Учитывая небольшую численность населения и экстенсивный характер развития России, стремление феодалов предотвратить уходы крестьян с земли было неизбежным. Однако господствующий класс не был в состоянии самостоятельно решить эту проблему — феодалы прибегали в основном к личным договорам не принимать беглых.
В этих условиях, взяв на себя задачу внеэкономического принуждения крестьянства, власть создала систему государственного крепостничества, сыграв активную роль в установлении феодальных отношений.
В результате закрепощение было проведено сверху, путем постепенного лишения крестьян возможности переходить от одного феодала к другому (1497 г. — закон о Юрьевом дне, 1550 г. — увеличение «пожилого», 1581 г. — введение «заповедных лет»). Наконец, Уложение 1649 г. окончательно установило крепостное право, предоставив феодалу полную свободу в распоряжении не только собственностью, но и личностью крестьянина. Крепостное право как форма феодальной зависимости представляло собой весьма тяжелый ее вариант (по сравнению с Западной Европой, где крестьянин сохранял право частной собственности). В результате в России сложилась особая ситуация: пик в усилении личной зависимости крестьянства пришелся как раз на тот период, когда страна уже находилась на пути к новому времени. Крепостное право, сохранявшееся вплоть до 1861 г., придало своеобразную форму развитию товарно-денежных отношений в деревне: предпринимательство, в котором довольно активное участие принимало не только дворянство, но и крестьянство, основывалось на труде крепостных, а не вольнонаемных рабочих. Предприниматели-крестьяне, в большинстве своем так и не получившие юридических прав, не имели и прочных гарантий, оберегающих их деятельность.
Однако причины замедленного развития капитализма, особенно в деревне, коренились не только в этом. Важную роль здесь сыграла и специфика русской общины. Русская община, являясь основной клеточкой социального организма, на протяжении многих веков определяла динамику экономической и общественной жизни. В ней были очень сильно выражены коллективные начала. Сохранившись в условиях феодальной собственности как производственная ячейка, община утрачивала свое самоуправление, находясь под началом администрации феодала.
Община сама по себе не являлась особенностью русского общества — она существовала в эпоху феодализма и в Западной Европе. Однако западная община, в основе которой лежал германский ее вариант, была более динамична, чем русская. В ней гораздо быстрее развивалось индивидуальное начало, в конечном счете разлагавшее общину. Достаточно рано в европейской общине были изжиты ежегодные переделы земли, выделились индивидуальные покосы и т. д.
В России в вотчинной и черносошной общине переделы сохранялись до XIX в., поддерживая принцип уравнительности в жизни деревни. Даже после реформы, когда община оказалась втянутой в товарно-денежные отношения, она продолжала свое традиционное существование — отчасти за счет поддержки правительства, а главным образом за счет той мощной опоры, которую имела в крестьянстве. Крестьянство в России составляло основную массу населения, и в этой массе преобладали модели общинного сознания, охватывающие самые разные аспекты (отношение к труду, тесная связь индивида и «мира», специфические представления о государстве и социальной роли царя и т. д.). Но главное, поддерживая традиционализм и уравнительность в экономической жизни деревни, община ставила достаточно прочные преграды для проникновения и утверждения буржуазных отношений.
Динамика развития господствующего класса, феодалов, также во многом определялась политикой государства. Достаточно рано в России сложились две формы землевладения: боярская вотчина, владелец которой имел право наследования и полную свободу распоряжаться землей, и поместье, которое (без права продажи или дарения) жаловалось за службу дворянству (служилым людям).
Со второй половины XV в. начался активный рост дворянства, причем немалую роль в этом процессе сыграла поддержка правительства, прежде всего — Ивана Грозного. Являясь основной опорой центральной власти, оно вместе с тем несло определенные повинности (уплата налогов, обязательная воинская служба). Во время царствования Петра 1 весь класс феодалов был превращен в служилое сословие, и только при Екатерине II, в эпоху, которую не случайно называли «золотым веком» дворянства, оно стало в истинном смысле привилегированным классом.
По-настоящему самостоятельной политической силы не представляла собой и церковь. Власть была заинтересована в ее поддержке прежде всего из-за мощного идейного воздействия на общество. Поэтому не случайно, что уже в первые века после принятия христианства великие князья делали попытки освободиться от вмешательства Византии в церковные дела и ставили русских митрополитов. С 1589 г. в России утвердился самостоятельный патриарший престол, однако церковь попала в большую зависимость от государства. Несколько попыток изменить подчиненное положение церкви, предпринятые сначала нестяжателями (XVI в.), а позже, в XVII в., патриархом Никоном, потерпели поражение. В эпоху Петра 1 произошло окончательное огосударствление церкви; «царство» победило «священство». Патриаршество было заменено Синодом (Духовной коллегией), т. е. превратилось в одно из государственных ведомств. Доходы церкви перешли под контроль государства, а управление монастырскими и епархиальными вотчинами стало осуществляться светскими чиновниками.
Городское население в России тоже имело свою специфику и во многом отличалось от западноевропейского городского сословия. Внутри русских городов, как правило, располагались вотчинные земли феодалов (белые слободы), в которых развивалось вотчинное ремесло, составлявшее весьма серьезную конкуренцию посаду — лично свободным ремесленникам. (Исключение составляли города-республики Новгород и Псков, где сложилась обратная ситуация: феодалы были вынуждены подчиняться городу.) Посад так и не стал сколько-нибудь значительной социально-политической силой в России.
Многие историки называли древнерусскую цивилизацию феодальной, однако затруднялись объяснить, почему Русь в своем развитии практически миновала рабовладельческую формацию. Некоторые, опираясь на многочисленные свидетельства существования рабов в Древней Руси, считают возможным называть ее рабовладельческой. Однако ни то, ни другое определение не соответствует историческим реальностям. Ни иерархически организованного класса феодалов, владевших землей, ни многочисленного класса эксплуатировавшихся государством рабов тогда еще не было. Реальности Древней Руси совсем иные.
Вспомним, что такое западноевропейский феодализм. Германские племена, состоявшие из воинов-общинников, захватывали земли, населенные гражданами Римской империи, а там уже существовали развитые традиции частной собственности на землю, закрепленные в системе римского частного и публичного права. Воплощением основного принципа организации германских племен служила община-марка—добровольное объединение полностью самостоятельных общинников, индивидуально владевших определенным земельным участком. Как видим, социально-экономический строй поздней Римской империи и строй германских племен сравнительно легко сочетались друг с другом, и не удивительно, что на землях империи относительно быстро возникли феодальные королевства, на фундаменте политической организации которых христианская церковь создала оригинальную культуру.
Совершенно иную картину мы видим на Руси. Основной социально-экономической формой жизни восточнославянских племен являлась так называемая семейная община — объединение многих родственников как совместных владельцев земли, включая пашни, места охоты, собирания меда и воска, а также реки и озера, где они занимались рыбной ловлей. Союзы таких общин в пределах компактных территорий объединялись в племя под властью родовых старейшин — военных вождей, которые нередко брали на себя и культовые (ритуально-жреческие) функции, объединяя данное племя вокруг почитания духов предков и различных природных стихий.
Военная организация варяжских дружин, выступавших как бы посредниками между восточнославянскими племенами, в определенном смысле соответствовала их общинной социально-экономической организации: у славян также еще не выделились индивидуалистические начала и основной общественной организацией был род. И кроме этого, как в Западной Европе возник феодальный строй, основанный на частной собственности на землю и «вертикальном» принципе наследования власти (от отца к старшему сыну—так называемый майорат), так и в Восточной Европе появилась весьма своеобразная цивилизация с общинной собственностью на землю и «горизонтальным» (от старшего брата к следующему по старшинству) принципом наследования власти.
«Горизонтальный» принцип, или «очередной порядок княжения», названный так русскими историками С. М. Соловьевым и В. О. Ключевским, создавал удивительную картину постоянного перемещения княжеской династии по всем городам Руси. Если умирал князь, занимавший «великий стол» в Киеве, то ему должен был наследовать оставшийся старшим в роде Рюрикович, правивший во втором по значению Черниговском княжестве. За ним передвигалась вся цепочка князей, правивших в остальных княжествах.
Таким образом, можно говорить о существенном своеобразии древнерусской цивилизации, отличавшем ее как от средневековой западноевропейской, так и от традиционных восточных. В силу уникального сочетания социально-экономических, политических и географических причин она оказалась цивилизацией исключительно подвижной, центробежной и потому экстенсивной, строившейся не столько за счет всестороннего культивирования и максимального освоения ограниченного природного и социального пространства, сколько за счет включения в свою орбиту все новых пространств.
1. Карамзин Н.М. Предание веков. – М.: Правда, 1988
2. История России / под.ред. А.Н. Сахарова/. – М:. АСТ,1997
3. Советский энциклопедический словарь./ под.ред. Прохорова А.М. – М.: Советская энциклопедия, 1985
4. Хачатурян В.М. История мировых цивилизаций. . – М.: Дрофа,2001