В макроэкономической политике до сих пор можно констатировать, что действия государства ближе скорее ко второй модели: консервативность в формировании бюджета, наполнение Стабилизационного фонда, сдерживание инфляции в условиях огромного притока экспортных доходов, причем при снижении деловой активности. Однако вызывает опасения ослабление бюджетно-денежной политики в 2006 г., отражающее понятную реакцию по .поводу давления со стороны разных слоев общества и сторонников активизации промышленной политики на реализацию нефтяных доходов внутри страны, что чревато повышением инфляции. Темп роста ВВП, который убедил бы в неправомерности этих опасений, должен быть, примерно, на уровне 8 — 9%, а инфляции — ниже 10%. При нынешней деловой активности достичь таких показателей будет трудно.
Что касается институциональных реформ в экономике и в социальной сфере, то в течение второго президентского срока В. Путина активность оказалась замороженной сразу после частичной монетизации льгот в начале 2005 г. При планировании такой акции были допущены очевидные просчеты, но нельзя признать обоснованным прекращение по этой причине проведения всего комплекса реформ в области образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения, в меньшей мере ЖКХ, давно стоящих в повестке дня. Затягивается реформа в электроэнергетике, заморожена реформа в газовой промышленности. Эта функция государства фактически блокирована по политическим соображениям, хотя для будущего страны указанные реформы имеют жизненно важное значение. Экономическая конъюнктура, конечно, позволяет их откладывать, но сегодня она исключительна благоприятна для преобразований. Другого такого подходящего момента в будущем, весьма вероятно, может не быть. Идут только политические реформы, направленные на централизацию власти. Здесь явно ощущается сдвиг в пользу проекта модернизации сверху.
В 2006 г. было принято решение о формировании Венчурного инвестиционного фонда. В 2006-2007 гг. уставной капитал Венчурного фонда профинансирован за счет средств инвестиционного фонда в размере около 15 млрд. руб. Предполагается использовать его средства прежде всего на развитие нанотехнологий, на увеличение капиталовложений финансовых институтов лизинга, кредитования и страхования контрактов по приобретению современных технологий.
В конце 2006 г. на обсуждение Правительства был поставлен вопрос о создании в 2007 г. Банка развития РФ, которое, по мнению Г. Грефа, в России завершает формирование «институтов развития»
Публичные услуги и система социальной защиты включают образование, здравоохранение и пенсионное обеспечение, поэтому торможение реформ в этих сферах означает также снижение внимания к названным функциям государства. Объявленные приоритетными национальные проекты, поскольку они, кроме сельского хозяйства, реализуются в этих секторах, могли бы сыграть важную роль, будь они тесно увязаны с необходимыми реформами. Но пока, судя по их содержанию, они с большой вероятностью окажутся популистскими расходными мероприятиями, несколько повышающими долю в нефтяных доходах менее обеспеченных слоев населения.
Можно было бы ожидать, что содействие развитию экономики, активизация структурной политики должны стать органичным дополнением проводимой политики. На самом деле это не так. Только в истекшем году наметились реальные подвижки в данной сфере. Выделен инвестиционный фонд, принято законодательство о специальных экономических зонах и концессиях, усилен Российский банк развития. Что очень важно, началась реализация проекта «Старт» наподобие американской программы SBIR, представляющего собой начало новой активной инновационной политики. Хотя дело сдвинулось с мертвой точки, объемы финансирования пока незначительны.
Подобные начинания подвергаются критике со стороны многих либералов. Они действительно не согласуются с либеральной доктриной. Больше того, они не адекватны действиям властей по «выстраиванию» бизнеса, поскольку успех возможен только при доверии со стороны бизнеса и высокой деловой активности. Но, как отмечено выше, усиление роли государства на стадии модернизации должно выразиться в продуманной реализации именно этой его функции.
Институциональные реформы, в свою очередь, могут рассматриваться как своеобразные инвестиционные проекты, цель которых — новые продуктивные институты.
Противники проведения активной структурной политики аргументируют свою позицию тем, что увеличение государственных расходов для развития экономики в современных условиях приведет прежде всего к усилению коррупции. Это весомый аргумент. Его понимание подтолкнуло власть к началу проведения административной реформы, к принятию законов о госслужбе, к разграничению полномочий между уровнями управления, переходу к бюджетированию по результатам. Все это важно, но проблема не может быть решена внутри структуры исполнительной власти при наличии давних российских бюрократических традиций. Нужны действенные демократические механизмы общественного контроля. Казалось бы, и в этом плане предприняты меры — сформирована Общественная палата. Однако одной ее недостаточно, тем более что в ее состав включены только лица, угодные власти. Независимость контроля — условие его долгосрочной эффективности даже при высоких издержках в первый период. Но власть хотела бы совместить независимость и эффективность с послушностью. А это невозможно. Система способна к развитию, еслиней есть неопределенность, свобода выбора для многих актеров.
Государственное предпринимательство. Именно эта функция в последние два года была существенно усилена. Официально действует программа приватизации, предполагающая продажу госпакетов акций в АО и государственных (муниципальных) унитарных предприятий. Но она из года в год не выполняется. Согласно данным Росстата, в 2003 г. получено средств от продажи государственного и муниципального имущества на 88, 7 млрд руб. (3,1 млрд долл. по курсу 28,2 руб. за 1 долл.), в 2004 г. — на 90,1 млрд руб. (3,2 млрд долл.). В 2004 г. планировалось продать 1702 государственных унитарных предприятия, продано 565. В 2005 г. цифры аналогичные — 1508 и 521. Совокупность многих фактов свидетельствует о вторжении государства в крупные компании и отражает тенденцию к повышению роли государства как раз в наименее эффективной форме, более всего соответствующей идеологии модели модернизации сверху.
При быстрой капитализации российского фондового рынка, согласно докладу Альфа-Банка, доля государственных компаний за 2,5 года в сумме капитализации выросла с 20 до 30%, или с 48 млрд до 190 млрд долл. Произошло это благодаря опережающему росту капитализации госкомпаний и их приобретениям, оцениваемым за два года, примерно в 40 млрд долл., что в б—7 раз больше объема приватизации. Спрос на акции госкомпаний во многом мотивировался не их эффективностью, а тем, что рынок оценивал эти акции как менее подверженные политическим рискам по сравнению с частными компаниями. Эксперты считают данную тенденцию отрицательной уже! в перспективе 2—3 лет. Это признак недоверия к государству.
Анализ показывает, что реального усиления роли государства в модернизации экономики не происходит. Экономическая политика колеблется между альтернативными моделями модернизации, склоняясь скорее всего к централистскому варианту. Государство недобилось заметных успехов в реализации основной функции — «ночного сторожа», в утверждении верховенства закона. Вполне очевидна тенденция к ослаблению макроэкономической политики. Институциональные реформы большей частью заморожены. Публичные услуги на низком уровне. При этом содействие развитию экономики, эффективным структурным сдвигам осуществляется в небольших масштабах, в частности из-за недостатков в работе государственного аппарата. А приоритет получают государственное регулирование(цены для борьбы с инфляцией), увеличение государственного сектора, государственное предпринимательство. На мой взгляд, требуются серьёзные корректировки в экономической политике, достижение еенепротиворечивости. Разумеется, предпочтителен скорейший переход к проекту модернизации снизу.
Что касается непосредственно проблемы пределов вмешательства государства в экономику России, то до так называемых «пределов своего вмешательства» государству еще далеко. К настоящему времени проблема состоит в том, что рыночные механизмы государственного регулирования в России еще очень слабы и остается много сфер социальной и экономической жизни страны, требующих глубокого государственного вмешательства. Тенденция к усилению роли государства в реальном секторе экономики единодушно одобрена населением, о чем свидетельствуют социологические исследования, проведенные в конце 2006 г. По мнению опрошенных, государство должно не просто присутствовать в экономике, а активно инвестировать в реальный сектор народного хозяйства. Для восстановления полноценной инвестиционной способности экономики государственная форма собственности должна занимать более весомый удельный вес, ориентировочно не менее 50 %.
Таблица.1.Доли различных групп предприятий в общем объеме размещения еврооблигаций, обязательства по которым несут российские предприятия, %
| год | Корпорации с госучастием | Частные корпорации | Банки с госучастием | Частные финансовые организации |
| 2004 | 32,9 | 34,9 | 23,6 | 8,5 |
| 2005 | 24,6 | 35,0 | 22,4 | 18,0 |
| 2006 | 29,3 | 9,1 | 36,3 | 25,4 |
Заключение
Государственное регулирование экономики – это система мероприятий государства, посредством которых оно может воздействовать на социально- экономическое развитие общества. Государственное регулирование экономики направлено на достижение следующих целей: