Каролингское возрождение.
Период с середины VIII века в западноевропейской истории часто именуют “малым” или Каролингским возрождением. Его начало можно соотнести с деятельностью Карла Мартелла (715 – 741), который провел серьезную реформу государственного управления и землевладения. В связи с ограниченностью пахатной земли во владениях франков земельные пожалования дружинникам – бенефиции стали даваться не навсегда (в собственность – феод, лен), а на время службы, с тем, чтобы потом их можно было передать другому служилому – вассалу. В каждый крупный район, объединяющий несколько десятков деревень, назначался королевский представитель – граф, выполнявший судебные, административные и фискальные функции. Реформы Мартелла позволили создать сильное войско, состоявшее из закованных в броню конных рыцарей, объединить большую часть французских земель под властью короля, отразить натиск араторов, которым было нанесено поражение на границе с Испанией.
Наивысшей точки локальный социально-экономический подъем в Западной Европе достиг при Карле Великом (771 – 814). За четыре десятилетия его правления удалось закрепить феодальную систему землевладения, увеличить урожайность зерновых благодаря внедрению более рациональной системы землепользования с элементами ирригации. Он объединил под своей властью большую часть земель Западной Римской империи, включая территорию современных Франций, Западной Германии, Северной Италии, Бельгии и Голландии, Австрии и Швейцарии.
В империи Карла было восстановлено действие римского права, модифицированного с учетом особенностей традиционного права франков. Разбои на дорогах, впервые отремонтированных с римских времен, был практически прекращен, что сразу же стимулировало развитие торговли и ремесел, которые старались восстановить достижения античности.
Была проведена всеобщая, иногда насильственная, христианизация империи. Резко увеличилось число монастырей, а следовательно, и грамотных людей. Император поддерживал распространение грамотности среди мирян и оказывал покровительство наукам и искусству, которое также ориентировалось на античные образцы.
Карл Великий завершил земельную реформу, начатую Карлом Мартеллом. Вся земля империи была поделена приблизительно на 110 тысяч вотчин, в том числе: около тысячи крупных – по нескольку тысяч гектаров земли и порядка сотни деревень, около 10 тысяч средних – по нескольку сот гектаров земли и десятку деревень, порядка 100 тысяч мелких – по одной деревне и несколько десятков гектаров пахотной земли. Вотчинная земля делилась на две части: господскую – домен от ¼ до 1/3 и надельную – крестьянскую, часть которой являлась собственностью отдельной семьи – аллод (дом, двор, огород, сад, виноградник, часть пахотного поля), а вторая часть оставалась в коллективной собственности общины – леса, луга, выпасы, часть пахотного поля.
Но вскоре после смерти Карла его империя бала разделена на три части – условно говоря, французскую, германскую и итальянскую. А еще через несколько десятилетий в каждой из частей, а особенно во Франции, начались междоусобные войны, которые свели на нет практически все достижения Каролингского возрождения.
Можно выделить четыре основных типа крестьян периода Каролингского возрождения:
А – лично свободные, практически независимые от светской власти крестьяне, находившиеся под покровительством монастырей и экономически от них зависимые;
В – лично свободные колонны, арендующие часть земли бенефициариев-вотчинников и зависящие от условий аренды;
С – держащие в наследственном пользовании надел литы, находящиеся под покровительством феодала и обязанные ему;
Д – поземельно и лично зависимые сервы, практически рабы.
Постепенно различия между типами стирались и все крестьяне стали лично свободными, но экономически зависимыми, выполняли барщину и платили оброк.
Феодальная вотчина и рента.
Основным производственно-распределительным отношением в средние века была рента. Известны три формы ренты: отработочная (барщина), продуктовая (оброк) и денежная (рента). Различают также два основных вида ренты – фиксированную и прогрессивную. Фиксировали ренту либо по душам (мужским), либо по земельным участкам. Прогрессивная рента изымалась либо в виде доли урожая (натуральная), либо из доли дохода (денежная).
Ставки рентных платежей и условия барщины устанавливались на долгий срок, иногда пожизненно (либо для арендатора, либо феодала). Но и после смерти участников соглашения условия зачастую просто возобновлялись в прежнем виде. Попытки пересмотреть условия ренты вполне могли вызвать бунт, после подавления которого статус-кво зачастую восстанавливался.
Возможность изымать часть, порой весьма значительную, продукта крестьянского хозяйства была обусловлена структурой пахотной земли феодальной вотчины, закрепленной в феодальном праве принципом “нет земли без сеньора”.
В дополнение к оброку и различным трудовым повинностям, приносившим феодалам немалый доход, последние установили еще и баналитетные (монопольные) права на пользование некогда общинными мельницей, прессом, печами, соляными копиями. Устройство ярмарок и рынков на зависимых от феодалов землях также приносило хороший доход.
Славянские племена в Восточной Европе и их быт.
Славянские племена занимали в Восточной Европе примерно 700.000 кв. км. Природа на этой огромной площади была крайне разнообразна и степень ее благоприятствования человеку заметно убывала по мере продвижения на север.
Хозяйство древнерусского крестьянина было комплексным независимо от того, велось ли оно в лесостепной зоне или в лесной. Его нельзя представить себе без развитого скотоводства, которое непрерывно существовало со времен широкого расселения индоевропейцев по Восточной Европе в начале бронзового века. В лесной зоне тягловой силой при вспашке была лошадь. Коневодство было высоко развито во многих регионах Русской равнины. Не меньшее значение имел и крупный рогатый скот: мясо, молоко, кожа, рог и кость – все это широко использовалось в хозяйстве. На юге же волы были тягловой силой пахарей, и значение крупных рогатых еще более возрастало. Овцы и козы разводились главным образом ради шерсти, но русский человек не забывал и о том, что голод можно утолить и “бараньим ходилом”, окороком.
Широко практиковалось свиноводство. Свиное мясо, ветчина, было ритуальным кушаньем в такие торжественные дни, как празднование Нового года.
Очень важным разделом народного хозяйства было бортничество, добывание пчелиного меда и воска из лесных бортей. Мед шел в дело и как сладкая приправа и как сырье для изготовления крепкого хмельного напитка, известного с глубокой древности. Более легкий напиток, общий многим европейцам, - “ол” (эль, пиво” делался из ячменя. Бортничество давало воск, необходимый для разных целей, но главным образом для изготовления свечей.
И на юге и на севере широчайшим образом применялось такое подспорье к основному земледельческо-скотоводческому хозяйству, как охота и рыболовство. Охота имела два направления: мясное, пищевое (лоси, олени, медведи, гуси, тетерева и т.д.) и меховое (медведи, лисы, белки, соболя, куницы и т.д.). С усилением социальной дифференциации и особенно после включения славянской знати в международную торговлю необычайно оживился спрос на пушнину, на воск и мед. Эти статьи крестьянского приработка стали самыми доходными статьями дружинного экспорта. Взимание дани “кунами” и “веверицами” вовсе не означало господство охотничьего хозяйства у славян, а отмечало лишь целеустремленный интерес социальных верхов к предметам вывоза, к выгодной статье заморского торга.
Главный успех развития производительных сил славянского общества заключался в постоянном возрастании площадей земли, подготовленных для земледелия. Для того чтобы рухнул родовой строй, нужен был переход от громоздкой и чрезвычайно трудоемкой подсечной, “огневой”, системы земледелия к вспашке одного и того же фонда старопахотных, культивированных земель по двупольной или трехпольной системе. Необходимо было не только накапливать лесные рóсчисти, “лядины”, но и иметь более совершенный железный и стальной инвентарь – топоры, тесла, лемехи и др.
VI столетие – время широкого выхода разных славянских племен на просторы степей, морей и бесчисленных римских дорог – было полно таким количеством соблазнов за пределами родной земли, что особых хозяйственных успехов внутри славянских территорий не видно. Жили в наскоро построенных полуземлянках, никто особенно не заботился об укреплении поселков, не было заметно серьезных сдвигов в ремесле; все было, очевидно, подчинено мыслям о дальних сказочных землях, о сборах в походы и о переселении.
Кризис первобытнообщинного строя затянулся на несколько столетий; он постепенно охватывал все большее пространство, проникая в северную лесную зону, где к IX в. тоже появляются огромные земледельческие села площадью в несколько гектаров с хорошими общими для всего села укреплениями.
Распад родовых общин приводил к группировке хозяйственно самостоятельных семей на основе принципа соседства. Рождалась соседская община, способная выдержать тяжесть классовой организации общества. Уничтожение принудительного родового равенства и замена родовой собственности семейной и личной вели к неравномерному накоплению прибавочного продукта в разных семьях, к росту имущественного неравенства. Ослабление родовых связей и превращение единого трудового коллектива в сумму самостоятельных семей – “дымов” – сделало каждый “дым” более беззащитным, более доступным для экономического внеэкономического принуждения. Хозяйственная устойчивость каждого отдельного крестьянского двора в условиях тогдашнего негарантированного урожая была очень невелика. Каждое стихийное бедствие, каждый недород разорял тысячи семей, обрекая их на голодную смерть или на возврат к забытому охотничьему быту. На место старой общественной ячейки – рода – должна была встать новая структурная форма, придававшая некоторую устойчивость обществу в целом. Этой формой явился феодальный двор с его стадами скота, закромами зерна как для прокорма, так и на семена, с его запасами “тяжелого товара” – продукции усадебных кузнецов, ковавших не только оружие, но и плужные лемехи, чересла, топоры, удила.