Меценатство – форма поддержки талантов, названная по имени друга императора Августа, которому мир обязан литературными шедеврами Вергилия и Горация. Благодаря помощи Мецената поэты обрели материальную независимость, а значит, возможность полностью посвятить себя творчеству. По-видимому, этот вид поддержки культуры играет особенно заметную роль при наличии идеологии, превозносящей творческий труд. Такого рода идеологические соображения могут побудить частных благотворителей оказывать спонсорские услуги деятелям культуры. Специфической разновидностью меценатства в нашей стране можно считать спонсирование творческого процесса, связанного с обслуживанием религиозных культов, – строительства и внутреннего обустройства церквей, изготовления богослужебной утвари и создания лучших образцов религиозного искусства.
Итак, условия, определяющие творческий процесс, значительно шире тех, что рассматриваются как единственно возможные в рамках концепции второй экономической революции. Большинство из них многократно опробованы в истории цивилизации. Очевидно, что творческая подсистема нашего общества еще долго будет зависеть от государства, и это должно ориентировать его в направлении, благоприятном для творческого поиска. В данной связи крайне важна идеология, формирующая примеры для подражания. Воспринятые Россией западные идеалы, которые ныне так популярны, – идеалы преуспевающего дельца, разборчивого потребителя, вообще любого человека, сумевшего нажить состояние, – едва ли могут стимулировать творческий процесс. Пренебрежительное отношение общества ко всем, кроме богатых, в том числе и к людям творческим, будет мешать и потенциальным меценатам. Таким образом, основная надежда инновационной России – национальная идеология науки и культуры.
[1] Об экономических и политических выгодах от инноваций см.: Скоробогатов А. С. Перспективы постиндустриального общества в России в свете иерархичности национальных и региональных экономик // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2008. Т. 6, № 2. С. 22-24 (http://institutional.narod.ru/journal6.2.pdf).
[2] North D. С. Structure and Change in Economic History. N. Y.: W. W. Norton & Company, 1981. Ch. 13.
[3] Ibid. P. 6, 16; Olson M. Big bills left on the sidewalk: Why some nations are rich, and others are poor // Journal of Economic Perspectives. 1996. Vol. 10, No 2. P. 22—23; Скоробога-тов А. С. История как предметный мир экономической теории // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2007. Т. 5, № 3. С. 81—82 (http://institutional. narod.ru/journal5.3.pdf).
[4] North D. С. Op. cit. Ch. 12.
[5] Williamson О. Е. The New Institutional Economics: Taking Stock, Looking Ahead Journal of Economic Literature. 2000. Vol. 38, No 3. P. 596-600; Скоробогатов А. С. История как предметный мир экономической теории. С 71—73.
[6] Ярким примером бурной творческой деятельности, связанной с систематической разработкой продуктовых и технологических инноваций, является деятельность шведской компании IKEA. Важнейшей особенностью ее работы служит постоянное стремление к обновлению продукции в соответствии с текущими нуждами, а также выработка решений, которые позволили бы систематически снижать цены. В результате компания обеспечила себе сбыт во всем мире. Однако эти товары не просто облегчают жизнь и вносят в нее уют и разнообразие, они несут на себе печать сдержанной скандинавской культуры, и люди, их приобретающие, вольно пли невольно усваивают эти ценности.
[7] Здесь речь идет соответственно о японской и американской организационных особенностях. См.: Макаренко В. П. Экономическая аксиология: опыт исследования экономических культур // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. Т. 1, № 4. С. 66-74, 81-84.
[8] Конотопов М. В., Сметании С. И. История экономики М.: Изд-во научно-образовательной литературы РЭА, 1999. С. 319-320.
[9] Розмаинскип И. В. Пуританская этика и макрофункцпонированне капитализма Семинар молодых экономистов. 1998. С. 32 — 42.
[10] Шумпетер Й. История экономического анализа. Т. 1. СПб.: Экономическая школа, 2001. С. 90.
[11] Скоробогатов А. С. Институциональная экономика: Курс лекций. СПб.: СПб филиал ГУ-ВШЭ, 2006. С. 27-32 (http:, - ie.boom.ru skorobogatov-skorobogatov.htm).
[12] Первая экономическая революция, по Норту, состояла в возникновении прав собственности на землю как главного фактора производства; логичным следствием стало формирование прав собственности и на все расположенное на земле — труд (рабы), постройки и сооружения. Необходимость поддержания формирующейся системы прав собственности привела к возникновению государства и прочих элементов цивилизации (North D. С. Op. cit. Ch. 7 — 8). Качественное отличие второй экономической революции от первой - формирование прав собственности на нематериальные объекты, не привязанные к земле или к чему-либо, на ней располагающемуся (Ibid. Ch. 13).
[13] Сектор, в котором происходят создание, защита и перегруппировка прав собственности.
[14] Бродель Ф. Динамика капитализма. Смоленск: Полиграмма, 1993. С. 95 — 99.
[15] Об обществе как иерархии, о месте России в мировой иерархии и ее различных регионов в национальной иерархии, а также о формирующихся в зависимости от этого институтах и складывающихся перспективах развития см. в: Скоробогатов А. С. Перспективы постиндустриального общества.
[16] Пайпс Р. Россия при старом режиме. М.: Независимая газета, 1993. Представленный в данной книге обзор дореволюционной русской истории используется автором в качестве доказательства и иллюстрации основной его идеи о «вотчинном» характере российской государственности, предполагающем постоянную тенденцию к наделению полноценной собственностью лишь правителя в ущерб частным правам и свободам остального населения.
[17] Скоробогатов А. С. История как предметный мир... С. 72—74.
[18] Исчерпывающее художественное изображение функционирования данного «института» представлено в романе А. И. Солженицына «В круге первом».
[19] Возможно, это покажется странным с гуманистической точки зрения, предполагающей высокую ценность человеческой свободы, но использование данной формы «стимулирования» творческого процесса представляет собой тенденцию скорее к освобождению человеческой личности. Дело в том, что долговременное пребывание социальных классов и отдельных людей в подневольном положении, как правило, надежно обеспечивается именно их подчиненной функцией в жизни общества. Выполнение же зависимым человеком ответственных поручений в сфере инноваций неизбежно обусловливает частичное перемещение прав контроля от хозяина к подневольному новатору, поскольку творческий труд нелегко контролировать. Именно этот вид труда связан с принятием управленческих решений (применительно к организации данная мысль развита в статье: Aghion P., Tirole J. Formal and Real Authority in Organizations // Journal of Political Economy. 1997. Vol. 105. P. 1—29. См. также: Скоробогатов А. С. Лекции и задачи по теории контрактов. СПб.: СПб филиал ГУ—ВШЭ, 2006. С 169 — 170. http://ie.boom.ru/skorobogatov2/contents.htm). «Раскрепощение» зависимого человека в результате наделения его инновационными и соответственно управленческими полномочиями подобно превращению наемного управленца в фактического хозяина в типичной современной корпорации. (Я благодарен В. В. Усенко за то, что он подсказал мне эту мысль.) Использование подневольного творческого труда можно встретить лишь в обществах с широко развитой внеэкономической зависимостью во всех отраслях хозяйства, так что несвободные творцы окажутся лишь тонкой прослойкой соответствующей подневольной рабочей силы. Однако само ее существование будет означать наличие принципиальной возможности обрести свободу в несвободном обществе через приобщение к творческому труду.