Европейские страны (даже принадлежащие к «старой» Европе, не говоря уже о новых членах ЕС) гораздо более ограничены в средствах. Принятая в ЕС норма, согласно которой бюджетный дефицит не должен превышать 3% от ВВП, в условиях кризиса, конечно, нарушается, но все же заставляет их отказываться от безоглядных вливаний в банковскую и производственную сферы. В наилучшем положении здесь находятся страны, имевшие на момент наступления кризиса бездефицитный бюджет. Это прежде всего Германия, где был создан специальный фонд для стабилизации финансового рынка (SoFFin), располагающий капиталом в 500 млрд. евро, а затем принят второй антикризисный пакет в 50 млрд. (1,5% ВВП), рассчитанный в первую очередь на оказание социальной помощи. Не вызывает сомнений, что столь щедрые антикризисные ассигнования в итоге приведут к превышению 3-процентного лимита. Но гораздо более стеснены страны, где еще до кризиса бюджетный дефицит был близок к 3%, в частности Италия.
Разумеется, это не означает, что такие страны отказываются от прямой финансовой помощи хозяйствуюшим субъектам. Например, французская казна ссудила 6 млрд. евро находившейся под угрозой банкротства фирме «Пежо-Ситроен». Итальянское правительство наметило меры по поддержке не только автомобильной промышленности, но и производства комплектующих, бытовой электротехники, мебели, белья. В декабре 2008 г. Европейский Союз принял план стимулирования экономики, предусматривающий выделение на эти цели 200 млрд. евро, то есть 1,5% ВВП сообщества. В то же время на саммите G20 представители стран ЕС воспротивились предложению Барака Обамы ассигновать на финансовые вливания сумму, равную 5,5% их ВВП.
Зато страны ЕС, опираясь на развитые механизмы социальных гарантий, уделяют серьезное внимание мерам по облегчению последствий кризиса для наименее обеспеченных групп населения. Так, в Германии увеличены пособия по безработице и пособия на детей, снижены подоходный налог и взносы в больничную кассу; в Италии выделены средства для поддержки работников, лишенных возможности пользоваться «интеграционной кассой», выплачивающей пособия безработным, введены «социальные карты» для малоимущих, на которые ежемесячно перечисляются небольшие суммы (40 евро).
Тем не менее принимаемые даже в развитых странах меры нельзя назвать полностью удовлетворительными. Финансовые вливания лишь ослабляют проявления кризиса, но не ликвидируют его причины и даже способны затянуть его. Не исключено, что волнообразное, «синусоидальное» развитие кризиса связано как раз с размахом антикризисных мер, большинство которых носит паллиативный характер. Помочь всем пострадавшим от кризиса физически невозможно, да и размеры помощи неизбежно ограничены.
Наконец, вызывает сомнения, что в ситуации кризиса и сопряженной с ним нехватки капиталов можно кардинально перестроить национальные экономики и международную финансовую систему. Было бы уже хорошо, если бы для такой перестройки удалось подготовить необходимые условия.
Антикризисные меры и социальные отношения порождает социальное недовольство, угрожая нарушить социальную стабильность. Увенчаются ли успехом усилия правящих кругов по поддержанию стабильности в своих странах, зависит от сочетания многих факторов. Непосредственно прослеживающимися, «ближайшими» по отношению к результату являются:
- интенсивность последствий кризиса;
- эффективность антикризисной политики;
- результативность информационно-пропагандистского обеспечения стабильности.
Даже на странах Европейского Союза с более или менее сравнимым уровнем развития экономики кризис сказался не одинаково. В Испании безработица составляет уже 16%, а в Нидерландах - всего 3%. С наибольшей силой кризис ударил по странам с односторонне ориентированным, монокультурным хозяйством, сильно зависящим от экспорта. Насколько можно судить, из крупных стран относительно эффективную антикризисную политику сегодня проводят США (за счет величины ассигнуемых средств), Германия (в силу взвешенности предпринимаемых мер) и Китай (во многом благодаря смелости и гибкости осуществляемого поворота от экспортной ориентации к упору на внутренний рынок).
Немалое значение имеют и возможности информационно-пропагандистскогo сопровождения антикризисной политики. В Китае с его авторитарным строем они особенно велики. Правящим элитам других, демократических, стран приходится искать новые, креативные решения в борьбе за согласие масс. В Италии, например, на сайте правительства был организован специальный опрос, какие из предлагаемых мер предпочтительны для населения (наибольшую поддержку получили меры по снижению налогов). Многие правительства стараются с помощью интернета обеспечить максимальную прозрачность антикризисной программы, дабы убедить население, что делается максимум возможного.
Совершенно очевидно, однако, что «ближайшие» условия поддержания стабильности сами в значительной степени зависят от других, более глубинных:
- объем финансово-экономических ресурсов;
- запас прочности политической системы;
- исходный уровень доверия к власти;
- специфика истории данной страны, традиции, менталитет населения.
Выше уже говорилось о несравнимых с другими странами по объему ресурсах Соединенных Штатов. Большими финансовыми ресурсами обладают Китай, Япония и Россия, но ресурсы их экономических систем, взятые в целом, весьма различны. Что касается прочности политической системы, то ясно, что наибольшим ее запасом обладают страны с давними демократическими традициями и устоявшейся политической системой. Напротив, страны с неокрепшей, переходной политической системой наиболее уязвимы.
Однако и в развитых странах уровень доверия к власти в силу конъюнктурных обстоятельств далеко не одинаков. Рейтинг Буша к концу его президентского срока, как известно, был очень низким, зато высок авторитет, с которым пришел к власти Обама. Наконец, если Германия в свое время получила хорошую прививку против экстремистских идей и действий, то традицией Франции является та или иная степень радикализации противоречий и политических позиций. Не случайно она остается практически единственной из великих держав, где кризис вызвал мощную (двухмиллионную) уличную манифестацию.
Проявления социально-политической нестабильности, возможные в период кризиса, выстраиваются в следующую иерархию (по нарастающей):
- локальные протесты (уже происходят почти везде);
- падение рейтингов правительств и их руководителей (налицо во многих странах);
- общенациональные протесты (помимо Франции, в ряде малых стран Европы);
- падение правительства (в Исландии, Венгрии, Чехии, Латвии);
- дискредитация всей правящей элиты и приход к власти радикалов, в Европе - скорее правых, чем левых, в развивающемся мире наоборот;
- катастрофическое развитие событий - хаос, развал, вооруженные столкновения, безвластие.
Демократические страны с большим опытом организации массовых выступлений, широкими свободами, сильной оппозицией могут быстрее столкнуться с начальными стадиями дестабилизации. Уже осенью 2008 - зимой 2008/2009 гг. по западноевропейским странам прокатилась первая волна забастовок и демонстраций (стачки работников энергетических предприятий в ряде городов Великобритании, борьба персонала «Люфтганзы» В Германии против увольнений и за повышение зарплаты, многочисленные выступления во Франции и т.д.), но этим, как правило, все и ограничилось. Более заметными стали согласованные выступления, организованные в столицах стран ЕС Европейской конфедерацией профсоюзов и входящими в нее национальными профсоюзными объединениями в середине мая. По 100 тыс. человек приняли участие в манифестациях в Берлине и Брюсселе, 30 тыс. - в Праге, а всего - около 350 тыс.
Собственно говоря, в демократических странах подобного рода выступления в обычной ситуации и не являются симптомами дестабилизации: это нормальный механизм урегулирования противоречий и балансировки групповых интересов. Разумеется, когда речь заходит о таких протестных акциях, как крупнейшая за последние 20 лет всеобщая забастовка, прошедшая 29 января 2009 г. во Франции, дело приобретает более серьезный оборот.
Конечно, в условиях кризиса балансировка интересов становится гораздо более сложной и трудновыполнимой задачей. С этим, очевидно, связано не только нарастание стачечной волны в европейских странах, но и снижение эффективности забастовок как метода борьбы наемных работников, приводящее к радикализации протестного движения. Отсюда - появление новых форм протеста, например блокирование менеджмента предприятий их работниками. От такого рода протестных действий пострадали топ-менеджеры британской фирмы «Скапа», французской транспортной компании «ФМ Логистик», французских заводов американских компаний «Молекс» и «Катерпиллер», европейского филиала фирмы «Сони» И др. На шинном заводе «Континенталь» в Кларуа (Северная Франция) протестующие против его закрытия рабочие учинили в апреле 2009 г. настоящий погром.
И все же дестабилизации препятствуют не только многочисленные «рубежи обороны», которые существуют в демократических странах с их развитым гражданским обществом и мощными институциональными опорами «<крепостями и казематами», по выражению А.Грамши), но и гибкость, опытность правящего класса, его умение маневрировать, прибегать к согласованиям и компромиссам. Отказ от непопулярныx мер, частичные шаги навстречу протестующим, смена первых лиц, отставка правительства, объявление досрочных выборов, победа на них внутрисистемной оппозиции - все это может умело использоваться для выпуска «избыточного пара», снижения градуса социальной напряженности, предохранения основ существующей системы от потрясений.