Как тут не процитировать в качестве иллюстрации к подобному исходу третье уже на сей раз ньютоново "Правило философствования", содержащее, в частности, следующие очень подходящие к описываемому сейчас случаю удивительно прозорливые слова: "Не следует измышлять на авось каких-либо бредней, не следует также уклоняться от сходственности в природе, ибо природа всегда проста и всегда сама с собой согласна" [4, С.503.]! Именно игнорирование этого очевидного требования и объясняет главную причину итоговой неудачи в осмыслении базовой сути экономики всей неоклассической теории вообще на рассмотренном маршаллианском этапе ее развития.
Завершающий этап: перерождение
Отмеченное выше тупиковое состояние неоклассической теории, обусловленное неспособностью ее осознать истинную суть всего-навсего издержек воздержания, возможно и удалось бы в конце концов преодолеть, если бы только на данном негативном фоне не сложились чрезвычайно благоприятные условия для широкого распространения еще одной принципиально ошибочной теоретической концепции, уже окончательно лишившей неоклассическую науку такой возможности. Речь идет о фактически общепринятой сегодня особой концепции еще одного видного представителя австрийской школы Фридриха фон Визера (на этапе становления этой школы к ней помимо Визера и упоминавшегося уже выше Бем-Баверка принадлежал также и являющийся ее непосредственным родоначальником Карл Менгер). Все три названных автора стояли по существу у истоков неоклассического направления, но в отличие от упомянутых выше других его основоположников они принципиально не признавали саму возможность учета, скажем, трудовых затрат путем приписывания им определенной отрицательной полезности.
Вместо этого австрийская школа (в лице упомянутого фон Визера) выдвинула совершенно особую концепцию так называемых альтернативных издержек, согласно которой производственные затраты определяются якобы просто тем упущенным эффектом, который мог бы быть получен при использовании тех же самых производственных ресурсов в другом, альтернативном нашему, виде деятельности. Такой подход позволял вообще снять с повестки дня проблему обоснования как самих издержек воздержания, так и всех реальных затрат в целом (включая доказательство принципиальной одноразмерности всех особых их составляющих), а значит, - устранял вроде бы и связанную с этим вопросом явную путаницу в маршаллианском варианте неоклассической теории. Именно благодаря этому он и стал, в конце концов, главенствующим, но вот к искомому пониманию истинной сути экономики, к сожалению, так и не привел, еще более удалив от него на самом деле всю неоклассическую школу. Связано это было с тем, что визеровские альтернативные затраты выражают собой в действительности совершенно иной экономический факт, нежели рассматривавшиеся до сих пор реальные, и потому вообще не способны заменить последние при осмыслении итогового выигрыша.
Чтобы сделать это утверждение достаточно понятным, давайте уточним предварительно, какой вопрос должен решить для себя прежде всего планирующий определенное экономическое действие человек (или любой живой объект в целом)? Ответ здесь очевиден: он должен выяснить (во многих случаях этот анализ происходит "автоматически" на уровне подсознания), компенсирует ли ожидаемый результат предполагаемые реальные потери, т. е. принесет ли указанное действие реальный выигрыш или, напротив, будет связано с реальными же убытками? Обойтись без учета реальных издержек при этом, обратите внимание, попросту невозможно, а сам выигрыш выступает в итоге важнейшим фактором принятия всего данного первичного решения. Но после того, как оно уже принято, причем принято именно с положительным итоговым результатом, возникает следующий естественный вопрос, связанный на сей раз с ограниченными размерами имеющихся у соответствующего человека необходимых производственных ресурсов (трудовых, материальных и времени). Из-за этой ограниченности имеющиеся возможности извлечения положительного в целом выигрыша просто не могут быть реализованы совместно.
А значит, - требуется обязательно решить далее, какие из этих возможностей все-таки следует осуществить, а от каких, напротив, придется отказаться, хотя сами по себе они тоже являются экономически "рентабельными" (т. е. приносимый ими реальный выигрыш принципиально мог бы быть больше нуля, что только и требуется, повторим, согласно первому исходному критерию оправданности самих активных действий вообще). Но по какому же критерию следует отбирать теперь уже действительно подлежащие реализации проекты? Ответ опять-таки достаточно очевиден - по критерию максимизации величины полного выигрыша. А следовательно, последний и в ходе решения этого вторичного вопроса тоже должен был бы, кажется, оказаться в центре экономического анализа, для чего не обойтись, понятно, и без учета реальных производственных затрат. Но на самом деле находится опять же некий укрупненный путь анализа, который позволяет рассматривать данную вторичную проблему как бы обходя саму первичную, т. е. попросту исключая из рассмотрения как названные реальные затраты, так и сам реальный выигрыш.
Суть этого метода легко понять, если вспомнить, что сама указанная вторичная задача выбора возникла из-за того, что требующиеся для реализации любого экономического проекта ресурсы принципиально ограничены, а следовательно, связанный с ними совокупный объем реальных затрат является в данной задаче исходно фиксированной величиной. И требуется лишь решить, как лучше использовать эти затраты, для чего вычислять сам реальный выигрыш в целом уже совершенно необязательно - ведь последний равен, как известно, разности между полезным эффектом и реальными затратами, и при фиксированной величине таковых максимум выигрыша будет прямо соответствовать просто максимуму самого эффекта! Иначе говоря, в данном конкретном частном случае достаточно включить в анализ лишь сам этот последний, полностью опустив для простоты все остальные экономические параметры, что и было как раз очень удобно для рассматриваемой австрийской школы, фактически не признававшей, напомним, ничего кроме положительной полезности. В итоге она и свела задачу выбора к сравнению именно самих возможных полезных эффектов от всех существующих альтернатив, т. е. к нахождению лучшей из них просто по максимальному значению такового. А непосредственно Фридрих фон Визер затем уже прямо предложил называть наибольший из всех тех эффектов, от которых все-таки приходится отказываться вместе с характеризуемыми ими альтернативами, собственно альтернативными издержками выбранного конкретного проекта.
Таким образом, повторим, сама идея альтернативных затрат, как особо подчеркивает в упоминавшемся уже в предыдущей статье своем фундаментальном научном труде "Экономическая мысль в ретроспективе" один из признанных авторитетов в области истории экономической науки Марк Блауг, основана "на центральном предположении австрийцев, что предложение всех производительных ресурсов фиксировано..., что ...все психологические переменные могут быть представлены как феномен спроса, предъявленного на фиксированные запасы - продуктов, факторов, времени или человеческих возможностей. ...В знаменитом примере Бем-Баверка о рынке лошадей..., - продолжает Блауг, - предложение обусловливается не "реальными издержками" изготовления товара, а издержками отказа от других направлений его использования. ...Визер обобщил пример Бем-Баверка в доктрине альтернативных издержек: при заданных объемах запасов производственных факторов... издержки изготовления товара отражают не что иное, как... платежи, необходимые для отвлечения факторов от наиболее выгодных из других способов их использования... Благодаря своей терминологии теория альтернативных издержек обладает тем преимуществом, что концентрирует внимание на вопросе статической эффективности распределения ресурсов. Но пренебрежение... флуктуациями предложения... оставляет нас в области неопределенности... Теория реальных издержек предполагает переменное предложение факторов и превосходит теории альтернативных издержек по степени соприкосновения с проблемой динамической эффективности" [2, С.453-456.].
Но статичность - вовсе не единственный недостаток "австрийского" подхода. У концепции альтернативных издержек, как теперь понятно, есть и гораздо более серьезный "грех", обусловленный подрывом ею самой возможности осознания истинной сути экономики! Да, введенный "австрийцами" укрупненный подход к разрешению проблемы выбора, согласимся здесь в целом с Блаугом, действительно несет в себе известное рациональное зерно, позволяя наиболее просто решать в теории саму рассматриваемую вторичную задачу максимизации "статической эффективности распределения ресурсов" - достаточно убедиться, что реально извлекаемый полезный эффект превышает наибольший из всех вынужденно отвергнутых, как раз и выражаемый показателем названных альтернативных затрат, и само упомянутое распределение можно сразу считать правильным. Т. е. данный укрупненный способ выражения экономических идей, не смотря на явное игнорирование им опять-таки некоторых принципиально важных деталей экономической реальности (которые попросту выпадают из анализа), действительно "концентрирует благодаря своей терминологии внимание" на самой проблеме выбора и поэтому вполне оправдан как удобный теоретический прием, специально приспособленный к решению названной конкретной задачи. И если бы он сознательно был декларирован именно в таком качестве, подчеркнем теперь этот момент специально, а не претендовал на звание некоего фундаментального экономического принципа, то не было бы и предмета для всего настоящего разговора вообще.