Тема 2. Деньги в системе общего равновесия
В курсе микроэкономической теории слушатели могли ознакомиться с моделью
(моделями) общего равновесия; в теории общего равновесия некоторые экономисты видят «твердое ядро» всей неоклассической научно-исследовательской программы (см., например, Блауг 2004, стр. 266). Включение денег в аналитический каркас моделей общего равновесия позволяет глубже понять, в какой мере наши теоретические представления о характеристиках денег и их роли согласуются с предполагаемыми общими принципами функционирования экономики. Мы сможем убедиться, в частности, в том, что некоторые утверждения теории денег, разработанной классической школой, могут быть четко продекламированы в контексте модели общего равновесия Л. Вальраса.
Деньги в вальрасианской модели общего равновесия.
Основоположники классической теории внесли неоценимый вклад в развитие денежной теории. Еще до выхода в свет «Исследования о природе и причинах богатства народов» А. Смита (1776 г.) Д. Юм исследовал механизм саморегулирования, «невидимой руки», управляющей процессами денежного обращения в условиях золотого стандарта. А. Смит выяснил теоретические основы обращения банковских платежных средств и сформулировал «закон обратного притока денег». Г. Торнтон рассмотрел замещение финансовых активов и выяснил их роль в процессах денежно-кредитной экспансии, сформулировал условия равновесия в денежной сфере. Д. Риккардо четко очертил возможности государственного регулирования предложения денег и показал вероятные последствия такого регулирования. Взгляды представителей классической школы заложили основы первой в истории экономической мысли последовательной денежной теории.
Но, развивая теорию денег, представители классической школы не всегда последовательностью описывали характеристики денежной экономики. Деньги, фигурирующие в процессах обмена (обращения), для них были не более, чем эквивалентом проданного товара, поэтому столь естественным им казалось утверждение, согласно которому предложение само по себе порождает спрос. Д. Ст. Милль смог избавиться от некоторых наивных убеждений своих предшественников, но и у него можно найти утверждения, согласно которому (см. Милль 1980, кн. III, гл. 14) удвоение предложения автоматически должно повлечь за собой удвоение спроса, «потому что каждый мог бы предложить вдвое больше в обмен». К. Маркс показал, что подобные представления игнорируют важные характеристики денег, по существу отождествляя денежную экономику с системой натуральных обменов («бартерным хозяйством»). Впоследствии Дж. М. Кейнс характеризовал указанный постулат как «аксиому параллельных линий» классической теории (см. Кейнс 1978, стр. 75).
Идеи Сэя-Рикардо легко обнаруживаются в самой структуре модели общего равновесия Л. Вальраса. В предполагаемом курсе не представляется возможным представить в развернутом виде эту модель; отошлем желающих к стандартным учебникам микроэкономической теории (см., например, MasCollel, Whinston, Green 1995 Chapters 15-16). Напомним лишь о некоторых основных ее характеристиках.
Модель рассматривает систему «чистых обменов» на многих рынках, причем каждый из рынков организован «наилучшим образом с точки зрения конкуренции». Такими свойствами, по мнению замечательного французского экономиста, обладают прежде всего товарные и фондовые биржи (см. Вальрас 2000, стр. 36-37). На «хорошо организованном» рынке равновесие между спросом и предложением устанавливается почти мгновенно.
Функции (избыточного) спроса в вальрасианской модели общего равновесия непрерывны. Каждое значение N-мерного вектора цен (N характеризует общее число товаров) однозначно определяет совокупный объем предъявляемого спроса. В простейшей версии деньги отсутствуют; модель описывает систему последовательных натуральных обменов и пропорции, в которых товары обмениваются друг на друга (относительные цены). Важнейшим достижением теории общего равновесия стало не только акцентирование особой роли относительных цен в обеспечении той или иной рыночной аллокации ресурсов, но и выяснение условий, обеспечивающих существование вектора равновесных цен.
Формулирование модели общего равновесия Дж. Шумпетер считал подвигом, который трудно переоценить «Как только этот великий подвиг был совершенен, как только была написана эта Magna Charta [«Великая Хартия»] строгой экономической теории, … начал развиваться тип исследований, неизвестный довальрасианской экономической науке» (Шумпетер, т. 3 2001, стр. 1275).
Вместе с тем именно модель общего равновесия Л. Вальраса позволила четче выявить особые характеристики денежной экономики, ее отличия от хозяйства, основанного на последовательности бартерных обменов. Так, функции спроса (в том числе избыточного спроса) однородны в нулевой степени по ценам. Поэтому абсолютный уровень цен каждого из товаров определяется экзогенно. Вместе с тем недостаточно определенным оказывается и общий уровень цен. Увеличение абсолютного уровня всех цен, скажем, в пять или двадцать раз никак не скажется на относительных ценах, а, следовательно, и на складывающейся аллокации ресурсов.
Вообще говоря, модель общего равновесия со времени своего возникновения носит, так сказать, открытый характер. Она легко допускает включение в сферу анализа дополнительного, (n+1)-го, товара, который можно назвать деньгами. Все дело в том, что простое включение «счетного товара» (“numeraire”) в модель само по себе не может придать ему те особые свойства и ту специфическую роль, которые выделяют деньги из товарного мира[1]. Как заметил К. Эрроу, несмотря на все попытки, ведущие свое начало от Вальраса, до настоящего времени теорию денег так и не удалось интегрировать в существующие конструкции общего равновесия (см. Arrow 1985).
Ограничимся лишь одной иллюстрацией. Допустим, что на N товарных рынков установилось равновесие между спросом и предложением, и, следовательно, совокупный избыточный спрос равен нулю:
N
∑ pi Ei (p) = 0 i=1, 2, …, N, (1)
i=1
где pi характеризует цену i-го товара, Ei обозначает функцию избыточного спроса, а р – N-мерный вектор цен. Аналогичное условие (закон Вальраса»[2]) можно заметить и после введения денег в качестве (N+1)-го товара:
N+1
∑ pi Ei (p) = 0 i=1, 2, …, N+1 (2)
i=1
Тогда, вычитая из второго тождества первое, получаем:
pN+1EN+1(p) = 0
Иными словами, введение в систему любого количества денег не может изменить условий равновесия, сложившихся на товарных рынках; при этом спрос на деньги как бы автоматически оказывается равным предложению денег. И совокупный денежный спрос всегда будет совпадать с предложением. В такой системе (в бартерной экономике, в которой деньги наряду с товарами по существу выступают просто в качестве одного из объектов прямого обмена) невозможной оказывается ситуация общего перепроизводства – ситуация, при которой предъявляемый совокупный денежный спрос оказывается недостаточным для продажи товаров, предлагаемых по сложившимся рыночным ценам. Нетрудно видеть, что тем самым воспроизводится теоретическая интерпретация денег в работах Сэя и Риккардо, в которой на первый план выдвигается лишь одна из нескольких функций денег – функция меры стоимости или, еще более узко – масштаба цен[3]. Сам Л. Вальрас, по-видимому, остро ощущая опасность того, что деньги, используемые лишь в качестве платежного средства, могут оказаться просто вне системы тех взаимодействий, которые в конечном счете должны вести к установлению общего равновесия2.
Тем самым в классической модели обнаруживается как бы внутренняя трещина – реальный сектор экономики, в рамках которого формируются относительные цены, «отслаивается» от денежного сектора, определяющего абсолютные уровни цен; процессы формирования равновесных относительных цен по существу не зависят от определяемого экзогенно, из внемодельных соображений, предложения денег.
В двадцатом веке предпринималось немало попыток преодолеть описанные ограничения. Важные шаги в указанном направлении сделал О. Ланге (см. Lange 1942). Особую известность приобрели теоретические схемы Д. Патинкина, в которых функции рыночного спроса зависят не только от товарных цен, но и от денежного богатства (денежных остатков в реальном выражении, real balances), которым располагает покупатели. Д. Патинкин отмечал, что учет эффекта реальных остатков представляет собой совершенно необходимое условие формулирования денежной теории (Patinkin 1965, p. 21). Работа Д. Патинкина стала исходным пунктом дальнейшей интенсивной теоретической дискуссии относительно возможностей преодоления классической дихотомии и использования вальрасианских моделей общего равновесия в современной денежной теории (см. Archibald, Lipsey 1958; Johnson 1962; Fischer 1981; Patinkin 1989).
Деньги в модели К. Викселя
Выше отмечалось, что исходная модель общего равновесия Л. Вальраса описывала прежде всего движение товарно-денежных потоков. С помощью моделей такого рода описывались процессы формирования равновесных цен, включая эндогенные процентные ставки, в условиях, когда предложение денег носит экзогенный характер. В статье, опубликованной в конце девятнадцатого века (1898 год) К. Виксель сформулировал иную задачу: рассматривал закономерности эндогенного предложения денег в условиях экзогенно задаваемых изменений процентных ставок (Wicksell 1898).
В экономике, рассматриваемой Викселлем, представлен реальный сектор; входящие в него предприниматели предъявляют спрос на банковские ссуды. Вместе с тем в ней существует финансовый сектор, в котором насчитывается значительное число конкурирующих между собой частных банков. Роль денег в рассматриваемой модели выполняют платежные средства, эмитируемые частными банками.