Во-первых, рациональному принятию решений сильно препятствует само устройство человеческой психики. Так, еще в 60-е годы психологи обнаружили доказательства удивительно мощного влияния ситуаций на поступки людей, эффект "мухи и слона", где муха – это рациональный мотив и причины поступка или решения, а слон – сиюминутная ситуация. Мы все знакомы с этим эффектом. В одном из рассказов Конан-Дойла о Шерлоке Холмсе великий сыщик поясняет Ватсону, почему он не внес в список подозреваемых даму, которая очевидно сильно нервничала, отвечая на его вопросы – у нее просто был не напудрен нос. Самая незначительная деталь, сказанное "под руку", интонация собеседника, внезапная смена настроения часто способны повлиять на поведение человека, перевесив все рациональные и давно обдумываемые аргументы. Объясняя свои поступки, люди также часто вовсе не анализируют, а стараются найти объяснения, которые понравятся им самим и окружающим, и даже анализируя, склонны принимать во внимание именно те аргументы, которые подтверждают их первоначальную позицию, считают более вероятными события, с которыми сами лично встречались.
Объем накопленных данных о таких "отклонениях" от "нормальности" в конечном счете стало уже невозможно не заметить. Муха не имеющих значения погрешностей превратилась в слона – не поддающегося простым объяснениям реального человека, и в 2002 году Нобелевская премия по экономике была вручена экономисту Дэниэлу Канеману за то, что он и другие исследователи показали, что "человеческие решения закономерно отклоняются от стандартной модели". Канеман писал, что "в процессе принятия решения субъекты игнорируют самые основные принципы и правила, лежащие в основе теории рационального выбора". Вместо калькуляции своей выгоды люди просто следуют привычкам и традициям, игнорируя вероятностных журавлей, выбирают надежных синиц в руках, недооценивают возможность отрицательного исхода в "привычных" ситуациях ("ошибка профессионала"), рисковать готовы, как правило, только для того, чтобы избежать беды, а не для получения выигрыша.
Кроме психологических особенностей, серьезно влияют на экономическое поведение мировоззренческие установки. Например, существует интересная игра "Ультиматум". Ведущий предлагает двум игрокам некоторую сумму денег. Первый игрок должен поделиться деньгами со вторым, причем если второго не устроит предлагаемая ему доля, они оба вообще ничего не получат. В соответствии с логикой "Экономического человека", второй участник должен был бы соглашаться на любую, даже самую маленькую сумму, иначе не получит вообще ничего. Однако практика показала, что такие отказы происходят очень часто – предложение слишком маленькой суммы второй игрок воспринимает как неуважительное или оскорбительное к себе отношение и решает лучше вообще лишиться денег и заодно не дать возможность их получить первому игроку. В экспериментах с участием американцев чаще всего соотношение оставляемой и предлагаемой доли составляет 7:3, то есть "уважительным" считается предложение "войти в долю" на условии одной трети. А вот в России, согласно данным экспериментов 90-х годов, чаще всего игроки делили деньги пополам, то есть наши соотечественники были готовы отдать половину, опасаясь, что любое другое предложение будет отклонено. Второй участник отказывался от денег и лишал партнера возможности их получить, если дележ "несправдлив". Тут сразу можно вспомнить пословицы "Выколю себе глаз, пусть у тещи будет зять кривой". В рамках теории рационального поведения такие поступки вообще выглядят абсурдными, между тем в жизни мы постоянно встречаем ситуации, где люди отказываются от прямой выгоды, если в противоречие с этим входят чувства самоуважения, справедливости, обиды и многие другие неэкономические сущности. Причем это делают вовсе не только какие-нибудь альтруисты-бессребреники.
Можно вспомнить знаменитые истории о бесшабашном поведении русских купцов. Все знают рассказы о шокировавшем просвещенных европейцев прикуривании от сторублевок. А вот еще красноречивый пример "нерациональности" – легенда о том, как была построена московская Психиатрическая больница №1 им. Н. А. Алексеева (известная как "канатчикова дача"). В 1894 году проходил сбор средств на строительство по инициативе городского головы Москвы Н.А. Алексеева. Один из богатых купцов заявил Алексееву: "Поклонись мне в ноги при всех, и я дам миллион на больницу". Алексеев поклонился, и больница была построена. А сколько миллионов тратится сегодня ради того, чтобы потешить самолюбие, а вовсе не рационально наращивать капиталы? Кажется, что как раз все современные маркетинговые технологии общества потребления с его имиджевыми товарами и престижным потреблением опровергают существование Хомо Экономикуса. Наоборот, "человеческое", играющее на иррациональных желаниях и стремлениях, стало ключевым товаром на потребительских рынках.
1.4 Коллективный интерес
Любопытно, что даже в рамках самой формально-логической теории игр можно опровергнуть тезис о рациональности эгоистического индивидуализма.
Одной из самых известных в теории игр является "Дилемма заключенных". Образно ее суть можно описать так: – полиция ловит двух преступников, А и Б, за незначительное правонарушение. Есть основания полагать, что в действительности это члены банды, виновные в более тяжких преступлениях, но доказательств нет. Если один заключенный свидетельствует против другого, а тот хранит молчание, то первый освобождается за помощь следствию, а второй получает максимальный срок лишения свободы (10 лет). Если оба молчат, то приговариваются к минимальному сроку – 6 месяцам. Если оба свидетельствуют друг против друга, они получают по 2 года. Каждый заключенный выбирает, молчать или свидетельствовать против другого. Однако ни один из них не знает точно, что сделает другой. В этой игре, если игрок заботится только о себе, выгоднее всегда предавать, а вот если игроки имеют общий интерес, то им выгоднее сотрудничать.
Успешной стратегией в этой игре считалась "око за око" (tit-for-tat) – не предавать первым, но потом отвечать оппоненту всегда тем же, если он предал – предавать, если он "дружит" – "дружить". Но оказалось, что это выгодно, лишь когда каждый играет сам за себя. В противном случае более успешной является стратегия кооперации, представленная в 2004 году на 20-й годовщине соревнования по повторяемой дилемме заключенного командой Университета Саутгемптона из Англии. Она основывается на взаимодействии между программами, чтобы получить максимальный счет для одной из них. Университет выставил на чемпионат 60 программ, которые распознавали друг друга по ряду действий на первых 5-10 ходах, после чего они начинали "играть в поддавки" – одна программа всегда сотрудничала, а другая предавала, что давало максимум очков предателю. Если программа понимала, что оппонент – не саутгемптонский, она дальше все время предавала его, чтобы минимизировать результат соперника. В результате программы Университета Саутгемптона заняли первые три места в соревновании.
Таким образом, было получено формальное доказательство, что при наличии коллективного интереса преимуществами обладает комплексная стратегия, основанная одновременно на конкуренции и кооперации, а также принципе разделения "свой-чужой", – то есть на кооперации со "своими" и конкуренции с "чужими", по сравнению с чисто конкурентными стратегиями.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Почему вообще эти теории имеют для нас какое-то значение? Не все ли равно, какие идеи разделяли деятели эпохи "машин и пара", и какие красивые конструкции строят математики, описывая абстрактных игроков-конкурентов? К сожалению, теоретики виноваты в том, что запускают в обыденное сознание людей "вирусы" якобы простых идей. Не надо читать Адама Смита, чтобы знать, что "бизнес есть бизнес". Однако, рассказывая о том, что только личное благо есть путь к благу общему, адепты этих теорий забывают, что сверхцели могут быть достигнуты лишь в результате сотрудничества и готовности работать не только на личную выгоду. Нельзя летать в космос, изучать океан и искать лекарства от рака исходя только из сиюминутных задач получения прибыли. Более того, это даже и вредно, так как может привести в перспективе к экономическим потрясениям и переменам на устоявшихся рынках.
Еще одно печальное последствие таких идей – атомизация общества. Потому что рационально и безжалостно конкурировать можно только с "чужими", ведь к "своим" так не относятся даже преступники. "Экономический человек" тем успешнее, чем меньше вокруг него тех, на кого он смотрит, как на людей, а не на абстрактных конкурентов. Потому у нас так и процветает клановость и кумовство – пусть в таких примитивных формах, но все же люди предпочитают быть вместе с кем-то. Небольшой коллектив или группа, объединенная общими интересами, – серьезное препятствие для идей всеобщей конкуренции, "войны всех против всех".
Но дело не только в ограниченности теорий экономического человека. Идея внеморальности экономической деятельности, выноса за скобки всего кроме выгоды и рационального расчета, опасна гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Лицемерие, обман и маленькие предательства, которые ежедневно происходят в больших корпорациях, потому что, как известно, тут зарабатывают деньги, а не занимаются благотворительностью. "Халтура" вместо культуры. Почему ты такой бедный, если ты такой умный. Привыкая к этой реальности, легко оправдать все некими абстрактными правилами рынка, где нет места размышлениям, что хорошо, а что плохо.