Как биологическое существо каждый человек смертен, но смертен он и как существо социальное. В современной науке выделяют четыре стадии наступления смерти, которая приходит постепенно – в обратном порядке по сравнению с тем, как развивается жизнь. Предшествует этим стадиям необратимые биологические изменения в организме, характеризующие его старение. Так, начиная уже с 25-летнего возраста и особенно после 45 лет у человека ежедневно отмирают десятки тысяч нервных клеток (нейронов), которые «укомплектовываются» к моменту рождения и больше уже не обновляются. Но в коре головного мозга их насчитывается около 40 млрд., и поэтому для нормально стареющего мозга это не сопряжено с серьезными последствиями, так как в нем продолжают нормально функционировать еще десятки миллиардов нейронов.
Реально уход из жизни человека начинается тогда, когда наступает социальная смерть, характеризующаяся тем, что он все больше уходит в себя, отдаляясь от людей и изолируясь от общества. Затем следует смерть психическая, когда для человека конец жизни становится очевидным и неотвратимым. С наступлением мозговой смерти происходит полное прекращение деятельности головного мозга, прекращается контроль над различными функциями организма. И завершается процесс физиологической смертью, при которой все функции человека, характеризующие его как живой организм, окончательно угасают.
Конкретный человек может и не осознавать перечисленных стадий своего угасания (да по большей части так оно и есть), но осознанно или по наитию, день за днем выстраивая свою жизненную линию, он уже отвечает на вопрос: зачем, во имя чего он живет? Отвечает своими поступками, действием, и если они еще не получили полного осмысления, то решение такой задачи остается одинаково безмерно трудным делом и для того, кто еще только выбирает свой жизненный путь, и для того, кто на склоне лет, оглядываясь назад, итожит прожитое.
Уточнение понятия «смерть» стало одной из исходных естественнонаучных проблем в танатологии. Долгое время в биологии и медицине смерть человека фиксировалась с момента прекращения дыхания и сердцебиения. Однако успехи реаниматологии, научившейся возвращать при помощи сложной медицинской техники и искусных методик жизнь тысячам людей, ранее обреченных на гибель, заставили пересмотреть эти представления. Биологи и медики стали различать клиническую смерть, при которой возможна реанимация организма и биологическую смерть, наступающую с необратимой утратой основных функций мозга («смерть мозга»). Однако разработать безукоризненную методику, позволяющую абсолютно точно констатировать в каждом конкретном случае наступление конца человеческой жизни, т.е. провести четкую грань между клинической и биологической смертью, до сих пор не удается. Известны многочисленные случаи возвращения людей к жизни, клиническая смерть которых длилась значительно дольше предполагаемого времени (3-5 мин.), иногда даже после весьма значительной паузы, последовавшей за усилиями реаниматологов. Все это вынуждает танатологов сделать вывод о том, что смерть человека в естественнонаучном смысле есть не одномоментный акт, а представляет собой длительный стадийный процесс, имеющий к тому же индивидуально неповторимую специфику.
3.Стадии смерти.
Из психологических исследований наиболее известными являются работы американки Э. Кюблер-Росс. В своей книге «О смерти и умирании» она выделила пять психологических стадий умирания.
В первой стадии, именуемой «отрицание», человек впервые осознает опасность своей болезни и возможность летального исхода, что порождает в нем либо сомнения в таком варианте развития событий, либо категорическое неприятие этой возможности. В качестве примера можно привести реакцию Ивана Ильича – главного персонажа рассказа Л.Н. Толстого «Смерть Ивана Ильича» (кстати, широко цитируемого в танатологии) – на мысль о приблизившемся финале жизни. Иван Ильич вспоминал банальный силлогизм из школьного учебника по логике: « Все люди смертны. Кай человек. Следовательно, Кай смертен». Правильность этого силлогизма никогда не вызывала у него сомнений. Но признать его достоверность применительно к себе самому он никак не мог: « Кай точно смертен, и ему правильно умирать, но мне, Ване, Ивану Ильичу, со всеми моими чувствами, мыслями, - мне это другое дело. И не может быть, чтобы мне следовало умирать. Это было бы слишком ужасно».
Вторая стадия умирания – «ярость», «гнев». Согласно Э. Кюблер-Росс, она возникает по мере нарастания и усугубления симптомов заболевания, когда мысль о худшем исходе постепенно укрепляется в сознании больного. Тогда он становится крайне раздражительным и даже агрессивным. В упомянутом рассказе Л.Н. Толстого изображено подобное поведение человека. Раздражительность Ивана Ильича перерастала в мучительные раздоры с женой и дочерью, которые вызывали в нем приступы глухой злобы и ненависти, причины которых он не мог себе объяснить.
В третьей стадии умирания, получившей название «сделка», измученный своими переживаниями человек хватается, как утопающий за соломинку, за некую спасительную идею. Он затевает как бы сговор с судьбой или Всевышним, униженно просит у них пощады, взамен обещая в случае выздоровления безупречное поведение…
После того как больной, наконец, убеждается, что его призывы высшим силам оказались бесполезными, он впадает в состояние депрессии. Это уже следующая стадия умирания, которая часто сопровождается переживанием комплекса вины. Человек воспринимает свою приближающуюся смерть как наказание за действительные или мнимые поступки и моральные преступления. Вспоминая прошедшую жизнь, толстовский Иван Ильич лишь в чистой и светлой поре своего детства находил успокоение. Вся же последующая жизнь казалась ему нелепой, была сплошное «не то».
«Принятие смерти» составляет заключительную стадию умирания в концепции Э. Кюблер-Росс. Больной человек, истощенный физически, морально и психологически, смиряется со своей участью и успокаивается. «Он (Иван Ильич) искал своего прежнего привычного страха смерти и не находил его. Где она? Какая смерть? Страха никакого не было, потому что смерти не было. Вместо смерти был свет».
У Кюблер-Росс много тонких наблюдений и верных обобщений. Однако было бы ошибкой унифицировать ее концепцию психологии умирающего человека. Во-первых, она больше соответствует психологии онкологических больных, с которыми долгое время работала американский ученый и врач. Во-вторых, точнее было бы говорить не о последовательно сменяющих друг друга стадиях, а о психологических аспектах или состояниях умирания, которые в действительности в каждом конкретном случае могут различным образом комбинироваться и переплетаться. Тем не менее работы Кюблер-Росс стимулировали психологические исследования, посвященные проблемам смерти и умирания. В частности, они подтолкнули ряд ученых к изучению переживаний и видений, возникающих у людей в последние мгновения их жизни.
4.Концепции понимания смысла жизни.
4.1.Экзистенциональная – основная концепция.
Вопрос о смысле жизни является основным экзистенциональным вопросом, который проясняет для человека сущность его существования – бытие. Задавшись этим вопросом, человек начинает отметать все то, что не входит в цель или не является смыслом, - так он восходит от сущего к бытию, находит то, что делает осмысленным все другое. Именно ищущий человек, которого не могут удовлетворить все блага этого мира, взыскует духовного, он на пути к нему, ибо услышал его зов. Ответ на этот призыв есть в философии, религии и искусстве.
Сам творческий процесс искания смысла жизни не только возводит человека к духовному, но и удерживает его в себе. Так, Н.А. Бердяев писал в молодости: «…пусть я не знаю смысла жизни, но искание смысла уже дает смысл жизни, и я посвящу жизнь этому исканию смысла». Именно из этого обращения Бердяева и родилась его философия свободы и творчества. Он определил его как «поворот к духу и обращение к духовности». По его мнению, «такого рода обращение к смыслу жизни есть проникновение смыслом». Чехов также призывал читателей понять, что призвание человека – не в том, чтобы найти уже готовую, исчерпывающую истину в книгах, а «в духовной деятельности – в постоянном искании правды и смысла жизни». «Желание служить общему благу, - писал Чехов, - должно непременно быть потребностью души, условием личного счастья, если же оно проистекает не отсюда, а из теоретических соображений или иных, то оно не то». По мысли писателя, убеждение в необходимости самостоятельного свободного поступка должно стать частью сознания каждого человека. Только тогда человек будет жить творчески и самостоятельно, только тогда он не будет марионеткой каких-либо идей или людей, но будет исходить из своей совести. Только такая личностная установка может создать из человека действительного творца, как самого себя, так и общества, в котором он живет.
В экзистенциальном вопрошании духовное проявляется через ответ на вопрос «ради чего?», а не через ответ на такие вопросы, как «что?» и «как?». Не задаваясь вопросом «ради чего?» человек зачастую впадает в бессмысленную деятельность, которая не приносит ему духовной пользы, но отвлекает его внимание и силы. «Движение лишает нас возможности созерцания, - писал Франц Кафка. – Наш кругозор сужается. Сами того не замечая, мы теряем голову, не теряя жизни». Но в духовном смысле, в смысле бытия человеческого мы теряем и жизнь. Через вопрошание «ради чего?», человек обращается к себе, трансцендируя эмпирические обстоятельства своей жизни. Такое вопрошание предполагает возможность не столько находить конечный смысл сколько искать его, не столько открывать его как нечто уже данное, сколько созидать, творить и сообщать жизни.
Н.Н. Трубников отмечал глубокую взаимосвязь, которая существует между поисками смысла жизни и пониманием сущности человека, между сущностью и существованием. «Ибо как нет сущности без осуществления, так не существует и смысла без осмысления, - писал философ. – Смысл человеческой жизни, таким образом, находится в становлении. Можно еще добавить к этому, что смысл существования ребенка заключается именно в том, чтобы он стал взрослым, и тогда окажется, что сущность предшествует существованию и смысл – становлению.