Веберовская теория "рационализации" самым тесным образом связана с его пониманием социального действия. Не менее тесно с категорией социального действия увязана и веберовская социология власти. Неотъемлемым моментом социального действия В. считает "ориентацию на другого", которая является не чем иным, как традиционной для правоведения категорией "признания": если категорию "признания" освободить от того нормативного значения, которое она имеет в юриспруденции, и от того "метафизического" значения, которое она имела в учениях о "естественном праве", то мы получим именно понятие "ожидания", которое В. считает необходимым для социологического исследования общества. Очень важна роль этого понятия в учении В. о типах легитимного господства, т.е. такого господства, которое признано управляемыми индивидами. Характерно веберовское определение господства: господство означает шанс встретить повиновение определенному приказу. Господство предполагает, таким образом, взаимное ожидание: того, кто приказывает, - что его приказу будут повиноваться; тех, кто повинуются, - что приказ будет иметь тот характер, какой ими, повинующимися, ожидается, т.е. признается. В полном соответствии со своей методологией В. начинает анализ легитимных типов господства с рассмотрения возможных (типических) "мотивов повиновения". Таких мотивов В. находит три и в соответствии с ними различает три чистых типа господства.
Господство может быть обусловлено интересами, т.е. целерациональными соображениями повинующихся относительно преимуществ или невыгод; оно может обусловливаться, далее, просто "нравами", привычкой к определенному поведению; наконец, оно может основываться на простой личной склонности подданных, т.е. иметь аффективную базу.
Первый тип господства (его В. называет "легальным") в качестве "мотива уступчивости" имеет соображения интереса; в его основе лежит целерациональное действие. К такому типу относятся В. современные буржуазные государства: Англия, Франция, Соединенные Штаты Америки и др. В таком государстве подчиняются, подчеркивает В., не личности, а установленным законам: им подчиняются не только управляемые, но и управляющие (чиновники). Аппарат управления состоит из специально обученных чиновников, к ним предъявляется требование действовать "невзирая на лица", т.е. по строго формальным и рациональным правилам. Формально-правовое начало - принцип, лежащий в основе "легального господства"; именно этот принцип оказался, согласно В., одной из необходимых предпосылок развития современного капитализма как системы формальной рациональности.
Бюрократия, говорит В., технически является самым чистым типом легального господства. Однако никакое господство не может быть только бюрократическим: на вершине лестницы стоят либо наследные монархи, либо избранные народом президенты, либо лидеры, избранные парламентской аристократией. Но повседневная, непрерывная работа ведется при этом силами специалистов-чиновников, т.е. машиной управления, деятельность которой не может быть приостановлена без того, чтобы не вызвать серьезного нарушения в функционировании социального механизма.
Описанный В. идеальный тип формально-рационального управления, безусловно, представляет собой идеализацию реального положения вещей, он не имел и не имеет эмпирического осуществления ни в одном из современных буржуазных государств. В. здесь в сущности имеет в виду машину управления, машину в самом буквальном значении этого слова - у последней в самом деле не может быть никаких интересов, кроме "интересов дела", и она не подвержена коррупции. В. считает, что такая "человеческая машина" точнее и дешевле механического устройства.
Однако машина управления, подобно всякой машине, нуждается в программе. Программу может ей задать только политический лидер (или лидеры), ставящий перед собой определенные цели, т.е., другими словами, ставящий формальный механизм управления на службу определенным политическим ценностям. Характерное для веберовской методологии разведение "науки" и "ценности" в его социологии господства находит еще одно применение.
Другой тип легитимного господства, обусловленный "нравами, привычкой к определенному поведению", В. называет традиционным. Традиционное господство основано на вере не только в законность, но даже в священность издревле существующих порядков и властей; в его основе лежит, следовательно, традиционное действие. Чистейшим типом такого господства является, по В., патриархальное господство. Союз господствующих представляет собой общность, тип начальника - "господин", штаб управления - "слуги", подчиненные - "подданные", которые послушны господину в силу пиетета. В. подчеркивает, что патриархальный тип господства по своей структуре во многом сходен со структурой семьи (именно это обстоятельство делает особенно прочным и устойчивым тот тип легитимности, который характерен для этого типа господства). В. неоднократно отмечал неустойчивость и слабость легитимности в современном правовом государстве, легальный тип господства представлялся ему хотя и наиболее подходящим для современного индустриального общества, но нуждающимся в некотором "подкреплении", именно поэтому В. считал полезным сохранение наследного монарха в качестве главы государства, как это было в некоторых европейских странах.
По В., аппарат управления здесь состоит из лично зависимых от господина домашних служащих, родственников, личных друзей или лично верных ему вассалов. Во всех случаях не служебная дисциплина и не деловая компетентность, как в уже рассмотренном типе господства, а именно личная верность служит основанием для назначения на должность и для продвижения по иерархической лестнице. Поскольку ничто не ставит предела произволу господина, то иерархическое членение часто нарушается привилегиями.
Для обычных видов традиционного господства характерно отсутствие формального права и, соответственно, требования действовать "невзирая на лица"; характер отношений в любой сфере - сугубо личный; правда, некоторой свободой от этого чисто личного начала во всех типах традиционных обществ, как подчеркивает В., пользуется сфера торговли, но эта свобода относительна: наряду со свободной торговлей всегда существует традиционная ее форма.
Третьим чистым типом господства является, по В., так называемое харизматическое господство. Понятие харизмы играет в социологии В. важную роль; харизма, по крайней мере в соответствии с этимологическим значением этого слова, есть некая экстраординарная способность, выделяющая индивида среди остальных и, самое главное, не столько приобретенная им, сколько дарованная ему - природой, Богом, судьбой. К харизматическим качествам В. относит магические способности, пророческий дар, выдающуюся силу духа и слова; харизмой, по В., обладают герои, великие полководцы, маги, пророки и провидцы, гениальные художники, выдающиеся политики, основатели мировых религий - Будда, Иисус, Магомет, основатели государств - Солон и Ликург, великие завоеватели - Александр Македонский, Цезарь, Наполеон.
Харизматический тип легитимного господства представляет собой прямую противоположность традиционному: если традиционный тип господства держится привычкой, привязанностью к обычному, раз навсегда заведенному, то харизматический, напротив, опирается на нечто необычайное, никогда ранее не признававшееся; не случайно для пророка, по В., характерен такой оборот: "Сказано... а я говорю вам..." Аффективный тип социального действия является основной базой харизматического господства. В. рассматривает харизму как "великую революционную силу", существовавшую в традиционном типе общества и способную внести изменения в лишенную динамизма структуру этих обществ.
Однако при всем различии и даже противоположности традиционного и харизматического типов господства между ними есть и нечто общее, а именно: и тот, и другой опираются на личные отношения между господином и подчиненными. В этом отношении оба эти типа противостоят формально-рациональному типу господства как безличному. Источником личной преданности харизматическому государю являются не традиция и не признание его формального права, а эмоционально окрашенная преданность ему и вера в его харизму. Именно поэтому, подчеркивает В., харизматический вождь должен постоянно доказывать ее присутствие. Союз господствующих, как и в предыдущем случае, представляет собой общину, в которой объединены - в зависимости от характера харизмы - учитель и его ученики, вождь и его последователи и приверженцы и т.д. Аппарат управления составляется на основании присутствия (у управляющего) харизмы и личной преданности вождю; рациональное понятие "компетентности", так же как и сословно-традиционное понятие "привилегии", здесь полностью отсутствует. Как от формально-рационального, так и от традиционного типа господства харизматическое отличается тем, что здесь нет установленных (рационально или по традиции) правил: решения по всем вопросам выносятся иррационально, на основании откровения или творчества, деяния и личного примера, от случая к случаю.
Харизматический принцип легитимности в отличие от формально-рационального авторитарен. По существу авторитет носителя харизмы базируется на его силе - только не на грубой, физической (что, впрочем, отнюдь не исключено), а на силе его дара.