретные обстоятельства. Наказанные обычно приговаривались к принудительному труду в учреждениях, работавших на принципах самоокупаемости, где условия содержания были на грани выживания. Посредством таких репрессивных мер власти пытались сформировать ожидания, что неудачи на производстве будут наказаны независимо от того, были ли они случайными или нет. Только успешное выполнение заданий могло обеспечить безопасность. Политическое руководство послесталинского периода пришло к заключению, что такой режим не был эффективен ни с точки зрения стимулирования усилий, ни в контексте более общих целей государства. В результате было воссоздано более сбалансированное сочетание поощрений и наказаний.
Итак, принуждение определяется как командная власть плановиков, не ограниченная нормами права, но и не абсолютная, и обязанность производителей подчиняться решениям плановиков. Но принуждение не означало отсутствие выбора: плановики решали, какой уровень принуждения применить, а производители - сколько вложить усилий. Если бы у производителей вообще не было выбора, то не было бы и необходимости в системе стимулирования [4, С.127].