Для начала обратим внимание на то, что одной из отличительных черт отечественного «инновационного жанра» являются практически полное отождествление двух видов деятельности – инновационной и научно-технической и утверждение об их тесной причинно-следственной связи, когда в той или иной форме подчеркивается, что эффективность инновационных процессов в экономике является производной от состояния науки, а поддержка и развитие последней есть необходимое условие для интенсификации инновационных процессов.
Вот соответствующие примеры: «высокая конкурентоспособность американской, новой азиатской… и западноевропейской экономик, прежде всего, предопределена высоким уровнем и темпом развития научно-технической информации», или «под инновационной экономикой мы понимаем экономику, ориентированную на разработку, выпуск и продажу… продукции, которая воплощает последние передовые достижения науки и техники». Интересно, как, учитывая такой взгляд, можно относиться к перечню известнейших инноваций XX в., где, наряду с открытием пенициллина (1928), изобретением реактивного двигателя (1930) и лазера (1958), упоминаются также паевой фонд (1924), гипсокартон (1933), банк крови (1937), кредитная карточка (1950) и транспортные контейнеры (1956). Как видим, отбор в список наиболее выдающихся инноваций происходил не столько с точки зрения их «наукоемкости», сколько исходя из уровня их влияния на экономику и общество.
Здесь уместно высказать мнение о том, что приведенное отождествление инновационной и научно-технической сфер во многом связано с тем, что в Украине все еще продолжает доминировать инженерный подход к процессам развития, в основе которого лежит представление о том, что «наука может все» (если ее надлежащим образом финансировать). Такой подход возник в первой трети прошлого столетия и распространился в 40–60-е годы, когда были достигнуты выдающиеся результаты в области ядерной физики и в освоении космоса. Однако уже в последней четверти XX в. этот подход кардинально изменился. Сегодня общепризнано, что уровень и долгосрочные перспективы экономического и социального развития той или иной страны определяются наличием человеческого капитала и эффективностью его воспроизводства, а также качеством существующей инновационной системы. Что же касается науки и техники, то они в глобальном мире все больше интернационализируются и все меньше зависят от стран и территорий, мигрируя через границы с потоками информации, промышленного оборудования, объектов интеллектуальной собственности и т.д. А человеческий капитал и инновационные системы, укоренившиеся в тех или иных структурах деятельности, – это характеристики определенных территорий, на которых развернуты эти структуры, и они являются главным ресурсом развития территорий. Поскольку приоритет инженерного подхода у нас сохранился до сих пор, мы по инерции продолжаем говорить о необходимости первоочередного финансирования науки, хотя уже совершенно понятно, что главной причиной неконкурентоспособное™ экономики Украины является слабость нашей инновационной системы, а не низкая эффективность научной деятельности. Действительно, о какой экономической конкурентоспособности можно говорить, когда доля реализованных в хозяйстве объектов интеллектуальной собственности, создаваемых в наших высших учебных заведениях, составляет менее 1%, а охранные документы они получают, главным образом, для подтверждения компетенции соискателей ученых степеней.
Кроме ошибочного объединения научной и инновационной сфер, еще одной особенностью отечественного отношения к инноватике является широко распространенное представление о линейности инновационного процесса, последовательности прохождения этапов инновационного цикла: от зарождения идеи (стадия НИР) через разработку «образа» инновационного продукта (стадия ПКР), его создание и испытание (опытное производство) к массовому производству и продаже пользователям. Однако такое представление, которое было вполне правдоподобным в доинновационную эпоху, на данный момент заменено другим, в основе которого лежит представление о преимущественной нелинейности инновационных процессов. Согласно этой модели, инновационная идея (идея нового продукта, идея нового бизнеса) может возникать на любом этапе инновационного цикла, чаще всего – как результат маркетингового анализа. Когда идея появилась, идет поиск необходимого для ее реализации научного или инженерного знания. Если такое знание уже существует (например, в виде патента), то оно включается в инновационный цикл в качестве готового элемента. Если же его нет, то можно заказать целевое исследование или разработку. При этом сама наука продолжает продуцировать новое знание в процессе, собственно, научной деятельности, и, будучи полученным, такое знание может стать объектом анализа возможности его включения в инновационный цикл. К слову, следует отметить, что знание, необходимое для инновационной идеи, вовсе не обязательно должно иметь научную природу. П. Друкер утверждал, что среди источников инновационных идей научные исследования и разработки составляют не более 15%, то есть массовая инновационная активность передовых экономик связана далеко не только с коммерциализацией рожденных наукой технологий. Обычно именно последние определяют направления и темп развития передовых отраслей, таких, например, как ядерная энергетика, наноэлектроника или фармацевтика. Но основной вклад в общую инновационную производительность ведущих экономик дают все-таки инновации совсем иной природы.
Еще одной отличительной чертой отечественного дискурса на инновационные темы является заметно разный уровень проработки аналитических, констатирующих глав и глав с предложениями и рекомендациями. Первые из них, как правило, достаточно информативны, а заключительные выводы – целиком обоснованны и убедительны. Хорошим примером этого могут послужить работы отдельных ученых. Что же касается предложений и рекомендаций относительно решения очерченных инновационных проблем, то чаще всего дело ограничивается общими рассуждениями об оптимизации системы государственного управления инновационным сектором, совершенствовании его правового обеспечения, развитии инфраструктуры и концентрации государственных ресурсов на ограниченном числе приоритетов. Такая обобщенность большинства рекомендаций, по нашему мнению, также есть следствие неадекватности распространенного представления об инновационной деятельности.
Заметным исключением из этого ряда является, по нашему мнению, цикл работ по проблемам конкурентоспособности украинской экономики, проведенных под руководством Ю. Полунеева. Исходя из тщательного анализа факторов, влияющих на конкурентоспособность экономики Украины, были предложены комплекс мер по ликвидации ее критических отставаний от передовых экономик мира и последовательность шагов по повышению экономической конкурентоспособности на основе инновационной модели. Хотя в 2005–2006 гг. эти работы активно начались, в последнее время они не имеют необходимого продолжения.
Подводя итог обзора особенностей отечественного восприятия инновационной проблематики, еще раз подчеркнем: распространенное у нас представление о высокой степени зависимости инновационной сферы от состояния и эффективности науки не верно в принципе, а попытки выстроить на основе такого представления дееспособную инновационную систему обречены на неудачу. Научная деятельность, основанная на представлении об объективно существующем и не зависящем от субъекта исследования объекте, и инновационная деятельность, которая предусматривает активную преобразующую позицию субъекта в отношении объекта, организованы принципиально по-разному, они требуют разной мотивации субъектов этих двух видов деятельности – исследователя и предпринимателя. Отсюда вытекает и цель нашей статьи – показать, что настоящей проблемой, тормозящей становление национальной инновационной экономики, является проблема предпринимательства, точнее, низкий уровень предпринимательской активности отечественных субъектов хозяйствования, особенно в сложных, наукоемких видах бизнеса. В силу своей важности именно эта проблема должна находиться в фокусе государственной инновационной политики.
Прежде всего, необходимо понимать, что основными субъектами инновационной деятельности являются предприниматели – не ученые и инженеры, которые создают новое знание, не посредники, которые помогают коммерциализации этих знаний, не государственные институции, которые определяют правила игры на рынке и финансируют некоторые начальные этапы инновационного цикла. Все эти институты и субъекты, безусловно, важны и играют на инновационном поле не последние роли. Но, все-таки, они являются всего лишь одними из участников, но никак не основными субъектами инновационной деятельности. А главные исполнители, от активности которых зависит, будет эта деятельность интенсивной и успешной или невыразительной и анемичной, – это предприниматели, которые берут на себя все трудности и риски преобразования идей и «образов» нового продукта или услуги в необходимый рынку товар. Именно предприниматели, преодолевая множество препятствий, упорно воплощают идеи (научные и ненаучные) в привлекательные для потребителей товары. Все другие актеры на инновационной сцене, по большому счету, являются «ресурсами» предпринимателей. Немного в стороне в этом ряду стоят ТНК, которые сами используют массового предпринимателя в качестве одного из своих ресурсов, будучи своеобразными «мегапредпринимателями».
Следовательно, предприниматель – единственный субъект, который сознательно работает в сфере коммерциализации «идей и образов», желая материализовать их и продать. Если все закончилось удачно и продажи осуществились, значит, инновация состоялась, и предприниматель получил плату за риск (предпринимательскую премию). Если же предпринимательский проект был неудачен (новый продукт не покупается), значит, инновации нет, хотя нововведение произошло, то есть общество получило нововведение, но шаг развития при этом сделан не был, следовательно, нововведение осталось незатребовано. Может случиться, что оно понадобится позднее, то есть возникла ситуация отложенного шага развития.