Список так называемых "стратегических" - не подлежащих банкротству - компаний МЭРТ попробует сократить. В нем сейчас около 4 тысяч компаний. По оценке Андрея Шаронова, около тысячи из них грозит банкротство. Некоторые из "стратегических" представляют собой "фантомы": их нет даже в реестре юридических лиц, а доля государства в отдельных таких компаниях составляет 4%.
Государство намерено также ужесточить преследование за преднамеренные и фиктивные банкротства. МЭРТ предлагает увеличить сроки уголовного наказания за эти преступления в 2 раза - с нынешних трех лет до шести. В 2-3 раза должны вырасти и штрафы. Но для наказания сначала надо найти обвиняемых. Пока же по фиктивному банкротству до суда было доведено всего два дела.
ИНТЕРВЬЮ: Татьяна Трефилова, руководитель ФСФО[9]
Глава ФСФО Татьяна Трефилова рассказывает о том, почему президент наложил вето на закон о банкротстве.
У нового закона о банкротстве очень тяжелая судьба. Его изначальный правительственный вариант привел участников рынка в ужас. Олигархи из РСПП сочли законопроект концептуально безнадежным и хотели даже вернуть его в первое чтение, чтобы полностью переписать. Впоследствии правительству все-таки удалось найти компромисс и с бизнесом, и с депутатами, и Госдума приняла новый закон. Но искушенные в банкротствах лоббисты продолжали бороться до последнего - во время второго чтения депутаты приняли несколько взаимоисключающих поправок, а некоторые принципиальные изменения необъяснимым образом попали в текст закона уже после голосования. Но и на этом борьба за передел собственности не закончилась. Президент наложил на новый закон вето, изложив в нем несколько собственных поправок. Если депутаты согласятся с ними безоговорочно, закон может вступить в силу уже в ноябре. Но не исключено, что в сентябре спор о банкротстве разгорится с новой силой. Руководитель ФСФО Татьяна Трефилова рассказала "Ведомостям" о недостатках нового закона.
Причину президентского вето она видит в том, что некоторые статьи нового закона были достаточно опасны. Одно из самых серьезных замечаний президента касается права собственников должника, акционеров (учредителей) или третьих лиц погасить в период процедуры банкротства долги. Изначально в правительственном законопроекте говорилось, что, погасив долг, можно в любое время выйти из процедуры банкротства. Однако в ходе рассмотрения в Госдуме появился текст, по которому погашение долгов стало возможным только с согласия арбитражного управляющего. На самом деле это опасно. И внешние, и конкурсные управляющие получают вознаграждение в период своего управления. Погашение долгов означает прекращение их работы и их руководящей роли. Мало кто по собственной инициативе с этим согласится. В нашей практике есть очень известные факты, когда арбитражный управляющий, несмотря на позицию кредиторов, госорганов, включая ФСФО, категорически отказывался принимать долги. Например, в известных делах "Роспан Интернейшнл" и Томского нефтехимического комбината. Трудно назвать хотя бы одну процедуру за последний год, в которой управляющий согласился бы принять долги. В предложенном Госдуме вето президент предложил исключить из закона слова о согласии управляющего и предложил поправки к закону о четком механизме, при помощи которого можно будет без проблем выйти из процедуры банкротства.
Следующие очень важные для нас поправки к закону, которые предлагает внести президент, касаются требований к арбитражным управляющим. Всех специалистов очень беспокоило то, что к арбитражному управлению могли быть допущены судимые лица (кроме судимых за преступления в сфере экономики). Вы прекрасно понимаете, что есть тяжкие преступления против личности, против безопасности государства и т.д. Президент предлагает не допускать к арбитражному управлению лиц с конкретным криминальным прошлым.
Еще одна поправка касается размера страховки, без которой управляющий не может работать. В течение года специалисты разъясняли арбитражным управляющим, что они смогут зарабатывать без нарушения законодательства. Однако, к нашему несчастью, для арбитражных управляющих в законопроекте предусмотрены такие условия выхода на рынок, которые они не смогут выполнить никогда. В компенсационный фонд СРО нужно было вложить по $10 000. Чтобы получить возможность работать на конкретном предприятии - это, как правило, еще $5000 - 6000. Маловероятно, что найдется много управляющих, которые имеют подобные задекларированные и законные суммы и будут готовы вложить их. Нам было горько слышать от управляющих, что они не смогут найти такие деньги, тем более что $10 000 пришлось бы заплатить вне зависимости от того, получишь ли ты работу. Президент предложил снизить этот взнос в шесть раз - с 300 000 руб. до 50 000 руб. Размеры страховки в зависимости от балансовой стоимости активов предприятия, на котором будет работать арбитражный управляющий, тоже снижаются.
Есть в президентском заключении и другие принципиальные замечания. Одно из них касается банкротства стратегических предприятий. Президент предложил исключить возможность распродажи активов стратегического предприятия, запрещенного к приватизации, в процедуре внешнего управления. То есть исключаются статьи, которые могли бы привести к криминалу. Государство должно сознательно решать вопрос о продаже активов по реальной цене. Неверно, когда процедуру банкротства заведомо ставят в условия, при которых нарушать закон выгодно.
Еще одна поправка президента позволит государству сохранить значительные деньги. По действующему закону государство стоит в четвертой очереди кредиторов и голосует только на первом собрании. По новому - в пятой, но голосует на всех этапах. При этом предусмотрено, что если очередная процедура банкротства начинается после введения в действие нового закона, то, соответственно, уже действует новый закон. Другими словами, если, например, конкурсное производство начнется по новому закону, государству придется перестроиться в пятую очередь и получить деньги последним, несмотря на то что в предыдущих процедурах оно было лишено права голоса. Это очень принципиально, поскольку государство не могло влиять должным образом на процедуру банкротства.
Кто должен представлять в процедуре банкротства интересы государства как кредитора, по мнению Татьяны Трефиловой, это будет решать правительство. Она полагает, есть дела, в которых нельзя позволять одному ведомству принимать решения. Должен быть некий совещательный орган, который принимает решения, исходя из общих интересов, и скорее всего еще обязан получить одобрение у правительства. Но сейчас в производстве судов 62 000 дел, и по каждому, наверное, не нужно совещаться. В любом случае важнее всего, что правительство сможет само выбрать тот орган, который сочтет необходимым для этого.
Юристы считают, что если действующий закон откровенно прокредиторский, то в новом произошел серьезный перекос в сторону должника. Например, прежде чем возбудить процедуру банкротства, придется пройти через исполнительное производство.
Как юрист, Татьяна Трефилова категорически против этого нововведения. Новый закон о банкротстве имеет некие противоречия в отношении к закону "Об исполнительном производстве". В законе о банкротстве говорится, что подать заявление о возбуждении процедуры можно через 30 дней после того, как копия исполнительного листа направлена приставу. А по закону "Об исполнительном производстве" оно занимает гораздо более долгий срок: сначала должнику предлагается добровольно погасить долг, потом налагается арест на счета, потом списываются деньги, потом налагается арест на имущество первой очереди, оно продается, потом - арест на имущество второй очереди, третьей и т.д. А по закону о банкротстве с момента возбуждения процедуры наблюдения исполнительное производство приостанавливается.
Проведенное исследование позволило детально изучить понятие банкротства, его сущность, охарактеризовать основные причины возникновения банкротства предприятий в период экономического кризиса, а также его виды, цели, фазы, стадии и последствия.
Мной рассмотрены различные точки зрения отечественных экономистов на понятие несостоятельности (банкротства) предприятия. В современном российском законодательстве понятия "несостоятельность" и "банкротство" равноценны. Между тем существует мнение, что банкротство является несостоятельностью, сопряженной с виновным поведением должника, направленным на причинение вреда кредиторам
Рассмотрен исторический опыт проведения процедуры банкротства, а также современная нормативно-правовая база, определяющая основные положения и механизм проведения процедуры банкротства.
В рамках данной работы проведен анализ системы правового регулирования несостоятельности (банкротства) юридического лица, основу составляет Федеральный Закон "О несостоятельности (банкротстве)" от 08.01. 1998 года. Необходимость разработки нового закона была связана с неэффективностью ранее действующей системы нормативных актов, регулирующих несостоятельность, и в первую очередь - закона о несостоятельности (банкротстве), принятого в 1992 году.
Основной целью Закона о несостоятельности (банкротстве), как и любого иного нормативно-правового акта, является соблюдение баланса интересов кредиторов и должника в процессе производства по делу о несостоятельности. Достижение этой цели крайне затруднено в силу природы несостоятельности, когда, с одной стороны, у должника недостаточно средств для удовлетворения требований всех кредиторов, что порождает естественное желание разделить имеющееся средства как можно раньше, а с другой стороны, в ряде случаев необходимо продолжение функционирования предприятия-должника, если это будет способствовать его выходу из кризисного положения.