Содержание
Введение…………………………………………………………………………...3
Философия языка в современной западной философии
1.С. Крипке «Именование и необходимость»…………………….…………….4
2. Дж. Серл «Что такое речевой акт?»…………………………………………...5
3. Д. Дэвидсон «Общение и конвенциальность»……………………….……….6
Заключение………………………………………………………………………...8
Список использованной литературы…………………………………………….9
Введение
Философия языка — одно из наиболее влиятельных направлений современной западной философии, в центре внимания которого представление о языке как ключе к пониманию мышления и знания.
Для современной философии язык - одна из важнейших тематик. В рамках аналитической философии язык является единственным достойным всяческого внимания предметом исследования. Для других философских направлений язык - очень важная тема.
Современная философия считает в принципе проблематичным отвлекаться от языкового аспекта философских проблем. Начиная со второй половины XX века, все основные разделы философии испытывают как минимум стилистическое влияние философско-лингвистических ходов мысли.
Философия языка представляет собой еще одну область философии, темпы развития которой, несмотря на тот факт, что ряд центральных фигур современной философии называют ее первичной областью исследования, существенно замедлились.
Философия языка в современной западной философии
1. С. Крипке «Именование и необходимость»
Книга Крипке «Именование и необходимость» вообще является одной из наиболее влиятельных книг второй половины двадцатого века. Фактически эта книга представляет собой критику дескриптивистских теорий собственных имен. Крипке приписывает различные варианты дескриптивистских теорий Фреге, Расселу, Витгенштейну, Сёрлу и ряду других философов. Согласно дескриптивистским теориям, либо собственные имена синонимичны дескрипциям, либо же референция собственных имен определяется ассоциацией имени с дескрипцией или кластером дескрипций, которые уникальным образом выполняются некоторым данным объектом. Крипке отрицает оба эти вида дескриптивизма. Он приводит различные примеры, нацеленные на обнаружение неадекватности дескриптивизма как теории тех факторов, которые определяют референцию имен (например, Аристотель мог бы умереть в возрасте двух лет, и поэтому он не выполнял бы ни одной дескрипции, которые ассоциированы с его именем, кроме того, было бы ошибочно отрицать, что он являлся Аристотелем). В качестве альтернативы Крипке описал в общих чертах каузальную теорию референции, согласно которой, имя указывает на объект благодаря наличию каузальной связи с объектом через сообщества говорящих. Он указывает, что собственные имена в отличие от большинства дескрипций являются жесткими десигнаторами. Собственное имя указывает на поименованный объект во всяком возможном мире, в котором этот объект существует, в то время как большинство дескрипций обозначают различные объекты в различных возможных мирах. Например, имя «Никсон» указывает на одну и ту же личность во всех возможных мирах, в которых Никсон существует, но дескрипция «человек, выигравший президентские выборы в США в 1968 году» может указывать на Никсона, Хамфри или кого-то еще в разных возможных мирах. Также Крипке обратил внимание на апостериорные необходимости — факты, являющиеся необходимо истинными, но такие, что они могут быть известны только при помощи эмпирических исследований. Примеры апостериорных необходимостей включают в себя такие утверждения как «Гесперус есть Фосфорус», «Цицерон есть Туллий», «Вода есть H2O» и другие тождества, в которых два имени указывают на один и тот же объект. Наконец, Крипке сформулировал аргумент против материализма в отношении тождества в философии сознания, то есть, против точки зрения, что всякий ментальный факт тождественен некоторому физическому факту.
Крипке полагает, что единственный способ защитить этот взгляд состоит в том, чтобы интерпретировать тождество как апостериорное необходимое тождество, но такое тождество — например, тождество боли и раздражения C-волокон — не могло бы быть необходимым, учитывая тот факт, что возможна боль, которая не имеет отношения к раздражению C-волокон. Подобные аргументы были выдвинуты Дэвидом Чалмерсом. Крипке также прочитал свои знаменитые лекции по философии имени Джона Локка в 1973 году в Оксфорде. Озаглавленные «Референция и существование», во многом отношении они представляют собой продолжение идей, изложенных в книге «Именование и необходимость», и содержат интересный материал по проблеме вымышленных имен и перцептивных ошибках. Тем не менее, они не были опубликованы и официально досутпы лишь в виде ксерокопии в университетской библиотеке, а всякое копирование или цитирование этих лекций возможно лишь с разрешения Крипке.
2. Дж. Серл «Что такое речевой акт?»
Языковое значение, согласно Сёрл присуще не изолированным словам или предложениям, а их воспроизведению в рамках целостного «речевого акта» в процессе межличностной коммуникации. Дальнейшее развитие теории речевых актов Сёрл шло в направлении, во-первых, разработки формального аппарата «иллокутивной логики», а во-вторых, сближения самого понятия речевого акта с понятием интенциональности. Философию языка Сёрл рассматривает как ветвь философии сознания. Способность речевых актов представлять объекты и положение дел в мире — продолжение более фундаментальной в биологическом плане интенциональной способности сознания относить организм к миру.
В философии сознания Сёрл выступает как критик теорий тождества ментального и телесного, а также любых разновидностей картезианского дуализма. Сознание он рассматривает как каузально эмерджентное свойство мозга (и организма в целом), что, однако, не исключает субъективного характера сознания. Оно — гибкая способность организма, основа творческого поведения. В ходе эволюционного отбора сознание создает лучшие возможности для распознавания ситуаций, нежели бессознательные механизмы психики. Субъективность сознания — онтологическая, а не эпистемологическая категория. Любое состояние сознания всегда чье-то состояние. В отношении сознания неприменима модель, характерная для наблюдения в объективном мире: здесь отпадает различие процесса наблюдения и наблюдаемой вещи. Интроспекция собственного ментального состояния, полагает Сёрл сама и является этим состоянием. К числу главных свойств сознания он относит интенциональность, темпоральность, единство, субъективность, структурированность и социальность. Он критикует компьютерные модели сознания, подчеркивая, что поскольку программы синтаксичны, а сознанию внутренне присуще ментальное содержание (семантика), то из этого следует, что компьютерные программы сами не могут представлять процесса сознания. Вычислительные процессы абстрактны, формальны и подлежат интерпретации обладающим сознанием субъектом. В своих публицистических работах Сёрл обсуждает актуальные проблемы гуманитарного университетского образования.
3. Д. Дэвидсон «Общение и конвенциальность»
Дэвидсон рассматривает приписывание людям понятий (и ментальных состояний вообще) как по существу проблематичное, поскольку очевидность для приписывания таких состояний другим -- а следовательно, и себе -- явно недостаточна для адекватного определения правильности приписывания. Физически заметно и доступно наблюдению, действительному или возможному, только то, что в некоторых контекстах люди произносят определенные специфические последовательности звуков или производят определенные последовательности письменных отметок, и что они отвечают на них специфическими способами, когда эти последовательности произведены другими людьми. В конечном счете это -- все, о чем мы можем заключать, интерпретируя друг. Приписывая этим звукам или отметкам значения, а индивидуумам, которые их делают -- психологические состояния, мы строим теорию, которая выходит за пределы очевидности, и не только фактически доступной нам очевидности, но и совокупности всей возможной очевидности, которая у нас могла бы быть. Что позволяет нам, несмотря на эту неочевидность, все же строить наши семантические теории -- в том числе те, из которых мы неявно исходим в нашем повседневном общении?
Это наличие дальнейших истин -- истин о том, что люди думают и подразумевают, на которые имеющиеся у нас свидетельства очевидности могут указывать, но которые логически независимы от них. Согласно этому представлению, такие не-физические состояния дел были бы причиной или одной из причин наблюдаемого поведения, и предположение об их существовании в других людях привело бы к каузальной гипотезе, на основе аналогии с собственным интроспективным опытом. Контраргумент здесь будет состоять в том, что каузальная гипотеза может полностью соответствовать всей доступной очевидности, но все же быть ошибочной. Именно этот контраргумент Дэвидсон отклоняет: в его представлении, когда наша гипотеза о том, что кто-то другой означает и полагает, удовлетворяет физическим, поведенческим фактам, любые дальнейшие вопросы об истинности этой гипотезы неуместны. Он не отрицает, что такие гипотезы могут быть истинны (по крайней мере, в некоторых случаях) и не предполагает, что их содержание бихевиористично: они выражают психологические или семантические истины и не сводимы к описаниям потенциального физического поведения. Но Дэвидсон отрицает, что эти психологические и семантические факты могут быть самостоятельными и связанными с очевидностью исключительно каузальным способом. Скорее, их делает истинными то, что они дают объяснение рационального (или настолько рационального, насколько возможно) поведения человека -- и ничто иное.