Для русской философии Мудрость имела всегда особое значение. Ее одухотворяла не только рефлексия, не только обращение к различным формам научного знания, но и живой опыт, переживание присутствия в мире божественной Софии. Отсюда возникло целое направление в русской философии — софиология, почти все представители которой являлись профессорами и приват-доцентами Московского университета: Владимир Сергеевич Соловьев, братья Сергей и Евгений Трубецкие, Сергей Николаевич Булгаков, Алексей Федорович Лосев (день памяти которого как раз отмечается сегодня — 24 мая).
Были и противоположные суждения. Профессор Московского университета Густав Густавович Шпет видел в мудрости псевдофилософию, далекую от рефлексии и чистого знания. По его мнению, мудрость свойственна более восточной, чем западной культуре. «Именно Восток, — писал Г.Г. Шпет, — есть родина мудрости, всяческих сказок, сказаний и мифов. Он не знает, что такое рефлексия; умственная жизнь для него — чуждое; умственная лень — его природа и его добродетель» [4].
В моем представлении понятия «знание» и «мудрость» не обусловлены друг другом. Вполне можно рассуждать о том, что такое «знание», и не использовать при этом понятие «мудрость». Понятие «знание» по сути своей больше тяготеет к понятиям рациональным. Оно допускает количественные и качественные оценки. «Мудрость», как мне кажется, ближе к моральным, нравственным, житейским понятиям. Как-то измерить «мудрость», по-моему, невозможно. Сравнить же двух «знатоков» можно, хотя сравнение будет весьма условным.
Я не думаю, что «развитие интеллекта» можно свести лишь к «непрерывному накоплению отдельных знаний, их сумме». Гераклит говорил: «Многознание уму не научает». Точно так же мне трудно себе представить, чтобы развитие души никак не было связано с практической деятельностью человека, а восходило бы только к его духовности.
Мне ближе трактовка мудрости, принадлежащая Леонардо да Винчи. Он писал: «Мудрость — дочь опыта». Он же совершенно справедливо указывал на то, что стать мудрым может любой человек: «Приобретай в юности то, что с годами возместит тебе ущерб, причиненный старостью. И, поняв, что пищей старости является мудрость, действуй в юности так, чтобы старость не осталась без пищи».
Вообще говоря, мудрость являет собой «большой опыт», опыт многих поколений, который накапливался и проверялся веками и тысячелетиями.
Почему далеко не всех людей принято в народе именовать «мудрецами»? Наверное, потому, что в подавляющем большинстве люди очень мало задумываются о «смысле жизни», предвосхищая в уме и свое личное будущее, в том числе и старость. Большинство, как принято говорить, «прожигает молодые годы».
Многие часто и справедливо называют «мудрыми» своих родителей — мать и отца. Даже в том случае, когда они не могли достаточно хорошо читать, писать и считать.
Жак Маритен писал, выделяя один из аспектов отличия знания от мудрости: «Слово "знание" берется как противоположное высшей сфере знания; это наука, постольку-поскольку она противопоставляется мудрости и относится к самым, что ни на есть заземленным областям знания: не говорят о мудрости ботаника или лингвиста, но говорят о науке ботанике и о науке лингвистике. Мудрость — это знание, получаемое из наивысших источников, открывающееся в наиболее глубоком и простом свете; знание — это знание детальное, эмпирическое, или очевидное».
Эти определения понятий «знание» и «мудрость» довольно четко и наглядно очерчивают ту весьма тонкую, но невероятно важную грань, отличающую одно от другого.
Человек постоянно тянулся к знаниям. Он видел в этом некий путь своего развития, своего благополучия и своей безопасности. Когда он пытался узнать что-то новое, он приобретал новый опыт, который использовал в своей жизни, и ему было любопытно узнать, как будет дальше. На каком-то уровне, в подсознании это у него всегда сочеталось со своей безопасностью, потому что человек не был защищен от стихии, явлений природы или каких-то ее обитателей. Поэтому ему надо было знать все больше и больше фактов природы. Я думаю, что это было связано и с благополучием человека. Знание, опыт давали ему возможность более комфортного, более благополучного существования. Например, он знал, что огонь приносит тепло, вкусную пищу, на нем можно готовить и огонь охраняет его очаг.
На примере огня вообще интересно проследить развитие познания человека. Человек в какой-то момент задумался: а что представляет собой огонь? Он смотрел на пламя, он видел, какое оно красивое, неоднородно устроенное, и думал: что же это такое — огонь? И хотя этот вопрос возник у человека миллионы лет тому назад, на него нет полного научного ответа и сегодня. И так во многом. Например, шаровая молния по сей день остается достаточно загадочным явлением природы, несмотря на все успехи естествознания.
Русский философ Василий Васильевич Розанов писал в книге «О понимании», созданной сразу после окончания Московского университета: «Мальчик, смотрящий на пламя и задумывающийся над тем, что такое оно, юноша, задумывающийся над нравственными вопросами жизни, — стоят в пределах науки, хотя бы они и не разрешили своих сомнений. Но ученый, с успехом сдавший на магистра и готовящий докторскую диссертацию, стоит вне пределов ее, потому что не жажда познания руководит им» [5]. Это стремление к пониманию делает науку сестрой Мудрости, потому что понимает человек что-либо не только благодаря рациональным аргументам и доказательствам, но и с помощью интуиции, озарения, художественного чувства, веры.
Конечно, современная наука разительно изменилась со времен Аристотеля и Галилея. Наука перестала быть уделом только одних ученых. От успешного ее развития в значительной мере зависят благосостояние и культурный рост людей, прогресс человеческой цивилизации. В наше время наука стала одним из важнейших источников государственных доходов, поскольку она самым непосредственным образом участвует в производстве, в создании новых технических средств и технологий, которые в свою очередь меняют среду обитания, повседневный быт людей.
Знание постепенно расширялось. В настоящее время оно охватывает сотни научных направлений. И хотя человек очень много узнал об окружающем его мире и о самом себе, но на большинство важных вопросов ответа пока нет.
Самым трудным оказалось познание человеком самого себя. Оказалось, что его строение, его физиология трудно поддаются изучению. Кое-что еще можно понять. Но особенно трудно изучить внутренний мир человека. Ведь каждый индивидуум — это, как принято говорить, свой собственный уникальный, неповторимый мир. Разные люди в одной и той же ситуации, в одно и то же время по-разному воспринимают окружающее, по-разному оценивают целесообразность тех или иных своих действий в сложившихся условиях, по-разному относятся к мотивам поведения других людей.
Весьма наглядными в этом плане являются библейские примеры, в частности различия в поведении Адама и Евы или Авеля и Каина. В последнем случае единокровные братья, выросшие и жившие в одинаковых условиях, совершенно по-разному понимали, что такое добро, благо и что такое зло, совершенно по-разному воспринимали окружающий их мир. В чем же таится причина такого явления? Возможно ли вообще достигнуть такого уровня сознания у каждого человека в обществе, которое было хотя бы близким к некоторому идеальному состоянию, к мудрости.
И до сих пор сознание человека, мотивация его поведения остаются самой трудной загадкой природы. Гегель в своей работе «Эстетика» отметил: «Когда, например, в новейшее время спорят о вере и разуме как о чем-то интересующем и занимающем наш дух, то каждый делает вид, будто знает, что такое разум и вера, и считается невоспитанностью требование указать, что же это такое, ибо и разум, и вера предполагаются известными». Действительно, они лишь предполагаются известными, но на самом деле мы до сих пор не знаем ответа, есть ли у человека душа и что представляет собой его сознание, разум.
Я как математик задумался над этим вопросом с другой точки зрения. И кажется, могу представить модель человека. Человек представляет собой некий организм, в котором происходят физико-химические реакции на уровне клетки и на уровне молекулы. Между этими клетками пролегают миллиарды нитей, которые их связывают и по которым «текут» команды. Идет дискуссия: можно ли смоделировать мозг человека? Я отвечаю: «Нет», — хотя это и не очевидно. Есть ученые, которые утверждают, что искусственный «мозг» можно воспроизвести. Я спрашиваю: «Можно ли создать компьютер, который напишет "Евгения Онегина"?» Компьютер — автомат. Человеку же присущи индивидуальность, чувства, интеллект. В моем понимании вся эта дискуссия в конечном счете сводится к тому, что мир бесконечен. Материя бесконечна... Атомное ядро состоит из все более и более мелких элементарных частиц. Вселенная в свою очередь состоит из все больших и больших пространственно-временных систем. Поэтому вряд ли можно в науке создать конечную модель (а всякая модель конечна), которая бы в точности повторяла бесконечную структуру.