Потупа Александр
Минск,2004
Как заяц мчимся мы перед фарами,
но не чужие за нами гонятся…
Мы погибаем от самоварварства.
От самоварварства спаси нас Господи …
Андрей Вознесенский
Некоторые особенности белорусской ситуации
Главная особенность в том, что защиту надо осуществлять в "недружественной среде", точнее, в условиях антирыночной и антипредпринимательской политики государства. Это весьма отличает нашу ситуацию от той, которая имеет место в развитых странах Запада, где бизнес-ассоциации (БА) тратят время и силы в основном на развитие системы клубных услуг. У нас в определенном смысле противоположный предел, - по нашим оценкам, до 90% рабочего времени и активности руководства БСП тратится на вопросы правозащиты. Примерно таков сейчас и процент тех членов Союза, которые вступают в него в поисках защиты.
Подчеркну, что правозащита предпринимательства заметно шире по смыслу распространенного на Западе термина "лоббинг". Который преимущественно относится к действиям направленным на увеличение конкурентоспособности с помощью некорруптивного воздействия на административный ресурс (и, что важно, в "дружественной среде"!). Например, борьба корпораций за госзаказ или за льготный режим работы определенной сферы бизнеса. В известных либерал-социалистских осцилляциях (некоторое ослабление или, наоборот, усиление налогового бремени) бизнес-ассоциации участвуют исключительно через профессиональных лоббистов в парламентах, правительствах и политических партиях. Правозащита предпринимательства включает принципиальный уровень защиты прав человека на полноценное владение собственностью и возможность на основе частной собственности зарабатывать себе на жизнь. Когда едва ли не каждый первый нормативно-правовой акт ставит под сомнение эти права предпринимателей - всех вообще или определенной группы, - упоминание цивилизованного лоббинга как-то больше вяжется с ёрническими аллитерациями, вроде "лоббингом о стенку" - что-то в этом роде.
Другой важный момент связан с тем, что на протяжении примерно 6 лет (с 1996 по 2001, а вообще-то по ряду признаков с осени 1994) власть всячески выдавливала старые бизнес-ассоциации, имеющие серьезный правозащитный опыт, как представителей бизнес-среды из диалога с государством, создавая одновременно "придворные" структуры вроде Министерства предпринимательства и Конфедерации предпринимателей. Эти действия на фоне бурного размножения региональных и специализированных ассоциаций и запрета на корпоративное членство (с 1999 года) чрезвычайно ослабили членскую и, соответственно, ресурсную базу БСП и подобных организаций. А для серьезных защитных операций нужны весьма серьезные ресурсы.
Стратегическая и локальная защита
Однако и в таких условиях за последние три года (2002-2004) удалось добиться впечатляющих результатов.
Вновь созданы и функционируют многие "диалоговых площадки" для совместной работы с правительством и местными властями. Дело даже не в формальных указах и постановлениях, которыми введены, скажем, Межведомственная Комиссия или Совет по развитию предпринимательства, пока еще, откровенно говоря, не слишком эффективные, а, скорее, в самой возможности официального диалога не обязательно в рамках неких ежеквартальных заседаний.
В плане стратегической защиты нами предложена стартовая модель интенсивной либерализации. Это на самом деле очень важный момент. Проблема ведь не в бесконечной и, правду сказать, в перспективе безнадежной борьбы с постоянно возникающими новыми барьерами, которые, благодаря откровенно большевистскому умонастроению на некоторых весьма высоких этажах власти размножаются много быстрей, чем их удается устранять. Дело в векторе государственной экономической политики. С 1996 года он перешел в фазу доминации административно-командых методов над рыночными. Пока не начнется обратный фазовый переход, частному бизнесу рассчитывать особенно не на что. Количество малых частных предприятий будет сокращаться (хотя вроде ниже нынешнего "европейского рекорда" 2,5 предприятия на 1000 человек населения вроде и опускаться некуда), массив индивидуальных предпринимателей также будет сокращаться под натиском (увы, с использованием административных рычагов) крупных торговых структур, а сколь-нибудь доходные бизнесы (в первую очередь крупные) будут явно и неявно подвергаться национализации. Это логика дальнейшего втягивания экономики в воронку огосударствления с вытекающим из него слегка закамуфлированным социализмом. Вполне обоснованные и практически всегда оправдываемые страхи (красиво говоря: экспроприационные ожидания) частного инвестора, отечественного и зарубежного, очень конкретно толкают государство на "выжимание" централизованного инвестиционного потенциала, что можно сделать только за счет упомянутой национализации "доходных мест". Другой путь - резкое увеличение объема законодательных гарантий предпринимательству, четка установка государства на рост количества частных бизнесов, что, упрощенно говоря, и понимается нами под моделью интенсивной либерализации.
В плане локальной защиты проведены десятки удачных акций по защите отдельных корпораций, групп индивидуальных предпринимателей и целых направлений частного бизнеса. В ситуации явно антирыночного вектора государственной экономической политики это выглядит парадоксально, но парадокса здесь нет - все основано на определенном уровне понимания структуры власти. К тому же есть немало примеров просто слабо обоснованных документов, ориентированных лишь на интересы отдельных чиновничьих кланов, так сказать, ситуации не выдерживающие обычной засветки.
Теперь о самом интересном: как такое вообще возможно - что-то выигрывать в диалоге с нашей властью. Обо всем, понятно, не скажешь - ни в рамках короткой статьи, ни в пределах здравого смысла. В любом сложном деле есть особые know how, публичное изложение которых эквивалентно их сдаче в архив. Но кое о чем стоит говорить прямо. Власть далеко не монолит. Есть, по крайней мере, 3 группы чиновников, с которыми можно вести преполезнейший (в смысле последствий) диалог.
Условно эти категории можно характеризовать так.
Во-первых, идейные рыночники. У них семья, родственники, друзья в той или иной мере связаны с бизнесом. Их самих подташнивает о государственной службы, и они мечтают со временем уйти в частный бизнес, поездить по миру, кое-что накопить на старость, причем так, чтобы не отобрали в очередном истерическом витке борьбы с чем-то… Именно ребята этой закваски запустили в свое время механизм конвертации партийно-советских привилегий в нормальную частную собственность, приплатив еще целостностью гигантской империи. Тот механизм, что в широких народных массах обозначен брэндом "перестройка".
Во-вторых, пастыри-коррупционеры, которые готовы до последнего патрона защищать свое кормящее (а также поящее, одевающее, оквартиривающее и оканаривающее…) стадо, исправно дающее молоко и шерсть, от разбойников, велевших к утру превратить его в сосиски. Это менее приятная часть чиновной публики, однако, полезная для дела в случае объективного совпадения интересов.
В-третьих, идейные карьеристы, которые при любых властях хотят быть наверху и единственная опасность для них - неадекватный гнев Всенароднейшего (а ранее - еще кого-нибудь Вышесидящего). Они прекрасно понимают, что тот или иной опасный для предпринимательства нормативно-правовой акт действительно опасен, а за последствия будет отвечать отнюдь не подписавший его, а внедрявший.
В реальности чистые типы из приведенной классификации встречаются редко, чаще - смесь. Но не в этом суть. Все они боятся жестко атаковать (иногда вообще как-то критиковать) сверху спущенные документы и даже проекты. Но если критика идет от нас, и мы способны представить хорошо выстроенные мотивировки (что всегда бы могли при должном "экономико-правовом спецназе", то есть при должных ресурсах…), то за редким исключением (высокая политика и прочие надэкономические полеты) можно добиться очень существенных позитивных сдвигов. Поверьте, если сумеете, речь не идет о каком-либо сговоре - тут все прекрасно проходит "по умолчанию". Просто надо уметь хорошо прочитывать ситуацию и профессионально прогнозировать доминантные сценарии. Что мы немножко умеем.
Таким образом, приличное моделирование белорусской ситуации, в том числе реальной структуры власти, умение выстраивать оптимальные решения, минимизирующие конфликтные напряжения, возможность оперативно готовить экспертные заключения и вести переговоры самого разного уровня позволяют вести успешные операции в сфере правозащиты предпринимательства.
О поддержке бизнес-ассоциаций
Предприниматели
Факты таковы, что сами предприниматели очень слабо заботятся о ресурсной базе бизнес-ассоциаций даже в том случае, когда хорошо представляют, кто и как им помогал и способен помогать впредь. Широко распространен метод "засылки активистов", которые становятся членами бизнес-ассоциаций и вполне законно требуют помощи. Но правила игры таковы, что помощь распространяется реально не на десяток-другой активистов, а на тысячи или десятки тысяч субъектов хозяйствования. Идея проста и экономична: помогут нашим активистам - помогут всем нам, а, если ничего не сумеют сделать, тем более платить взносы не стоит. К сожалению, правозащитная схема работы при всей своей гуманности и исключительной важности для нашей страны на данном этапе ее развития бессильна перед обычной непорядочностью. Но, конечно, ситуация немного сложней. Сама идея открытой дискуссии с властью иногда на весьма серьезной базе экспертных оценок (а не привычных коррупционных междусобойчиков) не слишком привычна для подавляющего большинства наших бизнесменов (все же - плоть от плоти белорусского народа!), а вступление даже в отнюдь не политическую организацию вроде БСП внутренне оценивается многими как отчаянное вольнодумство. Психологически негативную роль играет и весьма малый размер взносов - зная стоимость услуг по защите на чиновничьем рынке и в адвокатских конторах, этот размер просто считается несерьезным. А рассматривать его как необходимый постоянный "страховой взнос" могут немногие - собственно, из-за низкого уровня страхового мышления в целом. А таковое действительно плохо развивается в среде, где каждому новичку известно, что государство все едино, сколько захочет столько и возьмет. И обращения за помощью следуют как правило тогда, когда уже "клюнул жареный петух", и подчас весьма сложная операция по спасению фактически выглядит благотворительной акцией. В этом смысле надо понимать, что в постоянном составе Союза концентрируются неисправимые пассионарии, и по мере нагнетания давления Союз все более соответствует правозащитной организации, реальные члены которой правозащитники, а не защищаемые. Но какая правозащитная организация выживает за счет членских взносов, а не более или менее интенсивного фандрайзинга? В этом заключен определенный ресурсный парадокс для бизнес-ассоциаций в реальных условиях Беларуси. Они работают со средой, безусловно, имеющей средства на оплату правозащитных услуг и, соответственно, могли бы весьма серьезно развивать свой потенциал. Но среда аккуратно избегает оплаты, прекрасно осознавая, что в отличие от государства у БА нет реальных рычагов восстановления справедливости. Кроме жесткого отказа в помощи, что, в свою очередь, психологически трудно для лидеров БА, фактически работающих в правозащитном режиме, не допускающем (просто по морально-этическим соображениям - почти как в медицине) отказа в помощи по материальным соображениям... И в свою очередь, возникают определенные моральные проблемы при обращении за серьезной помощью фондов - в отличие от остального 3-го сектора тут ведь речь идет об организации далеко не самых бедных людей, а, с другой стороны, внешняя помощь может влиять на характер диалога с правительством (при известной-то любви наших властей к "западному влиянию")…