Третья идея - переход от огосударствленной к рыночной экономике - неизбежно связана с заметным снижением жизненного уровня населения, главным образом в результате инфляции и безработицы.
Эффективность методов «шоковой терапии» в решающей степени зависит от того, насколько далека экономика той или иной страны в период ее огосударствления от рыночных структур, особенно от системы независимых производителей. Только в условиях существования относительно подготовленных рыночных структур или их быстрого становления срабатывает стимулирующая роль механизма ценообразования. Возникающий первоначально рост цен стимулирует увеличение производства товаров и услуг, быстро ликвидирующее дефицит. В результате происходят параллельное насыщение рынков и относительная стабилизация цен. При чрезмерно разрушенных рыночных структурах рост цен не ведет к адекватной перестройке и развитию производства, а принимает характер длительной и высокой (вплоть до гиперразмеров) инфляции. В данных случаях при «шоковой терапии» применяются дополнительные жесткие меры: замораживание заработной платы, сокращение производства, увеличение безработицы, проведение денежной реформы и прочее. Все это заметно поднимает социально-экономические издержки «шоковой терапии».
Приведу несколько конкретных примеров «шоковой терапии».
В Западной Германии денежная реформа (июнь 1948 г.) носила жестко конфискационный характер. Наличные деньги и вклады населения были обменены в соотношении 6,5 новых немецких марок на 100 старых рейхсмарок. Часть вкладов сначала была заморожена, а затем примерно 70% их аннулировано, но каждый житель получил единовременное пособие в 60 немецких марок. В результате реформы был ликвидирован государственный долг и все активы государственного сектора, межбанковские требования в рейхсмарках. Таким образом, денежная реформа устранила основные причины дисбаланса в стране, в результате был снят контроль над ценами и заработной платой, а быстро развившееся предпринимательство насытило рынок, что остановило инфляцию.
«Шоковая терапия» была успешно проведена в Японии в 1949-1950 гг. по инициативе американского посла в Японии, в связи с чем и получила название «линия Доджа». Переход на свободное ценообразование сочетался с такими жесткими антиинфляционными мерами, как ликвидация дефицита государственного бюджета, прекращение субсидий убыточным предприятиям, ужесточение условий кредитования, замораживание части вкладов и др. Важную роль в формировании рыночных структур сыграло проведение земельной реформы и разукрупнение монополистических гигантов.
В странах Восточной Европы «шоковая терапия» использовалась в некоторых странах, например, в Югославии и Польше. В Югославии с 1952 г. был взят курс на развитие «самоуправляющейся экономики», или экономики «рыночного социализма». К концу 80-х годов в стране обострился кризис этой системы, которая была ориентирована на максимизацию заработной платы и прибыли на одного работника. Подобная направленность значительно ослабила инвестиции, в результате чего страну поразили экономический кризис, безработица, а также раздувание заработной платы коллективами, что привело к усилению инфляционных тенденций: в стране развернулась гиперинфляция, которая в 1989 г. достигла четырехзначных цифр.
Правительство А. Марковича разработало и провело реформу по излечению экономики с помощью «шоковой терапии», направленной на обуздание гиперинфляции и расширение конкурентоспособных сил. Первоначальные результаты были положительными: гиперинфляция прекратилась, национальная валюта стабилизировалась, а динар стал первой в Восточной Европе конвертируемой валютой. Однако с размораживанием заработной платы опять усилилась инфляция, возросла безработица, заметно снизился жизненный уровень населения. Но самый страшный удар реформе нанес распад государственности.
Наиболее ярким примером «шоковой терапии» служит экономическая политика, проводимая в Польше с конца 1989 г., которая была основана на допуске свободного ценообразования при временном замораживании заработной платы. В итоге за короткий период к началу 1990 г. Польша избавилась от товарного дефицита, но после восьмикратного роста цен произошло замедление темпов инфляции. Таким образом, стабилизация обошлась дорого: жизненный уровень населения снизился почти вдвое, а безработица осенью 1990 г. достигла 10%.
В советской истории в прошлом тоже был применен свой вариант «шоковой терапии» - при переходе от командно-директивной экономики периода «военного коммунизма» к экономике в условиях проведения новой экономической политики (нэпа). Нэп, особенно на фоне послевоенной разрухи, привел к быстрому оздоровлению жизни страны, к насыщению потребительских рынков. Однако он был связан с крайне жесткими экономическими мерами, потребовавшими серьезных жертв со стороны беднейших слоев городского населения. Речь идет в первую очередь о денежной реформе 1922-1924 гг., целями которой были ликвидация дефицита государственного бюджета, прекращение инфляции и введение новой денежной единицы - червонца. К 1924 г. хозяйственные государственные расходы были резко сокращены, ограничен кредит. Дефицит госбюджета был сведен к минимуму, что позволило остановить печатный станок. Червонец стал полноценной денежной единицей на внутреннем рынке: розничные цены с 1 октября 1923 г. по 1 августа 1925 г. снизились на 20%. Однако решающим направлением реформы по сокращению государственных расходов было прекращение финансирования государственных предприятий, в результате чего в ряде отраслей закрылось до 1/3 предприятий. Это была настоящая «шоковая терапия», хотя данный термин тогда не употреблялся.
Примененные в России в начале 90-х гг. методы «шоковой терапии» не могли не быть безболезненными по ряду причин.
Во-первых, с конца 20-х годов в экономике нашей страны жестко и последовательно происходил отход от разрушенных рыночных структур.
Во-вторых, в итоге длительного исторического развития в бывшем СССР сложилась уникальная по своему характеру диспропорциональность в экономике: с одной стороны - бурный рост тяжелой промышленности, производящей средства производства, с другой - крайне замедленный рост, а то и просто стагнация отраслей, производящих предметы потребления. К таким отраслям относятся в первую очередь измотанное экспериментами сельское хозяйство, пищевая, легкая и другие отрасли промышленности. Даже по данным нашей статистики, доля отраслей группы А во всем промышленном производстве составляла в 1928 г. 39,5%, в 1940 г. - 61, в 1960 г. - 72,5%[4].
В-третьих, около половины национального дохода бывшего СССР шло на накопление, в то время как в ведущих развитых странах – 15-25%. Если взять за основу ВНП, то минимум половина входящей в него конечной продукции направлялась на производственные капиталовложения и вооружение (в ведущих странах Запада - максимум 25-30%).
В-четвертых, доля фонда потребления в ВНП бывшего СССР составляла не более 25-30% против 60-65% в развитых странах. Доля заработной платы в СССР также была беспрецедентно низка: она составляла 1/3 национального дохода против 2/3 в развитых капиталистических странах.
Таким образом, инфляция как превышение денежного спроса над предложением товаров и услуг давно проявлялась в нашей экономике в виде возникновения дефицита по определенным товарным группам и постоянного роста розничных цен. Однако в условиях командно-административной экономики она носила «подавленный» характер. И лишь с апреля 1991 г. инфляция стала набирать темпы, а с 2 января 1992 г., когда почти полностью был отменен контроль над ценами, она приобрела вид галопирующей инфляции, а на отдельные товары - гиперинфляции. Правда, в какой-то степени проводилась индексация доходов населения, но очень туго и с большими опозданиями. Вместе с тем инфляция спроса тесно переплеталась и с инфляцией издержек, поскольку в некоторых отраслях, кооперативных предприятиях и других коммерческих структурах имел место неконтролируемый рост цен. В борьбе с инфляцией были предусмотрены резкое сокращение централизованных капиталовложений в отрасли группы А, конверсия военных отраслей промышленности, уменьшение доли военных расходов в государственном бюджете, сокращение расходов государственного аппарата управления, а также меры Центрального банка России по денежно-кредитному регулированию. В какой-то степени они увенчались успехом.
Таким образом, антиинфляционная политика – это макроэкономическая политика, направленная на стабилизацию общего уровня цен, смягчение инфляционной остроты. Антиинфляционная политика осуществляется посредством стратегии и тактики, предусматривающих систему мер, связанных с борьбой с инфляционными процессами. Антиинфляционная политика может иметь радикальный характер («шоковая терапия»), а также носить адаптивный характер. Адаптивная политика направлена на предупреждение инфляционных процессов в стране и, как правило, безболезненны для экономики и населения. Радикальные методы применяются в условиях существующей и быстро развивающейся инфляции. Их последствия не всегда благоприятны для населения.
2. Денежные реформы во временном и историческом аспекте
2.1. Денежные реформы в России до 1897 года
Правительство любой страны может изменить установленный ранее масштаб цен. Такое изменение называется денежной реформой, поскольку это понятие включает ревизию национальной валюты путем введения новой денежной единицы или значительные изменения в существующей системе.
Современная денежная система России имеет длительную историю. Серебряные деньги находились в обращении еще в Древней Руси. В XI-XII вв. монеты были частично заменены платежными слитками из серебра, именуемыми гривнами. Первоначально рубль был синонимом гривны, позднее название денежной единицы закрепилось за рублем, весовой единицы — за гривной. Платежные слитки в форме гривен и полугривен, рублей и полтин, будучи неразменными, обслуживали лишь крупные оптовые сделки, поэтому объективной необходимостью было появление монет, используемых в розничной торговле.