Жизнеописания многих римских императоров - Тиберия, Калигулы, Нерона , свидетельствуют об этом. Нерон, ставший императором в 54 г., был садист и убийца собственной матери. «Мало того,- говорит римский историк Светоний, - что жил он со свободными мальчиками и с замужними женщинами: он изнасиловал весталку Рубрию... Мальчика Спора он сделал евнухом и даже пытался сделать женщиной: он справил с ним свадьбу ... и жил с ним как с женой ... Уверяют даже, будто, разъезжая в носилках вместе с матерью, он предавался с нею кровосмесительной похоти».[62] Нерон придумал новую «потеху», говорит Светоний: «В звериной шкуре он выскакивал из клетки, набрасывался на привязанных к столбам голых мужчин и женщин и, насытив дикую похоть, отдавался вольноотпущеннику Дорифору: за этого Дорифора он вышел замуж...».[63] Нерон не был исключением. Видимо такие «забавы» были распространены в обществе на всех его уровнях. Простолюдины и аристократы наслаждались зверствами гладиаторских боев и истреблением диких животных, знать изобретала более «утонченные» развлечения, в основе которых было все то же: насилие, смерть, похоть. Нельзя, конечно, представлять дело так, что вся античная культура была пронизана насилием, извращением и садизмом. Это скорее ее привкус, крайнее проявление, доведение до предела тех потенций, которые в ней были заложены. Разрушение родовых связей, древних обычаев, норм необратимо приводит к состоянию вражды и насилия в обществе, утрате общей цели и интересов. Поскольку главными ценностями становятся богатство, власть и доставляемые ими удовольствия, то это приводит, в конечном счете, к тем «удовольствиям» и «забавам», о которых было сказано. Христианство, по мнению Г.К. Честертона, исправило ошибку античной культуры, заявив о греховности человеческой природы. Нельзя обожествлять природу и поклоняться ей, т.к. в природе в целом и в человеческой природе есть прекрасное и безобразное, светлое и темное, добро и зло. Греховность человеческой природы означает, что человек не может полагаться только на себя, на свой разум, который может привести его куда угодно. Он должен осознать свое несовершенство и подчиниться воле Бога, следовать его заповедям. Говоря современным языком, это означает, что человек не все может понять в этом мире и в своей жизни. Многие важные вещи, в частности, основные ценности, моральные нормы, он должен просто принять и следовать им, даже если это противоречит порой здравому смыслу и личному интересу. Эти ценности отражают исторический опыт человечества, они - аксиомы, разумом не доказуемые, следовательно, абсолютные, «божественные» - на языке древних.
"Природа" и свобода
Практически вся античная философия исходила из того, что целью человеческого существования является счастье, получения удовольствий и избегание страданий. К этому влечет человека его «природа». Разум выступает в качестве средства, позволяющего различать удовольствия и страдания, благо и зло, достигать блага и избегать зла. При этом философия утверждала в качестве высшего блага удовольствия духовные - наслаждение созерцанием мира идей, истины, бога.
Полагая свободу воли в качестве главной определенности человека, христианство, тем самым, отрицает подчиненность человека его «природе». Не «природа» движет и направляет, а свободная воля, которая позволяет человеку выбирать не только удовольствия, но следование долгу. Человек должен исполнить заветы Бога независимо от того, к чему это приведет - к страданию и смерти или вечному блаженству. Тем самым упорядоченный, спокойный космос античности сменяется миром, в основе которого - свободная воля, т.е. миром неопределенным, в котором человеку остается вера, надежда, любовь. Именно свободная воля становится для человека самой большой тайной бытия. Разум и воля перестают быть связанными в одной упряжке, поскольку мотивы поступка часто скрыты в глубине души и непонятны разуму. Поэтому исследование души, всех ее глубин и потаенных мест приходит вместе с христианством. Именно об этом говорит Августин в своей «Исповеди»: «Если под «бездной» мы разумеем великую глубину, то разве же сердце человеческое не есть бездна? И что глубже этой бездны?... Или ты не веришь, что в человеке есть бездны столь глубокие, что они скрыты от него самого?».[64]
Если мы скажем, что христианство указало человеку новые цели существования: вместо чувственных наслаждений. удовольствий плоти - спасение души, обращение к духовному, то это будет правильно, но здесь упускается главное. Христианство не просто предложило новые цели, новые ценности, оно изменяет самосознание человека, его представление о себе и мире в целом: ставит на место «природы», безличной силы, управляющей миром и человеком, свободную волю. Свободная воля непредсказуема, нерациональна, не может быть рассчитана с помощью разума, поэтому разум человека бессилен в этом мире. Кроме того, свободная воля человека оказывается преступной, приводит его к нарушению закона, к гордыне и эгоизму. Поэтому, утвердив свободу воли человека, христианство ограничило эту свободу волей Бога. Здесь в новых условиях воспроизводится прежняя драма, главные герои которой - индивид и общество, свобода и необходимость, личный, частный интерес и интересы всеобщие, коллективные.
II.6.2. Религиозный характер философии средневековья.
Патристика и схоластика
На подмостки исторической сцены религиозная философия взошла еще во II в., когда они не были свободны от античной философии. В тот период возникла так называемая патристика - направление христианской мысли, в котором стремились использовать достижения античной философии для защиты и обоснования христианского учения. Патристика просуществовала до VIII в., став первой ступенью в развитии философии средневековья. Причем, средневековая философия как миросозерцание феодального общества развивалась с V в., от крушения Римской империи, до возникновения ранних форм капиталистического общества (XIV-XV вв.), т.е. патристика являлась своеобразным переходным мостиком от античной философии к философии эпохи феодализма. Она начала свое развитие, когда еще разрабатывались античные воззрения, и завершила его уже в рамках философии феодального общества. Особенно велико было влияние на раннюю патристику взглядов античных стоиков. Классический период развития патристики (IV-V вв.) связан с усвоением ею значительного числа неоплатонических идей. Для заключительного периода (VI-VIII вв.) характерно уже не столько усвоение философских идей античности, сколько акцент на стабилизацию религиозной догматики, на выдвижение теологии в качестве стержня различных областей знаний.
В рамках патриотики решалась задача углубленной разработки вероучения и философии христианства. Отцы церкви создали обширную святоотеческую литературу, вобравшую в себя совокупность философско-теологических1 учений этих христианских мыслителей.
Патристику подразделяют на восточную (греко-византийскую) и западную (латинскую). Наиболее крупными представителями восточной патриотики были Ориген, Дионисий, Ареопагит, Иоанн Дамаскин и др., западной - Аврелий Августин, Боэций и др.
В трудах по истории философии можно встретить характеристику Аврелия Августина (354-430) - как величайшего философа, а в трудах по церковной истории - как величайшего из отцов древней церкви христианского Запада. Такие характеристики отнюдь не случайны. Его сочинения оказали наиболее сильное влияние на формировавшуюся западноевропейскую философию средневековья.
Проблема Бога и отношения всевышнего к миру выступает у Августина (как и у его предшественников - патристов) первой и основной проблемой созданного им философского учения. Для него Бог - исходный и конечный пункт размышлений, внематериальный Абсолют, соотнесенный с миром и человеком как своим творением. По Августину, Бог - сверхприродное существо, но не безликое, а представляющее собой личность, сотворившую всё сущее.
Размышляя о творении мира Богом, Августин пришел к проблеме вечности и времени. Он полагал, что время составляет меру движения и изменения, присущих всем сотворенным вещам. Время не существовало до появления вещей, до творения мира, а возникло в результате божественного творчества вместе с ним. Словом, Бог, сотворив меняющиеся вещи, создал и меру их изменения.
Августин провозгласил теологическую формулу о превосходстве веры над разумом. Мыслитель - теолог считал веру в божественный авторитет, зафиксированный в Священном писании, основным и главным источником человеческих знаний. В одном из своих писем он провозгласил постулат: "Верь, чтобы понимать", т.е. вера должна предшествовать пониманию.
Августин развил христианскую концепцию всемирной истории с позиций фатализма, настаивая на её трактовке как результата божественного предопределения. По убеждению мыслителя, вся человеческая история определяется борьбой двух божественно-человеческих институтов - Божьего царства и земного царства. Причем, Божье царство составляет часть человечества, ведущая праведную жизнь, а земное - ведущая греховную жизнь. Излагая эти мысли в своем сочинении "О граде Божием", Августин противопоставил земному "греховному", светскому государству - "град Божий", т.е. всемирное господство церкви. Он выступал за то, чтобы земное, светское государство нашло высшее оправдание своего существования в служении церкви.
Августин оставил глубокий след в истории развития христианской мысли. Его почитают как Августина Блаженного. Показательно, что даже в строгом энциклопедическом тексте биограф назвал мыслителя "многоцветным, дорогим камнем в диадеме человеческого гения".1