Христианство радикально меняет картину мира, разрушая «космос» античной философии с его законченностью, целостностью, самодостаточностью и сложной иерархической структурой. Согласно христианству, мир создан Богом из ничего. Бог творит мир в силу своей благости, и мир может существовать только потому, что Бог поддерживает его своей волей. Бытие есть любовный дар Творца, в ответ на который мир может испытывать только бесконечную благодарность и ответную любовь к Богу. Если в философии мир сам по себе упорядочен и разумен, то в христианстве основой всего является воля Бога, которая поддерживает мир над пропастью небытия. Именно воля, а не разум, выходит на первый план в характеристике Бога, мира и человека. Бог перестает быть разумом, мыслящим самого себя, занятым самосозерцанием, не испытывающим никаких чувств, самодостаточным, вечным и неизменным, каким его представляла античная философия. Бог становится творцом, активным, деятельным началом, волей, творящей мир. Человек в этом качестве подобен Богу. Он хотя и создан Богом, но обладает свободной волей, которая привела его к грехопадению.
В античной философии человек рассматривался как одна из составных частей космического целого. Его задача в том, чтобы познать целое и строить свою жизнь на основе этого знания. В христианстве человек поставлен над всеми другими созданиями. Но грехопадение изменило статус человека. Он становится носителем зла и оказывается ниже любой другой природной «твари». Только вера в Бога и божественная благодать снова могут вернуть человеку его близость к Богу. В христианстве Бог и человек - носители свободной воли, лица, поэтому отношение человека к Богу - отношение веры, надежды и любви. Внутренняя жизнь человека приобретает особый смысл, становится предметом глубокого внимания.
Если по мнению античной философии мудрец сам может познать целое, Высшее Благо, божественное начало и следовать своему знанию, то христианство, утверждая греховность человека, считает его неспособным с помощью разума познать истину, добро и зло. В этом он должен полагаться на помощь Бога и истины Откровения.
Новый образец: любовь,
терпение, сострадание
Ни традиционная религия, ни античная философия не могли предложить распадающемуся обществу объединяющую идею, новый образец жизни и человеческих отношений. Эталон «разумной жизни», выработанный античной философией, должен был смениться явно неразумным, с точки зрения здравого смысла, эталоном, воплощенным в жизни Иисуса.
Христианство создает новые связи между людьми и новую систему ценностей. Новая общность (община верующих) как бы возрождает рухнувшие традиционные для римского общества связи равенства и взаимопомощи, объединяет в одно целое господина и раба, аристократов и «чернь». Более того, христианство переворачивает систему ценностей, утверждая не богатство и знатность, а веру и праведность главной целью человеческой жизни. «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное, и незаметное мира и униженное и ничего не значащее избрал Бог» - сказано в «Новом Завете». Нищета, униженность, терпеливость, сострадание, любовь, то, что являлось уделом низших слоев, становится высшей ценностью.
Эти новые ценности, собственно, и выражали новую систему отношений, основанных на любви, сострадании, терпении, обуздании страстей.
Любовь призвана стать главной ценностью, основной связью между людьми, подчинив себе все другие отношения и ценности - имущественные, интеллектуальные и т.д. В одном из «Посланий» апостола Павла сказано: «Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится».
Новая система отношений превращается в должный миропорядок, цель, идеал, задавая вектор движения обществу и индивиду, переводя его из статики в динамику. Статичный «совершенный» космос античности сменяется напряженной динамикой движения к совершенству, к Богу, которая охватывает не только избранных, «людей духа», но всех. Не познание и созерцание составляют смысл человеческого существования, приближая человека к Богу, но преодоление греховности, очищение, через изменение мотивов и целей жизни, свободное принятие должного, заветов Бога и воплощение их в жизнь, воплощение идеала.
Человек:
между греховностью и совершенством
Христианин не просто обращался внутрь собственной души, но он сделал душу объектом, который можно изменять и совершенствовать, приближая к эталону, образцу.
Христианский Бог требует от человека поведения, идущего вразрез со стихийно сложившейся в обществе практикой. Греховным было провозглашено многое из того, что казалось нормальным и даже прекрасным, например, роскошь, пиры, зрелища, олимпийские игры, философия. От человека требовалось осознать свою греховность, свою неспособность жить, опираясь на свой разум, без Бога. Поэтому необходимостью становится постоянное общение с Богом в собственной душе, постоянная проверка собственных замыслов и внутренних побуждений заповедями Бога, его волей. Волю Бога человек должен сделать своей волей: «не как я хочу, но как Ты хочешь, Господи», «да будет воля Твоя на небе и на земле» и т.д.
Если грек или римлянин стремились просто договориться с Богом и заслужить его покровительство с помощью жертвы, части добычи или урожая, то христианин может приблизиться к Богу, только очистив свою душу и помыслы от алчности, корысти, хитрости, злобы, себялюбия и т.д. Ни один греческий или римский бог не претендовал на то, чтобы проникнуть во внутренний мир индивида, в его душу. Им достаточно было уважения и почитания в форме жертвы или обряда. Видимо, внутренний мир массового индивида античности был слишком неразвит, отсутствовала способность рефлексии, самоанализа. Человек жил внешним. Это не значит, что человек не размышлял, не строил замыслов, не анализировал или не ставил перед собой определенных целей. Жить внешним означает жить как все, ориентируясь на принятую норму.
Христианство резко меняет ситуацию: ориентиром становится не общепринятое, а противоположное ему. Внутренний мир человека раскалывается на две части: то, что есть и то, что должно быть, между которыми начинается яростная борьба. Аврелий Августин (354-430 гг.), богослов и философ, написал «Исповедь», в которой рассказывает о своих духовных исканиях, о пути к Богу, о внутренней борьбе, желании и нежелании безусловно подчиниться воле Бога: «И стал я тогда бороться с самим собой, раздирая самого себя». Христианство требует от человека таких качеств, которые входят в явное противоречие с обычной повседневной жизнью: не заботиться о богатстве, не собирать сокровища на земле, не противиться злому, любить врагов, благотворить ненавидящих, молиться за обижающих и гонящих вас. Если кто захочет взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не отворачивайся - сказано в Евангелии в Нагорной проповеди, которая завершается общим требованием: «будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный». Полное выполнение этих требований означает уход от мира, монашество, отшельничество, жизнь в бедности, постах и молитвах. На это могли решиться лишь немногие. Большинство христиан оставались «в миру», в обыденной жизни, но требование быть совершенными и парадоксальные, противоречащие повседневной практике, заповеди Бога создавали в душе верующего внутреннее напряжение, чувство вины, ощущение порочности и греховности, что рождало постоянный внутренний самоконтроль, рефлексию, стремление к самоизменению, самоусовершенствованию. Образцом и эталоном при этом выступает не какое-то «Высшее благо» или «Ум» философов, а Иисус, человек и Бог одновременно, проживший человеческую жизнь и умерший в страданиях, как умирали в то время множество обычных людей. В христианстве Бог приблизился к человеку, стал его создателем, Отцом, стал богочеловеком, но эта близость явилась тяжелым испытанием для человека, поскольку слишком высокими и неземными были требования Бога к человеку. Эта проблема обсуждается в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» в главе о Великом Инквизиторе.
Жить сообразно природе или следуя Богу?
Христианство становится мощным средством обуздания «человека плоти», т.е., фактически, человека периода разложения античной культуры, когда ценности полиса - стремление к общему благу, мужество, рассудительность, честность, справедливость - сменяются стремлением к удовольствиям, наживе, богатству, власти, достигаемыми с помощью лжи, насилия и предательства. О падении нравов и развращенности общества периода империи писали практически все римские авторы того времени. Английский писатель Г.К. Честертон пишет, что понадобились несколько веков «смирительной рубашки» христианства, очищения от различных извращений, прежде чем удалось укротить буйство плоти и распространить в Европе ту мораль, которая отличает христианский мир от языческого, т.е. сделать Европу «нормальной».[61] Г.К. Честертон отмечает высокие достижения «языческой цивилизации». Но древние, по мнению Г.К. Честертона, совершили великую ошибку, которую можно определить как поклонение природе. Они были «слишком естественны», считали, что «если человек пойдет прямо по большой дороге разума и природы, ничего плохого случиться не может». Г.К. Честертон говорит, что не успели древние пойти по этой дороге, как с ними приключилась странная вещь: поклонение природе, здоровью и красоте привело к противоестественным извращениям, разгулу диких страстей, темных природных сил.