Кант о чувственном восприятии. На этой стадии, говорит Кант, никакого познания не существует. Мы только воспринимаем то, что нам поступает от органов чувств. Причем до тех пор, пока в работу не вступит рассудок, этот чувственный материал носит разрозненный, хаотический характер. Восприняв какой-либо объект, человек на этой стадии еще не осознает, не классифицирует его. Эту работу выполняет рассудок.
Кант о рассудочном познании. Итак, благодаря действию рассудка человек начинает мыслить тот объект, который он воспринял органами чувств. Здесь и рождается, говорит Кант, познание как таковое, т. к. рассудок изначально обладает специальными логическими формами - категориями. Всего таких рассудочных категорий Кант насчитывает 12. Он делит их на четыре группы - категории количества, качества, отношения и модальности. В соответствии с ними подразделяются все 12 категорий - единства, множества, отрицания, причинности, возможности, необходимости и т.д. Таким образом, весь чувственный материал, поступающий в наше сознание, обрабатывается рассудком, который «сортирует» данные опыта по соответствующим «ячейкам».
Кант о разуме. Роль разума в процессе познания исключительно велика. Если рассудок упорядочивает общую картину мира с помощью своих априорных форм, то разум стремится к выработке собственных идей. Он в этом стремлении как бы отрывается от чувственного опыта, который, согласно Канту, является основой всякого подлинного знания. Таким образом, разум заводит человека в такие области мысли, в которых невозможен никакой чувственно-рассудочный опыт и, следовательно, знание. Кант выделяет три такие идеи разума:
1. Идея о душе - Кант называет ее психологической. 2. Идея о мире - или идея космологическая. 3. Идея о Боге - теологическая идея.
Однако, согласно Канту, ни одна из этих идей не может быть подтверждена на практике, поэтому ни психология, ни космология, ни теология не могут называться науками. О них можно спорить, рассуждать, можно создавать различные теории и системы, но не более того.
Антиномии Канта. В связи с принципиальной невозможностью проверить на опыте наличие души, мира и Бога Кант разработал учение об антиномиях. Антиномии - это такие положения разума, которые не могут быть доказаны или опровергнуты чувственно-рассудочным путем, и поэтому ни одна из спорящих сторон не в силах отстоять свою точку зрения. Всего Кант насчитал четыре возможные антиномии:
1. Мир конечен и бесконечен. 2. Вещество делимо и неделимо. 3. В мире царит свобода и в мире не существует свободы. 4. Бог существует и Бога нет.
Кант о принципиальной непознаваемости объективного мира. Из учения об антиномиях видно, куда клонит Кант. Если наш разум не в состоянии разобраться в тех областях, которые закрыты для чувств и рассудка, то не может быть и речи ни о каком объективном познании мира. Такой подход называется агностицизмом, который является поистине сердцевиной всего кантианства. Человек, согласно Канту, оказывается как бы «запертым» в мире материальных вещей, из которого он не в силах выбраться и достичь нематериальных, духовных областей. Поэтому все, что ему остается, - это познавать физический мир с его физическими предметами и явлениями.
Феномены и ноумены Канта. Всякая материальная вещь (объект), говорит Кант, должна рассматриваться как явление, воздействующее на наши органы чувств. Все, что человек (субъект) видит, слышит, нюхает, пробует на вкус и осязает в жизни - все это суть явления, феномены, доступные ему в пространственно-временном и чувственно-рассудочном отношениях. Однако существует и недоступный для нас мир, который лежит вне пространства и времени и который не поддается восприятию. Здесь уже не может быть физических явлений (феноменов), а можно говорить лишь о ноуменах, т.е. абсолютно не представимых для человеческого сознания и воображения вещах. Вот как об этом говорит сам Кант: «Нам даны вещи в качестве находящихся вне нас предметов наших чувств, но о том, каковы они могут быть сами по себе, мы ничего не знаем, а знаем только их явления, т.е. представления, которые они вызывают, действуя на наши чувства».
Иными словами, книга, которую вы держите в руках, есть всего лишь явление (феномен) того, чем она является в другом мире. Познав ее здесь, в этом мире, с помощью чувств, мы ничего не можем сказать о том, как она выглядит и что собой представляет там (ноумен).
Вещь в себе. Прямым следствием этого является идея о т. н. «вещи в себе». Это знаменитое кантовское понятие призвано объяснить глубочайшую разницу между миром явлений (феноменов) и миром вещей потусторонних (ноуменов). «Вещь в себе» - это то, что мы не можем ни увидеть, ни услышать, ни как-либо еще почувствовать, воспринимая тот предмет, который познаем в данный конкретный момент. Яблоко, которое мы едим, может быть красным, сладким на вкус и довольно крупным. Но все это только явление «здесь, сейчас и для нас». По отношению же к миру потустороннему это яблоко является для нас «вещью в себе». Откуда мы знаем - может быть, там оно зеленое, кислое и совсем небольшое?
Кант о практическом разуме. Итак, Кант установил принципиальную неспособность разума постичь потусторонний, ноуменальный мир. Однако он отмечал, что разум все же постоянно стремится к этому. Почему так происходит? - спрашивает Кант. А потому, отвечает он, что разум, ограниченный в своих познавательных способностях в мире материальных вещей, всеми силами хочет постичь мир потусторонний, в котором он чувствует себя совершенно свободным. Именно в сфере ноуменальной разум перестает мыслить категориями физического мира и начинает совершать моральные действия. В самом деле, все наши общественные дела также направляются нашим разумом, но эти действия уже не относятся к познавательному процессу. Одно дело - постигать физическую сущность яблока, а другое - подать милостыню нищему. И в том, и в другом случае мы руководствуемся разумом, но наши цели разные. Здесь мы имеем дело уже не с чистым, а с практическим разумом, который определяет наши морально-нравственные поступки в жизни.
Кант о воле. Практический разум отличается от чистого тем, что в основе действий первого лежит воля, а не теоретический (научный) интерес. Именно благодаря нашей воле мы оказываемся способными совершить тот или иной поступок, оценить действия других людей и т.п. Но роль разума в этом деле велика, ведь именно он направляет волю, заставляет ее включаться в действие. Кант особенно подчеркивает тот факт, что морально-нравственное значение любого нашего поступка зависит от непосредственного воздействия разума на волю, т.е. сначала наш разум вырабатывает внутренние законы поведения, а затем заставляет волю выполнять эти законы.
Кант о моральном законе как императиве. Однако не все так просто, как может показаться на первый взгляд. Ведь если бы разум направлял волю постоянно, то все наши поступки, считает Кант, были бы безупречны. На деле же такое бывает нечасто, и происходит это оттого, что нам постоянно мешают эмоции и различные чувственные факторы, влияющие на волю и разум. Поэтому крайне важно выработать наиболее общие принципы поведения, которые были бы универсальными и обязательными для всех людей. Иначе говоря, разуму и воле нужны устойчивые и всеобщие законы, по которым они могли бы действовать, не боясь ошибиться. Задача настоящей философии и заключается в том, чтобы отыскать и сформулировать такие моральные законы, которые Кант называет императивами.
Гипотетический императив. Правда, в нашей жизни, замечает Кант, мы все время сталкиваемся с уже существующими моральными законами, заставляющими нас действовать так или иначе. Ведь всякий раз, когда мы хотим чего-либо добиться, то должны приложить для этого какие-либо усилия. Например, чтобы стать отличником, ученик должен прилежно учиться; чтобы стать чемпионом, спортсмен должен много тренироваться и т.д. Здесь мы видим наличие какой-либо цели, которую преследует человек и которая является мотивом его действий. Такой вид морального закона Кант назвал гипотетическим. Его формула обязательно включает в себя наличие цели поступка: «Если хочешь... то должен...».
Категорический императив. Однако гипотетические императивы не устраивают Канта в качестве всеобщих и необходимых законов морали. Он искал такой закон, согласно которому человек не будет соотносить свой поступок с какой-либо целью, ибо всякая цель подразумевает личную корысть, интерес, выгоду. А раз так, то ни о какой подлинной морали не может быть и речи. Истинно моральным, говорит Кант, можно назвать только действие, абсолютно свободное от любых внешних и внутренних факторов. Никакая, даже самая благая на первый взгляд цель не может служить основой подлинно морального действия. В силу этого Кант выводит свой собственный морально-нравственный закон, названный им категорическим. Основой его стало знаменитое положение, выработанное Кантом в качестве единственной базы для всякой подлинной морали: «Всегда поступай так, чтобы твой поступок мог стать примером для других людей». Поэтому формула категорического императива, в отличие от гипотетического, совершенно свободна от всяких целей и устанавливает необходимость морального поступка просто потому, что всегда и везде следует поступать только так, а не иначе: «Ты должен, потому что должен!»
Сущность категорического императива. Итак, единственным основанием истинно моральных действий человека может быть только его свободное долженствование, не зависящее ни от каких соображений, целей и интересов. А как же быть с религиозными предписаниями, носящими явно моральный характер? К примеру, десять библейских заповедей разве не являются подлинно моральными с точки зрения категорического императива? Нет, отвечает Кант, не являются. Если человек не убивает, не крадет, не прелюбодействует только потому, что боится Божьего наказания, то он поступает, конечно же, правильно и хорошо, но не морально! А если человек, движимый чувством сострадания, подает милостыню нищему, то это также хорошо, но не морально. Ведь если бы не чувство сострадания (или какое-либо иное), то получается, что он и не подал бы нищему. Или, если вы что-то совершенно бескорыстно делаете для своего друга, то вами движет чувство симпатии к нему, что также извращает моральность ваших действий. Другими словами, не убивать, не грабить, почитать своих родителей, подавать милостыню нищим необходимо только по чувству долга, и никак иначе! Все остальные действия, искаженные привнесенными извне соображениями, будут очень хорошими, но не моральными.