Основной методологический исходный пункт В. можно было бы сформулировать так: человек сам знает, чего он хочет. Разумеется, в действительности человек далеко не всегда знает, чего он хочет, ведь целерациональное действие - это идеальный случай. Но социолог должен исходить именно из этого идеального случая, как из теоретико-методологической предпосылки.
Вторым обязательным моментом социального действия В. считает ориентацию действующего лица на другого индивида (или других индивидов). Разъясняя, о какой именно ориентации здесь идет речь, В. пишет, что социальное действие может быть ориентировано на прошлое, настоящее или ожидаемое в будущем поведение других индивидов (месть за нападение в прошлом, оборона при нападении в настоящем, меры защиты против будущего нападения). В качестве "других" могут выступать известный индивид или неопределенно многие и совсем неизвестные (например, "деньги" означают средство обмена, которое действующий индивид принимает при обмене, так как ориентирует свое действие на ожидание того, что в будущем при обмене их, в свою очередь, примут неизвестные ему и неопределенно многие другие).
Введение в социологию принципа "ориентации на другого" представляет собой попытку внутри методологического индивидуализма и средствами последнего найти нечто всеобщее, принять во внимание ту, если так можно выразиться, субстанцию социального, без которой целерациональное действие остается классической моделью робинзонады.
Однако здесь может возникнуть вопрос: почему В. понадобился столь "окольный" путь, чтобы прийти к признанию существования "всеобщего"? Дело в том, что таким путем В. только и может показать, в какой форме выступает "всеобщее" для социологической науки: наука не должна рассматривать "социальность" вне и помимо индивидов, она не должна допускать и тени субстанциализации социального; лишь в той мере и настолько, в какой и насколько "всеобщее" признается отдельными индивидами и ориентирует их реальное поведение, оно существует. В. поясняет, что существование таких общностей, как "государство", "союз", с точки зрения социологии означает не что иное, как большую или меньшую возможность того, что индивиды в своих действиях принимают во внимание эти образования. Когда эта возможность уменьшается, существование данного института становится более проблематичным, сведение этой возможности к нулю означает конец данного института (государственного, правового и т.д.).
Веберовская категория "ориентации на другого", несомненно, ведет свое происхождение из области права и представляет собой социологическую интерпретацию одного из ключевых понятий правоведения и философии права - "признания".
Таким образом, социология права - это не только один из частных разделов социологии В.: "признание", составляющее важнейший принцип правосознания, объясняется В. конститутивным моментом всякого социального действия вообще.
Особенно важное значение приобретает данная проблема в учении В. о формах господства; здесь она выступает в виде вопроса о "легитимной власти" и вообще о природе "легитимности". Однако необходимо отметить, что проблема "легитимности", а соответственно и "признания", не получила у В. однозначного и последовательного решения. Как в юриспруденции, так и в социальной философии эта проблема была всегда тесно связана с идеей "естественного права". Что же касается В., то он считает "естественное право" ценностным постулатом, которому не место в социологии, поскольку последняя хочет быть эмпирической наукой, а должна быть свободной от ценностей. Поэтому задача теоретического фундирования таких категорий, как "ожидание", "признание", "легитимность", остается в сущности до конца не решенной.
Итак, наличие субъективного смысла и ориентация на других - два необходимых признака социального действия. В соответствии с этим определением не всякое действие, как подчеркивает В., может быть названо социальным. Так, если действие индивида ориентировано на ожидание определенного "поведения" не со стороны других индивидов, а со стороны вещественных предметов (машин, явлений природы и т.д.), то оно не может быть названо социальным действием в принятом В. смысле слова. Точно так же не является социальным действием религиозная акция индивида, предающегося созерцанию, одинокой молитве и т.д. Хозяйственная деятельность индивида только тогда становится социальным действием, если при распоряжении определенными экономическими благами во внимание принимается другой (или другие) индивид(ы) и действие протекает с ориентацией на этих других. Нельзя, например, считать социальным действие многих индивидов, если оно определяется по характеру и содержанию ориентацией на какое-либо природное явление. "Если на улице, - пишет В., - множество людей одновременно раскрывают зонты, когда начинается дождь, то при этом (как правило) действие одного не ориентировано на действие другого, а действие всех в равной мере вызвано потребностью предохраняться от дождя".
В. не считает социальным и чисто подражательное действие, совершаемое индивидом как атомом массы, толпы, такое действие, описанное, в частности, Г.Лебоном (см.), В. считает предметом исследования "психологии масс", а не социологии. Хотя и социология, по В., может рассматривать действие многих, а не только одного индивида, но она рассматривает такое коллективное действие по модели индивидуального, раскрывая субъективно подразумеваемый смысл действий составляющих коллектив индивидов и их взаимную установку друг на друга и на "третьего".
Как историк и социолог В., разумеется, понимает, что массовые действия - один из важных предметов исследования социолога, но специфический угол зрения социолога, по В., предполагает учет "смыслового отношения между поведением индивида и фактом его омассовления", т.е. социолог должен понять, какой субъективно подразумеваемый смысл связывает индивида с другими, на каком основании люди объединяются в массу. "Действие, которое в своем протекании имеет причиной или одной из причин воздействие простого факта массы чисто как такового и определяется этим фактом лишь реактивно, а не отнесено к нему осмысленно, не является "социальным действием" в установленном здесь смысле слова".
Характерен оборот В. "смысловое отношение к факту своей принадлежности к массе". Достаточно, стало быть, индивиду, составляющему "атом" массы, осмысленно отнестись к своей "омассовленности", как уже появляется дистанция между ним и его "массовостью", и это обстоятельство будет определяющим также и для структуры самой массы. В этом пункте веберовский социологический подход к массовым движениям существенно отличается от социально-психологического, предложенного, в частности, Лебоном. Лебон подошел к феномену массы как психолог: он стремился зафиксировать то общее, что имеет место в любой толпе, будь то революционная масса на улицах Парижа или "толпа" римских солдат, толпа зрителей в театре или толпа крестоносцев. Но в поле зрения социальной психологии при этом не попадет то, что отличает один тип толпы от другого и что должна изучать, согласно В., уже не психология, а социология толпы. Предметом социологии в этом пункте должно быть не столько непосредственное поведение массы, сколько его смысловой результат. Характер массового движения, в значительной мере определяемый смысловыми установками, которыми руководствуются составляющие массу индивиды, сказывается - с большими или меньшими отклонениями - на характере тех религиозных, политических, экономических и других институтов, которые складываются в ходе и в результате этих движений. В социологии религии, права и политики В. как раз и пытается осуществить свой метод анализа массовых движений.
При рассмотрении веберовского разделения видов действия мы сможем понять: как применяется "идеальная модель" целерационального действия. В. указывает четыре вида действия: целерациональное, ценностно-рациональное, аффективное и традиционное. "Социальное действие, подобно всякому действию, может быть определено: 1) целерационально, т.е. через ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и при использовании этого ожидания как "условия" или как "средства" для рационально направленных и регулируемых целей (критерием рациональности является успех); 2) ценностно-рационально, т.е. через сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную или как-либо иначе понимаемую безусловную собственную ценность (самоценность) определенного поведения, взятого просто как таковое и независимо от успеха; 3) аффективно, особенно эмоционально - через актуальные аффекты и чувства; 4) традиционно, т.е. через привычку".