Министерству нужно оказывать финансовую поддержку не более чем 20% лабораторий каждого из центров, запретив перераспределение ресурсов из этих лабораторий в другие подразделения центра. Отдельные выбранные лаборатории могли бы организационно выделиться из состава своих институтов. Министерство при решении вопроса о поддержке тех или иных исследований весьма активно использует западные методики экспертных оценок. Примером такого «нового» подхода, при котором делается упор на детальный анализ предложенных научных тем экспертами, считающимися объективными, является программа Российского фонда фундаментальных исследований. Хотя бюджет Фонда должен составлять 4% общих расходов на науку, в 1994 г. он был меньше 1,2%. Тем не менее, Фонд играет важную роль в финансировании научных исследований, выделяя гранты размером до 10 тыс. долл. в рублевом эквиваленте отдельным ученым или небольшим научным коллективам. Эффективность и объективность экспертизы Фонда заслуживают высокой оценки: им без колебаний отвергаются плохо обоснованные заявки на получение гранта, представленные российскими академиками.
Приоритетной для многих министерств областью была разработка программ конверсии научных исследований в ряде институтов, на протяжении десятилетий зависевших от оборонных заказов. К сожалению, слишком незначительное число НИИ может похвастаться успехами в этой области. Кроме того, институты израсходовали большую часть фондов, выделенных из отечественных источников на проведение конверсии НИОКР. Обещания правительства создать крупные конверсионные фонды как на правительственном уровне, так и в рамках отдельных министерств остались невыполненными. Поэтому институты стали концентрировать свои усилия на попытках продать собственные разработки за границу.
С началом «гласности» и «перестройки» в 1985 г. западные правительства и частные организации значительно расширили сотрудничество с российскими научными учреждениями. Возросший интерес был обусловлен убежденностью в том, что можно извлечь существенные выгоды путем заимствования советских научно-технических достижений. Иностранные коммерческие фирмы искали технологии, которые могли бы послужить основой создания новых производственных процессов либо способствовать уменьшению издержек старых как на международном, так и на советском рынках. Кроме того, американское, японское и европейские правительства стремились привлечь советские институты к участию в проектах, наиболее важных для всего международного сообщества и касающихся охраны окружающей среды, выявления и профилактики заболеваний, улучшения системы транспорта и связи, разработки энергетических ресурсов. Когда Россия обрела статус независимого государства, на Западе повысилась заинтересованность в научном сотрудничестве с ней. Многие политики считали, что западные эксперты смогут помочь российским ученым и инженерам отказаться от привычек, сложившихся при старой командной системе. Запад был также очень озабочен возможностью неконтролируемого распространения российских военных технологий, в том числе производства оружия массового уничтожения и средств его доставки.
Ряд американских, европейских и японских фирм продолжает поиски на заводах и в институтах России таких технологий, которые можно было бы адаптировать к зарубежным требованиям. В качестве примеров приведем американские фирмы «Проктор энд Гэмбл» и «Боинг», а также «Сан Майкросистемс», использующую российских программистов для разработки программного обеспечения. Многочисленные, хотя и не всегда афишируемые коммерческие проекты в области высоких технологий осуществляются многонациональными корпорациями со штаб-квартирами за пределами США. В наибольшей степени это относится к немецким фирмам, в несколько меньшей к французским, английским, итальянским, шведским и финским.
Немало посредников как в России, так и за ее пределами пытаются «соединить» предложения российских технологий с коммерческими возможностями, имеющимися в других странах. В 1994 г. правительство США дало старт наиболее амбициозной программе в этой сфере стоимостью 35 млн. долл., в соответствии с которой Министерство энергетики США и его лаборатории должны содействовать развитию связей между российскими научными институтами и американскими фирмами. Многие американские фирмы уже установили прямые контакты с потенциальными поставщиками технологий в России и в посредниках не нуждаются. К тому же ряд американских консультативных фирм с переменным успехом пытается выступить в роли «технологических брокеров».
Для предотвращения утечки российских военных технологий за пределы страны в 1994 г. США, Европейский союз, Япония и Россия создали в Москве новую организацию с целью обеспечения финансовой поддержки ученых и инженеров, работающих в оборонной сфере и желающих переориентироваться на гражданские НИОКР. К концу 1994 г. этот Международный научно-технический центр (МНТЦ) выделил более 48 млн. долл. на конкретные проекты, в рамках которых около 5000 российских ученых и инженеров будут заняты в программах конверсии во многих важнейших военных лабораториях страны. Большая часть фондов предназначена для выплаты надбавок к мизерной зарплате специалистов в области вооружений, чтобы ослабить стимулы к передаче их знаний и опыта закрытым странам. В то же время подобная финансовая ориентация МНТЦ ограничивает возможности институтов использовать средства для замены быстро устаревающего оборудования.
Такая политика представляется предусмотрительной, поскольку создает определенные гарантии, что средства МНТЦ не будут просто использованы для переоснащения лабораторий, которые после завершения проектов центра могут снова заняться разработкой вооружений. Аналогичные программы реализуются также США и Европейским союзом на двухсторонней основе. Особо надо отметить программу НАСА, направленную на поддержку космических исследований в России (20 млн. долл.), и программу Европейского союза, призванную оказывать содействие в проведении работ по повышению безопасности российских ядерных реакторов (45 млн. долл.). Многие программы сотрудничества в таких областях, как биомедицина, радиационное воздействие на здоровье человека, геологические исследования, охрана окружающей среды, энергосбережение, переработка ядерных отходов, физика высоких энергий, осуществляются в рамках комиссии Гора-Черномырдина.
В то же время следует признать, что правительственные программы европейских стран по научно-техническому сотрудничеству с Россией более масштабны, чем американские. Например, по программе Европейского союза TACIS в Россию направляются сотни консультантов разного профиля, а в соответствии со связанной с ней программой INTAS было выделено 25 млн. долл. для установления связей между европейскими организациями и российскими НИИ. Правительство Великобритании предоставило значительные финансовые ресурсы Королевскому научному обществу для расширения программ сотрудничества с российскими исследовательскими институтами, в первую очередь академическими.
Многие агентства ООН также осуществляют свои программы для России (например, организуют семинары, технические консультации, курсы повышения квалификации, выделяют гранты для приобретения оборудования). НАТО выступает спонсором технических семинаров в Сибири и в других регионах страны. Наконец, многие неправительственные организации постоянно направляют своих представителей в Москву и С.-Петербург для поиска российских ученых и инженеров, заинтересованных в сотрудничестве в самых разнообразных проектах.
Особо следует остановиться на деятельности Международного научного фонда, созданного Дж. Соросом в 1992 г. С самого начала Фонд заявил о себе как об альтернативном инструменте временной поддержки фундаментальной науки в России и других бывших советских республиках до окончания экономического кризиса. Кризис, к сожалению, продолжается. Научно-техническая общественность России приветствовала выделение Фондом Сороса в период острой нехватки средств 100 млн. долл. Однако эти деньги были разделены мелкими долями между многочисленными получателями грантов и направлены на финансирование краткосрочных проектов.
Наконец, весьма активно действует Агентство международного развития (АМР) США, осуществляющее большое количество программ сотрудничества с научными кругами России. В некоторых программах упор делался на организацию визитов российских исследователей в США в порядке обмена; к реализации проектов в области конверсии, энергетики, экологии, здравоохранения в России было привлечено много российских ученых. Средства агентства, предназначенные для оказания помощи иностранным государствам, использовались и для поддержания ряда инициатив в рамках комиссии Гора-Черномырдина. Жизнеспособность этих программ сотрудничества окажется под угрозой, когда программа иностранной помощи АМР будет завершена (предположительно в 1998 г.).
Правительство и научное сообщество России должны сами определить будущее науки в стране. Иностранные организации могут советовать им следовать в определенном направлении и подкреплять свои рекомендации финансовой и иной поддержкой. Но влияние других государств не должно быть и не будет решающим фактором развития науки в России. Что же может сделать правительство России в самом ближайшем будущем для того, чтобы сохранить лучшие научные кадры и институты, истерзанные ныне экономическими неурядицами? Как должно действовать мировое сообщество, чтобы эффект от этих усилий оказался более долгосрочным по сравнению с результатами современного научного сотрудничества? Российское правительство могло бы предпринять следующие шаги.