В связи с этим одним из главных элементов развития приграничных районов вплоть до августовского 1998 г. финансового кризиса в России была приграничная и челночная торговля преимущественно по линии импорта. Максимального размера челночный импорт достиг в 1996 г., когда сложились наиболее благоприятные условия его осуществления – 14,4 млрд. долл. или около четверти российского импорта. В челночной торговле участвовало до 10 млн. человек, что позволяло решать проблемы безработицы, личных доходов и снабжения рынка сравнительно дешевыми товарами. В начале 90-х гг. наибольший размах приграничная торговля приобрела в дальневосточных регионах в связи с установлением либерального трансграничного режима на российско-китайской границе и существовавших больших различий в соотношении цен на товары потребительского и производственного назначения в России и Китае. Затем главный вектор этой торговли сместился на Северный Кавказ.
Крупные объемы челночной торговли осуществлялись с Польшей – около 1 млрд. долл., в которой ведущую роль играет Калининградская область. Значительные объемы челночной торговли имели место и на границах России со странами СНГ. Причем, если в страны дальнего зарубежья преимущественно вывозится валюта в обмен на товары, то в случае СНГ ввозятся дешевые товары в обмен на деньги. С 1997 г. объем челночной торговли начал сокращаться. Слабостью развития челночных функций является их зависимость от таможенного и визового режима. Введение одной из соседних стран тех или иных ограничений сильно сказывается на объемах приграничной торговли. Так например, в результате ужесточения правил бартерной и челночной торговли, повышения тарифов на импорт продовольствия, введения визового режима взаимного посещения резко сократились объемы приграничной торговли России и Китая.
Введение польскими властями новых правил пересечения границы с 1 января 1998 г. в сторону ужесточения вызвали сокращение объемов челночной торговли. Потери польского бюджета от стремления ограничить возможности нелегальной иммиграции и приблизится к таможенным и визовым требованиям ЕС оценивались в 400–800 млн. долл. Но наиболее сильный удар по приграничной и челночной торговле нанесла в 1998 г. четырехкратная девальвация рубля.
Особенностью традиционной модели является то, что доходы от приграничной торговли распылены между множеством индивидуальных торговцев-челноков, мелких и средних частных и государственных фирм, что не позволяет реализовывать крупные инвестиционные проекты без поддержки из бюджетов стран и административных районов. Наибольший эффект от этой модели достигается при согласованных действиях правительств соседних стран в вопросах визового и таможенного режима, согласованных изменения курсов национальных валют и при наличии ценовых различий на потребительские товары и факторы производства. Но сочетание эти условий трудно достижимо.
Привлекательность приграничных районов для иностранных инвесторов при этой модели определяется транспортными условиями относительно стран-инвесторов, особенностями инвестиционного климата, ценой основных факторов производства, потенциальной емкостью осваиваемого рынка и трансакционными издержками, связанными с пересечением государственной границы. Но большинство приграничных районов России сильно удалены от потенциальных инвесторов, в них малоемкие региональные рынки и неблагоприятный инвестиционный климат из-за слабо развитой рыночной инфраструктуры. Поэтому объемы прямых иностранных инвестиций в них пока явно недостаточны для заметных структурных изменений в экономике.
Определенные изменения произошли в 1999 г. – в размещенных в России ПИИ резко возросла доля приграничных. Однако в решающей мере это произошло за счет Сахалина в связи с реализацией проектов по добычи нефти и газа на шельфе Охотского моря, а также Краснодарского края и Ленинградского региона (Санкт-Петербург и Ленинградская обл.). На эти четыре региона пришлось около 80% всех ПИИ, размещенных в приграничных субъектах РФ. Высокую территориальную концентрацию иллюстрирует также и то, что на первую десятку регионов пришлось 94% всего объема инвестиций, накопленных в приграничном поясе за 1992–1999 гг. При этом произошло понижение инвестиционной привлекательности лидеров первой половины 90-х гг. Хабаровского и Приморского краев, Тюменской области и ее возрастание у Ленинградской, Новосибирской, Челябинской областей и особенно у Краснодарского края.
Обращает на себя внимание крайне слабая инвестиционная привлекательность регионов приграничных с Украиной. Привлекательность регионов граничащих с другими рассматриваемыми странами немногим лучше. Основная часть инвестиций, размещенных в поясе регионов, соседствующих с Китаем приходится на Приморский и Хабаровский края, которые имеют и морскую границу. Регионы, расположенные по границе с Казахстаном, привлекают инвестиции, не благодаря своему соседству, а в связи с мощным промышленным потенциалом и природными ресурсами. Инвестиционная привлекательность регионов Северо-Запада связана прежде всего с северной столицей.
Для привлечения финансовых ресурсов в приграничные регионы используется и инструмент специальных экономических зон. Зоны на основе федерального законодательства действуют в Калининградской и Магаданской областях, Приморском крае. Но зонная модель развития не дала осязаемых результатов.
Ее низкая результативность объясняется отсутствием в 1992–1999 гг. стабильной правовой основы создания и деятельности СЭЗ, общей политической и экономической нестабильностью в стране и низким уровнем зонального менеджмента. Наряду с особой экономической зоной «Янтарь» и промышленной зоной «Находка» в приграничных регионах на основе постановлений правительства РФ были учреждены зоны оффшорного типа «Ингушетия» и «Алтай» и на основе решений органов власти в субъектах РФ беспошлинные зоны в Санкт-Петербурге и оффшорная зона «Калмыкия».
Необходимо подчеркнуть, что соседние с Россией государства довольно широко используют зонный механизм для повышения конкурентоспособности приграничных с ней районов. Деятельность многих зон тесно увязана с российским рынком. В частности в пограничных с Россией районах Китаем созданы специальные экономические зоны приграничного сотрудничества в Манчжоули, Хэйхэ, Суйфэньхэ и Хунчуне. Эти зоны играют важную роль в развитии российско-китайской торговли и экономическом подъеме отсталых северных районов Китая.
Предприятия 8 СЭЗ (Мерсин, Анталья, Измир, Стамбул, Трабзон, Адана, Мардин и Эрзурум) Турции широко используют импортное российское сырье и материалы для производства продукции, которая затем частично реализуется на российском рынке.
Беспошлинные зоны Польши, Финляндии (Хельсинки, Турку, Ловиса, Котка, Оулу, Лапенранта, Ханко) и стран Балтии (Таллин, Рига, Клайпеда) занимаются накоплением, хранением и подготовкой к экспорту комплектующих для сборочных производств, действующих или разворачиваемых в России. При этом используется разница в таможенных пошлинах на готовые изделия и на их отдельные компоненты.
Инвестиционная деятельность в приграничных регионах России в основном связана с созданием соответствующей транспортной и таможенной инфраструктуры. Наиболее динамично эти объекты сооружаются либо планируются к сооружению в Ленинградской области. С 1997 г. на российско-финской границе открыт современный автопереход в Торфяновке стоимостью 37 млн. долл. Завершено сооружение подобного перехода в Брусничном, расширен переход в Святогорске. Проводится реконструкция пограничной железнодорожной станции Бусловская, что позволит в несколько раз увеличить ее пропускную способность. Эти мероприятия, а также планируемое сооружение скоростной железной дороги Хельсинки – Санкт-Петербург – Москва, объездной автомагистрали вокруг Санкт-Петербурга, морских портов в Финском заливе (Батарейная, Усть-Луга, Приморск), создание в ближайшие годы Балтийской трубопроводной системы свидетельствует о возрастании значения для России балтийского транспортного коридора.
Перспективы развития пограничной транспортной инфраструктуры в Калининградской области связаны с модернизацией морских портов, улучшением качества обслуживания на переходах и реализацией проекта автомагистрали «Виа Ганзеатика» (Санкт-Петербург – Рига – Клайпеда – Гданьск – Гамбург). Россия выступает за создание в кооперации с балтийскими странами энергетического кольца, включающего ЛЭП и газопроводы. В качестве первого шага планируется сооружение в районе Выборга электростанции, которая будет поставлять электроэнергию в Финляндию и Швецию, и газопровода на те же страны.
В Северокавказском районе расширение контактных функций связано с расширением пропускной способности портов Таганрог, Темрюк, Новороссийск, Сочи, Туапсе и развитием сопутствующих транспортных услуг. Контактность каспийских границ России возрастет с реализацией проектов совместного российско-иранского порта Оля вблизи Астрахани, создания паромной переправы от калмыцкого города Лагань до иранского Амир Абада. Существенно повысил надежность железнодорожного сообщения отрезок железной дороги, дающий прямое сообщение между Махачкалой и черноморскими портами Туапсе и Новороссийск, минуя Чечню.
На Дальнем Востоке большое геополитическое и геоэкономическое значение имеет сооружение автомобильного моста через Амур. Наиболее крупными проектами являются сооружение ЛЭП от Богучанской ГЭС и газопровода от Ковыктинского месторождения в Иркутской области в Северный Китай, нефтепроводов от Ангарска в направлении на Пекин через Монголию, современного перехода на российско-китайской границе в Забайкальске, строительство автодороги Хабаровск – Чита, расширение и модернизация дальневосточных портов, развитие СЭЗ «Находка». Расширению транзитных функций Дальнего Востока будет способствовать сооружение в рамках международного портово-промышленного комплекса в устье пограничной реки Туманган железной дороги, которая соединит китайский город Хунчун с портом Зарубино (77 км) и тем самым даст выход Китаю к Японскому морю.