- выгодоприобретатель во всех случаях, независимо от вида страхования, должен обладать страховым интересом;
- выгодоприобретатель обязательно должен обладать страховым интересом, но только в договорах имущественного страхования;
- выгодоприобретатель вовсе не должен обладать имущественным интересом, независимо от вида страхования.
Чтобы выработать определенную позицию по рассматриваемому вопросу целесообразно проанализировать имеющиеся в доктрине страхового дела взгляды на эту проблему.
Сторонниками первого варианта являются В.Р. Идельсон - яркий представитель классики страхового права начала XX в. и Т.С. Мартьянова, представляющая современную страховую правовую науку.
Принимая за основу один из главных постулатов страхования о том, что без интереса нет страхования, В.Р. Идельсон, будучи абсолютно убежденным в том, что в договорах имущественного страхования выгодоприобретатель должен обладать страховым интересом, утверждал также, что и в личном страховании выгодоприобретатель непременно должен обладать страховым интересом. Свои воззрения В.Р. Идельсон излагал, основываясь на аксиоме страхового права о том, что договор страхования не должен способствовать незаконному обогащению. Поэтому выгодоприобретателем, по мнению названного автора, может быть лишь то лицо, которое имеет интерес в сохранении жизни или трудоспособности застрахованного *(135).
Т.С. Мартьянова также считает, что независимо от вида страхования выгодоприобретатель должен обладать страховым интересом. Несмотря на то, что указание на наличие страхового интереса прямо закреплено лишь для договоров страхования имущества (п. 1 и 2 ст. 930 ГК РФ), данное положение распространяется и на отношения личного страхования ввиду универсальной природы страхового интереса *(136).
Применительно к имущественному страхованию изложенные точки зрения не вызывают никаких противоречий с действующим российским страховым законодательством. Но что касается личного страхования, в данных суждениях прослеживается некоторое несоответствие принципу назначения выгодоприобретателей в договорах личного страхования, предусмотренному гл. 48 ГК РФ. Вместе с тем следует заметить, что воззрения В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой вполне могут быть приемлемы в правоприменительной практике, если в качестве выгодоприобретателей в личном страховании рассматривать страхователя, который одновременно является застрахованным лицом, или только застрахованное лицо, в пользу которого страхователь заключил договор страхования.
Но, как нам представляется, В.Р. Идельсон и Т.С. Мартьянова в своих суждениях рассматривают выгодоприобретателя в качестве третьего лица по отношению к страхователю или застрахованному лицу. Поэтому данная точка зрения требует уточнения и корректировки применительно к действующему законодательству.
Взгляды В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой по рассматриваемой проблематике базируются в основном на том, что в качестве выгодоприобретателей - третьих лиц в договоры страхования можно привлекать только тех, кто в той или иной мере заинтересован в сохранении страхуемых жизненных благ, в том числе благ, связанных непосредственно с жизнью и здоровьем страхователя или застрахованного лица. То есть если застрахованное лицо назначает в договоре личного страхования выгодоприобретателя для получения страхового возмещения, то данный выгодоприобретатель, по мнению В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой, должен быть заинтересован в сохранении жизни застрахованного лица. Но здесь возникает вполне разумный вопрос: кого в качестве выгодоприобретателей в таком случае можно привлекать в страховую сделку?
Как правило, лицами, заинтересованными в сохранении жизни застрахованного лица, являются родственники, друзья, иждивенцы и т.д., которые прямо или косвенно связаны с застрахованным лицом.
Названные лица вполне могут быть заинтересованы в сохранении жизни застрахованного лица, в том числе потому, что его смерть может повлечь за собой определенные материальные последствия. Как видим, в рассуждениях В.Р. Идельсона и Т.С. Мартьяновой содержится здравый смысл, обосновывающий универсальность природы страхового интереса.
Подобная правовая позиция с теоретической точки зрения имеет право на жизнь для выявления сущности страхового интереса. Но с учетом правоприменительной практики данная точка зрения способствует некоторому ограничению прав страхователей и застрахованных лиц по распоряжению ими своими имущественными правами, в том числе денежными средствами.
Представим, что в окружении страхователя и застрахованного лица нет лиц, из числа которых можно было бы назначить выгодоприобретателей. Или, напротив, у страхователя или застрахованного лица имеются подобные лица, в пользу которых можно было бы застраховаться. Но делать этого ни страхователь, ни застрахованное лицо не желают по определенным личным, субъективным мотивам, желая при этом застраховаться в пользу лиц, которые вообще не имеют никаких имущественных и материальных взаимоотношений со страхователем или застрахованным лицом, а тем боле материальной зависимости от них. Например, они хотят застраховаться в пользу воспитанников детского дома или в пользу престарелых, военнослужащих, студентов, учителей, да в пользу кого угодно. Разве можно ограничивать в данном случае волеизъявление страхователя или застрахованного лица, обосновывая это отсутствием прямой и непосредственной материальной заинтересованности у выгодоприобретателей в сохранении жизни застрахованного лица? На наш взгляд, конечно, нельзя, так как подобное ограничение подлежит рассмотрению как ограничение гражданских прав по распоряжению своим имуществом.
Но поскольку В.Р. Идельсон и Т.С. Мартьянова полагают, что существенным обстоятельством в данном вопросе является обязательное наличие у выгодоприобретателя страхового интереса, возникает еще один вопрос: чем же характеризуется страховой интерес выгодоприобретателей в личном страховании? Возможно, заинтересованностью в сохранении жизни застрахованного лица, который обеспечивает выгодоприобретателя определенными материальными благами?
Если следовать только данному суждению, как быть с субъективным страховым интересом страхователя или застрахованного лица, которые непосредственно заинтересованы в заключении договора страхования в пользу заранее определенных для себя лиц, но не обязательно родственников или прочих иждивенцев?
В данной ситуации мы сталкиваемся с двумя интерессентами по одному объекту страхования, что создает неопределенность в вопросе, чей интерес является преимущественным, или кто является истинным страховым интерессентом в договорах личного страхования. Другими словами, противостоит ли интерес застрахованного лица интересу выгодоприобретателя - третьего лица? Нам представляется, что истинным страховым интерессентом в договорах личного страхования являются страхователи или застрахованные лица, а не выгодоприобретатели - третьи лица, по следующим причинам.
Предпосылками к заключению договора личного страхования являются желание и заинтересованность страхователя покрыть в будущем случайно возникшие расходы по восстановлению здоровья или расходы, вызванные смертью страхователя или застрахованного лица, т.е. решение о страховании возможных в будущем расходов, связанных с причинением вреда жизни или здоровью, принимается исключительно страхователем. Побуждает страхователя к этому определенная имущественная заинтересованность в том, чтобы в будущем не нести случайно возникших денежных расходов. Причем предполагаемые затраты увязываются с возможным причинением вреда жизни или здоровью самого страхователя или названного им в договоре застрахованного лица, что для страхователя имеет существенное значение.
Учитывая эти факторы, страховой интерес страхователя можно охарактеризовать следующими признаками:
- наличие объекта страхования, которым является жизнь или здоровье конкретного застрахованного лица, в том числе страхователя;
- заинтересованность в ненаступлении страхового случая, а именно в том, чтобы в будущем не возникли расходы, связанные с причинением вреда жизни или здоровью застрахованного лица;
- осуществление активных действий, направленных на получение в будущем денежной компенсации для покрытия случайно возникших расходов, путем заключения договора страхования;
- исключительное право на определение лица, в пользу которого заключается договор страхования для получения страховой суммы.
Признаки, характеризующие наличие или отсутствие страхового интереса у выгодоприобретателя по договорам личного страхования, можно определить с учетом следующих обстоятельств:
- появление выгодоприобретателя в страховой сделке никоим образом не связано с его волей, так как он назначается страхователем или застрахованным лицом. Причем в момент назначения, выгодоприобретатель может вовсе не знать о том, что договор заключен в его пользу;
- в качестве выгодоприобретателя может выступать любое лицо, независимо от его заинтересованности в жизни или здоровье страхователя или застрахованного лица;
- наличие у выгодоприобретателя какой-либо заинтересованности в получении страхового возмещения (страховой суммы) не влечет за собой автоматическое установление страховых отношений, так как для этого необходимы волеизъявление и заинтересованность другого лица - страхователя или застрахованного лица;
- у выгодоприобретателя страховой интерес не самостоятельный, так как он возникает в зависимости от страхового интереса страхователя, о чем свидетельствует безусловное право страхователя или застрахованного лица на замену выгодоприобретателя;