2.1. Зависимость бизнеса от региональной власти.
Говоря о предпринимательстве в отдельно взятом российском регионе, вряд ли удастся абстрагироваться от ряда национальных черт этого феномена. Ведь на региональном уровне отражаются общие закономерности, присущие отечественному предпринимательству.
Прежде всего, они связаны со спецификой возрождения частного предпринимательства в постсоветский период.
Самый многочисленный и разнообразный слой российского предпринимательства - это так называемые представители «новой волны», начинавшие свой бизнес с нуля. Они заняли в основном те ниши, которые в директивной экономике пустовали. Речь идет о внепроизводственной сфере: банковская и иная финансовая деятельность, биржевое и страховое дело, некоторые виды торгово-посреднической деятельности (например, продажа недвижимости, автомобилей, бытовой техники, оргтехники), рекламная, аудиторская и консалтинговая деятельность, а также выпуск не производимых ранее товаров и услуг.
Выявление характерных черт предпринимательства на уровне российских регионов осложняется тем, что они разнообразны по географическому положению, размеру территории, удаленности от центра, природно-климатическим условиям, плотности и составу населения. Это многообразие обусловлено и объективными экономическими факторами. Так, различают относительно благополучные регионы столичного типа (Москва, Санкт-Петербург) и сырьевые регионы, извлекающие выгоду из своего привилегированного положения или запасов природных ресурсов. В то же время существуют депрессивные регионы, связанные с находящимися в кризисе традиционными отраслями и ВПК. Нельзя сбрасывать со счетов субъективные неэкономические факторы, такие, как личность губернатора или региональный менталитет.
Тем не менее, попытаемся определить характерные черты, то общее, что объединяет российское предпринимательство на региональном уровне.
В 90-х годах минувшего века развернулся «парад суверенитетов». Администрация субъектов РФ приобрела многие властные функции, в результате чего создалась парадоксальная ситуация: практика централизованного аминистративно-командного управления была в значительной степени перенесена на региональный уровень. Региональная администрация получила возможность выдавать различные квоты, лицензии, устанавливать налоговые ставки и льготы, распределять бюджетные средства. Под реальным контролем региональной власти зачастую находятся и формально независимые от нее структуры - правоохранительные органы, суды.
Крупные корпорации национального масштаба меньше зависят от региональной власти, находя поддержку в лице федеральных структур. В ряде регионов сырьевые корпорации фактически ведут себя как хозяева. И уже губернаторам приходится обращаться к ним за помощью в решении социально-экономических и экологических проблем. Средний и малый бизнес подобным влиянием похвастаться не может и в полной мере испытывает на себе бремя разрешительной системы предпринимательства, начиная с регистрации, аренды помещений и заканчивая бесчисленными проверками контролирующих органов. На региональном уровне развит бюрократический рэкет: чиновники вынуждают предпринимателей делать взносы или отчисления (официальные или неофициальные), не предусмотренные действующим законодательством.
По сравнению с западными странами, где отношения в сфере государственного управления сильно формализированы, власть в регионах России несет в себе черты личности своих руководителей. Как правило, это лидеры харизматического типа, создающие собственный стиль руководства. В национальных республиках указанная черта проступает наиболее ярко.
В 90-е годы XX столетия некоторые губернаторы вели себя как удельные князья, пытаясь отгородиться от остального мира. Дело доходило даже до запретов вывоза продукции за пределы региона. В действиях других отражалось наследие советского прошлого в виде политики социального патернализма.
Мэр Москвы Ю.Лужков обладает имиджем «крепкого хозяйственника», для него характерен авторитарный стиль управления. Губернатор Кемеровской области А.Тулеев защищает угольную промышленность, а губернатор Краснодарского края А.Ткачев активно привлекает инвестиции в свой регион.
Иногда со временем к руководству регионов приходят преуспевающе бизнесмены. Бывшие топ-менеджеры крупных компаний, не потерявшие связи с последними, создают им режим наибольшего благоприятствования. Так, в прошлом руководитель «Норильского никеля» А. Хлопонин стал впоследствии мэром города Норильска, а затем и губернатором Красноярского края.
В этом отношении интересен вопрос о том, как изменится характер региональной власти в случае перехода от прямых выборов к фактическому назначению губернаторов президентом. Вполне вероятно, что «харизматическая пестрота» сойдет на нет, и сложится более унифицированный образ российского губернатора.
2.2 Грубые формы и методы теневой экономики.
В 90-е годы прошлого века гипертрофированных масштабов достигла теневая экономика. По разным оценкам она охватывала 25-50 процентов ВВП и 8,2-30 миллионов человек. Сложилась высокая зависимость частного бизнеса от властных и криминальных структур.
В новых условиях, когда предпринимательская деятельность стала легитимной, отпала необходимость в том, чтобы бывшие «цеховики», «шабашники» действовали в рамках теневой экономики. Многие теневики, которые в свое время были осуждены за то, что раньше называлось экономическими преступлениями, были реабилитированы.
Специфика теневой экономики, в первую очередь, обусловлена социально экономической структурой того или иного региона. Теневая деятельность в основном связана с очагами экономической активности региона. В Москве и Санкт-Петербурге - это кредитно-финансовая сфера, операции с недвижимостью, в других регионах - экспорто-ориентированное сырьевое производство: Тюменская область (нефть), Кемеровская область (уголь), Красноярский край (никель, алюминий), Якутия (алмазы, золото) и др. Незаконный рыбный промысел, контрабанда, махинации с имуществом судоходных компаний процветают в портовых и приграничных городах (Владивосток, Находка, Хабаровск, Новороссийск, Мурманск, Калининград). В крупных городах вокруг промышленных гигантов сформировалась разветвленная сеть посреднических организаций, теневую деятельность которых трудно контролировать. Вынужденная внелегальная экономика разрослась в стажирующих регионах (Северный Кавказ, Центр России, Чукотка и др.).
Самые масштабные теневые операции так ли иначе связаны с действиями представителей региональной власти. В большинстве регионов сформировались свои олигархические группировки как слияние бизнеса и власти. Согласно региональному законодательству, запрет на совмещение депутатского мандата с предпринимательской деятельностью распространяется только на депутатов, работающих на постоянной основе. Таким образом, владельцы и руководители экономических структур получают важнейшие законодательные, контрольные и кадровые прерогативы и к тому же освобождаются от профессиональной законотворческой работы. Наличие института совместительства в региональных законодательных органах создает юридическую и организационную возможность слияния власти и капитала. В результате законодательные органы многих регионов находятся под влиянием заинтересованных кругов, что обеспечивает значительные выгоды отдельным компаниям и отрицательно сказывается на деятельности предприятий, не имеющих такого влияния.
Контролируя финансовые и материальные ресурсы, представители региональной власти могут организовывать различные каналы самообогащения. Известно, что абсолютное большинство российских регионов дотационные, то есть существуют за счет трансфертов из федеральных бюджетных и внебюджетных фондов. Система трансфертов открывает большие перспективы для теневых операций. Хорошо известны случаи разворовывания государственных средств, выделенных на восстановление Чечни. Подобные махинации характерны и для средств, направленных для восстановления жилья и инфраструктуры в регионах, пострадавших от стихийных бедствий (Приморский край, Краснодарский край, Якутия и др.) Практически во всех российских регионах зафиксированы грубые нарушения порядка использования выделенных средств. Ряд губернаторов и вице-губернаторов предстали перед судом за злоупотребление властью.
Один из главных каналов самообогащения представителей региональной власти - выборы исполнителей подрядных работ по проектам, предусмотренным местным бюджетом. Имеются отработанные схемы, с помощью которых через подставных лиц происходит присвоение представителями власти определенной части местного бюджета (завышение объема работ, превышение оплаты труда, манипуляции с ценами и т.д.). Функционируют и карманные структуры администраций: фактически частный бизнес представителей власти.
Зафиксированы случаи формирования в регионах откровенно мафиозных структур. Они основаны на прямой и непосредственной связи представителей власти с криминалитетом и получении ими личной прибыли от незаконной деятельности (игорный бизнес, сутенерство, торговля оружием, наркотиками и т.п.). В некоторых регионах в 90-х годах прошлого века ситуация начинала выходить из-под контроля. Так, в Екатеринбурге в 1999 году в преддверии (местных, губернаторских, парламентских) выборов был зарегистрирован общественно-политический союз «Уралмаш», созданный при непосредственном участии «уралмашевской» преступной группировки. В региональных законодательных собраниях есть депутаты не только с сомнительным, но и уголовным прошлым.