В 1864 г., находясь в Швейцарии, Лассаль влюбился в 16-летнюю Елену, католичку, дочь известного баварского дипломата Дённигеса и сделал ей предложение. Ради этого брака он готов был на любые жертвы, вплоть до перехода в католичество. Однако, узнав о революционных взглядах и еврейском происхождении Лассаля, дипломат запретил брак. Он предпочел выдать свою дочь за валашского дворянина, друга детства Елены Янко Раковицу. Лассаль вызвал жениха на дуэль, в результате которой был ранен и через несколько дней умер в Женеве. Возлюбленная Лассаля, не смея противиться отцу, вышла замуж, дожила до старости, эмигрировала в Америку. Лассаль был похоронен на еврейском кладбище в Бреслау.
2.2 Профессиональная деятельность Ф. Лассаля
Не только чисто философские труды Лассаля, но и все вообще его произведения проникнуты философским духом. Лассаль до конца остался гегельянцем-идеалистом; он не удовлетворялся философией Гегеля и замышлял «полную реформацию» её, но в духе основных принципов Гегеля и при помощи его же метода. В блестящем сочинении о Гераклите Лассаль превращает загадочного греческого философа в современного гегельянца или, вернее, как метко указывает Брандес, стремится представить Гераклита прообразом Гегеля. Отсюда ошибки и натяжки в характеристике философии Гераклита.
К Гераклиту Лассаля привлекала, быть может, не одна только близость мировоззрения, но также родственные психологические черты: самоуверенность и преклонение перед славой. «Система приобретённых прав» — самое оригинальное и цельное произведение Лассаля.
Первая часть его посвящена вопросу об обратном действии законов, вторая — характеристике римского и германского наследственного права в их историческом развитии.
Лассаль стоит здесь всецело на идеалистической почве: развитие права есть развитие идей, «диалектика понятий». Наше время стремится выработать себе новое социально-политическое мировоззрение; задача «Системы приобретенных прав» — раскрыть основную его идею. Только плоский буржуазный либерализм отделяет в гражданском праве социальный элемент от политического, тогда как оба эти элемента составляют одно неразрывное целое. Основная мысль Лассаля: «в соединении политики и экономии — моя главная сила», писал он Родбертусу.
Приобретенное право есть право, в создании которого участвовала индивидуальная воля. Отсюда вытекает:
1) что закон не должен иметь обратного действия, если личность попадает под этот закон при посредстве актов своей воли (Ф. А. Ланге указал, что этот принцип выражен довольно ясно уже у Фихте);
2) что обратное действие закона возможно, если личность попадает под него без посредства такого добровольного акта.
Своими действиями личность может обеспечивать себе права лишь тогда и постольку, когда и поскольку это дозволяется существующими законами, то есть согласуется с общенародным правосознанием. Это — высший принцип права: всякое отдельное право (право в субъективном смысле, по общепринятой терминологии) изменяется вместе с изменением той правовой субстанции (права в объективном смысле), из которой оно возникло и с которой связано. Не признавать этого принципа, значило бы требовать самодержавия личности.
В блестящей полемике с реакционным философом-юристом Ф. И. Шталем Лассаль развивает из своего основного принципа замечательное учение об экспроприации, которое Адольф Вагнер положил в основу своей «экономической теории» экспроприации. Допускать вознаграждение за отмененное право, значит признавать за отдельными личностями и классами «право облагать народный дух податью за его дальнейшее развитие». Однако если новый закон отменяет не само право, а лишь определенную форму его удовлетворения, превращая, например, вещное право в обязательственное, то это изменение может принять на практике форму вознаграждения или выкупа.
Социальный смысл этих юридических положений ясен. Уже Ф. А. Ланге в свое время (при жизни Лассаля) заметил, что «теория приобретенных прав Лассаля заключает в себе все моменты, из которых может развиться практика отнятых прав». Сам Лассаль в письме к своему издателю и другу либералу Дункеру прямо говорит, что он в «Системе» «стремился соорудить твердыню научной юридической системы социализма». «Это сооружение», прибавляет он с обычной своей самоуверенностью, «мне великолепно удалось, и вылито оно из чистой стали». В своей исторической характеристике римского и германского наследственного права, на которой, именно в силу исторического содержания темы, особенно резко отразились слабые стороны идеалистической «диалектики понятия», Лассаль стремится показать, что римское наследственное право, со своим основным элементом — наследованием по завещанию — покоится на бессмертии индивидуальной воли, и наоборот, в германском праве основной элемент — наследование без завещания, имеющее сперва семейный, позже — государственный характер.
Взгляд Лассаля, что в римском праве наследование по завещанию предшествовало законному, опровергается сравнительной историей права. Конечный вывод Лассаля — отрицание для современности завещательного права и сведение современного германского наследования по закону к «общественному регулированию наследства». Уверенность Лассаля, что его «Система приобретенных прав» завоюет себе широкую популярность и окажет влияние на юридическую практику и законодательство, не оправдалась.
По своим политическим взглядам Лассаль был республиканцем и противником федеративного начала. Новейшие документальные данные подтверждают, что Лассаль отнюдь не был сторонником прусской гегемонии, каким его очень часто признают. Ещё менее основательны попытки представить его националистом в духе новейшего германского шовинизма. Реалистическую точку зрения на конституцию Лассаль противопоставил чисто юридическому пониманию, преобладавшему среди прусских либералов. Во время конфликта с правительством Лассаль рекомендовал парламенту не собираться и тем заставить правительство сбросить с себя конституционную маску. Социальная философия и экономические взгляды Лассаля менее оригинальны, чем его юридическое обоснование социальной реформы. Верный гегелевскому учению о государстве, Лассаль выставляет рабочий класс носителем чистой идеи государства, как нравственного единства индивидуумов, воспитывающего человечество для свободы. История для Лассаля — не что иное, как «совершающийся с внутренней необходимостью непрерывный процесс развития разума и свободы». Социальная философия Лассаля имеет большое сходство с социальной философией Лоренца Штейна, автора «Истории социального движения во Франции», бесспорно оказавшей влияние на развитие Лассалевских идей. Как экономист, Лассаль популяризовал, главным образом, взгляды Рикардо, Маркса и Родбертуса (с обоими последними он находился в переписке); но он и сам обладал широкой эрудицией, блестящий пример которой — речь: «Косвенные налоги и положение рабочего класса» (1863). Самый замечательный экономический труд Лассаля — полемическое его произведение против Шульце-Делича. Здесь дана, между прочим, яркая и весьма ценная характеристика исторического развития хозяйственного быта и превосходно выяснен исторический характер основных экономических категорий. Главное значение Лассаля в области социально-экономической заключается в его практической деятельности. Он сильно подвинул вперед немецкое рабочее движение, положив начало организации рабочих как самостоятельной политической партии и дав им ясную программу. Таким образом, он явился основателем новейшей немецкой социал-демократии. Социально-политическая деятельность Лассаля оказала также огромное влияние на академическую науку и общественное мнение; германский катедерсоциализм, который, в значительной мере, разделяет с Лассалем «культ государства» и вообще идеалистическую точку зрения, есть отзвук Лассалевской полемики против манчестерства. Программа, с которой Лассаль выступил организатором немецкого рабочего движения, изложена в его «открытом письме» и сводится к следующему. При современных условиях, когда ремесло все более и более вытесняется крупным производством, единственное средство поднять рабочих, как производителей — это сделать их своими собственными предпринимателями и уничтожить различие между предпринимательской прибылью и заработной платой, заменив последнюю действительным продуктом труда рабочего. Для этой цели необходимо учреждение свободных производительных ассоциаций рабочих, с государственным кредитом и под контролем государства. Только таким путем возможно будет освободить рабочих от гнета железного закона заработной платы, который Лассаль понимал в смысле учение Мальтуса, хотя и отрицал общее учение Мальтуса о населении. Чтобы добиться содействия государства, рабочий класс должен основным требованием своей политической программы поставить всеобщее избирательное право. В устройстве производительных ассоциаций с государственным кредитом, идея которых заимствована им из Л. Блана и Прудона Лассаль видел отнюдь не окончательное решение социального вопроса, а лишь лучшее средство для постепенной органической социализации общества. Возражая против программы Лассаля, последователи Маркса указывают на то, что производительные ассоциации, при существовании свободной конкуренции и вообще капиталистического строя, неизбежно обречены на капиталистическое вырождение. То же самое возражение делает и Родбертус, придавая ему юридическую формулировку: осуществление плана Лассаля «поведет к самому резкому развитию корпоративной (а не коллективной) собственности на орудия производства, которая изменит только личный состав имущих и будет в тысячу раз более ненавистной, чем современная индивидуальная собственность». Однако основные социально-политические положения и требования Лассалевской агитации составляли интегральную часть программы германской социал-демократической партии. Только на эрфуртском конгрессе, в 1891 г., окончательно восторжествовала доктрина Маркса.