В западной советологии на протяжении всего послевоенного периода, то, затухая, то разгораясь с новой силой, шел спор между двумя теоретическими лагерями.
Представители первого рассматривали советскую экономическую систему как некий жесткий "командный" монолит, не способный к трансформации и развитию и потому обреченный на разрушение.
Защитники противоположной точки зрения рассматривали советскую экономическую систему как сложную и внутренне разнородную конструкцию, которая пребывает перманентно в состоянии явных и скрытых перемен под воздействием внутренних и внешних факторов.
Вторая концепция, исходившая из неизбежности эволюции и трансформации советской экономической системы (как и капитализма), была связана с ориентацией на военную, политическую и идеологическую разрядку, на расширение экономических и других отношений. Интенсификация контактов, связей рассматривалась сторонниками этого курса как средство ускорения трансформации советской экономики в направлении смешанной системы западного типа.
В методологическом плане дискуссии о природе советской экономики являлись продолжением векового спора в западной экономической мысли между теоретиками неоклассического направления, рассматривавшими экономический строй как проявление неизменных естественных законов общества, и их противниками - приверженцами институционально-социологического направления, отрицавшими наличие таковых.
В свете первого подхода советская система предстает как продукт определенной идеологии и политики, но не как порождение потребности в рациональном и эффективном хозяйствовании. Основные черты этой системы (централизованное управление, директивные планы, государственная собственность и др.) не обусловлены природными качествами человека, а навязаны ему принудительно. [3]
Поскольку в центрально-управляемом хозяйстве чистого типа выполнение решений осуществляется на основе приказов центрального органа, можно говорить о "командной" или "приказной" экономике. Советская система представляет частный случай такой экономической системы, которой Ойкен дал название центрально-управляемого хозяйства. Как и всякая реализованная экономическая система, советский коммунизм значительно отклоняется от этой теоретической модели". Отсюда вывод об обреченности данной системы.
Другое направление западной мысли исходит из того, что экономическая система общества - и на Востоке, и на Западе - определяется сложным переменным комплексом разнородных факторов, включающим состояние техники и технологии, культурные, социальные, политические традиции и установки общества и др. Американский советолог Д. Граник считал неоправданным противопоставление рыночной и командной экономики: "Всякое современное промышленное общество, действующее в условиях рыночной экономики, имеет основные сектора командной экономики внутри ее".
В середине 60-х годов, когда в СССР и в других странах социализма были предприняты серьезные попытки проведения экономических реформ, стала очевидной внутренняя эволюция их социально-экономического строя. Однако характер, направление, движущие силы и результаты этой эволюции были не ясны, и они стали объектом развернувшейся дискуссии среди западных экономистов. До второй мировой войны дискуссии о перспективах советской экономики вращались вокруг проблем экономической свободы личности и эффективности директивного планирования, т.е. не были связаны с контекстом всемирной хозяйственной эволюции.
Эти теории характеризовали послевоенный период как "общество услуг" (К. Кларк, Ж. Фурастье), "индустриальное" и "новое индустриальное общество" (Дж. Дракер, Р. Арон, Дж.К. Гэлбрейт), "общество массового потребления", "перерастающее в общество поиска нового качества жизни" (У. Ростоу), в дальнейшем - как переход к "постиндустриальному", "технотронному", "информационному" обществу (Д. Белл, 3. Бжезинский, И. Масуда).
Известный французский теоретик "индустриального общества" Р. Арон писал: "Я убежден, что главная идея нашего времени - идея индустриального общества. Европа... состоит из двух коренным образом отличных миров: советского и западного. Имеется одна единая реальность - индустриальная цивилизация. Советское и капиталистическое общество - только две разновидности одного и того же рода или два варианта одного и того же типа: прогрессивного индустриального общества" Его соотечественники Ж. Фурастье и А. Лалеф подтверждали: "Современное общество на Западе и на Востоке - это индустриальное общество, в центре которого находится научно-техническая деятельность"
В общих рамках этой позиции следует отметить концепцию двух фаз индустриального роста западногерманского экономиста Э. Беттхера. Исчерпание факторов экстенсивного роста и переход фазу интенсивного роста, наиболее важным проявлением которого служит дефицит трудовых ресурсов, обусловил трансформацию экономических систем как на Западе, так и на Востоке. Для "экономики советского типа" это означает необходимость сделать акцент на росте материального стимулирования, широко заимствовать инструментарий рынка - гибкие цены, прибыль, процент т.д. Такая концепция хорошо согласовывалась с неолиберальной методологией "идеального и реального строя". Реальный строй "экономики советского типа", все более отклоняясь в сторону капиталистического рынка, в то же время оставался в своей основе центрально-управляемым, а потому дуалистичным, противоречивым и недостаточно эффективным. [4]
Более последовательная концепция конвергенции была выдвинута на базе методологии институционально-социологического направления. Известный голландский экономист Я. Тинберген выступил с аргументацией о существовании в современный исторический период (при сближающихся целях) единственной рациональной хозяйственной системы, сочетающей элементы плана и рынка, экономических и социальных критериев. В направлении этой рациональной системы и происходит движение на Западе, так и на Востоке. [5]
Теоретики командной экономики старались выработать принципиально иной подход к эволюции советской экономической системы. Согласно этому подходу, зависимость от определенной идеологии и политической структуры не позволяет этой системе развиваться, лишает ее гибкости, способности к органичному приспособлению. При сохранении основ командной системы попытки усвоить элементы рыночного механизма носили формальный характер и были обречены на неудачу.
Одним из главных признаков является преобладание рыночной организации экономики, что в первую очередь подразумевает свободное предпринимательство. Многосекторность экономики предполагает наличие большого количества равноправных секторов, соотношение которых зависит от национальных и территориальных особенностей стран. Государство играет роль организатора, но не оказывает значительного влияния на экономику. Оно должно координировать деятельность малого, среднего и крупного бизнеса, защищать отечественного производителя, обеспечивать свободную конкуренцию.
Государство может размещать госзаказы на товары, услуги или выполнение работ, что является чертой, присущей командно-административной экономике.
Социальная защита населения поддерживает незащищенные социальные группы, давая возможность для существования хотя бы на минимальном уровне. Также государство ведет перераспределение доходов для сглаживания их первичной неравномерности. Политика распределения является важным инструментом государственного регулирования.
К основным целям, которые преследует смешанная экономическая система, можно отнести обеспечение полной занятости, увеличение потенциального ВВП, антикризисное регулирование.
Специфические черты смешанной экономики. Во-первых, новый хозяйственный механизм органически соединяет устойчивость государственного управления, необходимую для удовлетворения потребностей и гибкость рыночного саморегулирования, что требуется в особенности для удовлетворения личных запросов. Во-вторых только тип смешанного регулирования позволяет оптимально сочетать высшие макроэкономические цели: эффективность хозяйствования; социальную справедливость; стабильность экономического роста. В-третьих, новый регулятор способен сбалансировать совокупный спрос и совокупное предложение. Для этого требуется согласовано привести в действие все рычаги и стимулы хозяйствования на уровнях микро-, мезо - и макроэкономики. [6]
Каждое отдельное государство по-разному расставляет приоритеты развития, однако три основных принципа присущи всем моделям смешанной экономики:
1) насколько увеличивается рыночный сектор, настолько (в пределах определившейся потребности) уменьшится государственный сектор;
2) насколько эффективен финансовый потенциал рыночного сектора, настолько экономически "обеспечен" и государственный сектор;
3) процесс приватизации (в том числе и земли) будет в стране идти до тех пор и до тех размеров, пока весь государственный сектор не перейдет на "содержание" рыночного.
Рыночная экономика испытывала серьезные затруднения еще в XIX в. Низкая зарплата, высокий уровень безработицы, ненормированный рабочий день - все эти факторы вызывали недовольство широких масс населения во многих странах. В конце 20-х и начале 30-х годов весь западный мир поразила "Великая депрессия", в результате которой произошло разрушение финансовой и денежной системы. Их охватила всеобщая волна банкротства и массовой безработицы. Такая ситуация породила недоверие к рыночной экономике, как со стороны рабочих, так и со стороны предпринимателей. В дальнейшем интересы различных социальных групп в какой-то мере объединила смешанная экономическая система. Смешанная экономика - организация экономики, при которой частный сектор управляется рыночным механизмом, а общественные институты и правительство, опираясь на рыночный механизм, воздействуют на экономику через директивы и фискальные рычаги.