Важным следствием сказанного является понимание того, что
объективная истина постоянно развивается. Она может выступать
в двух формах: относительной и абсолютной истины. Абсолютная
истина представляет собой несомненное, неизменное, раз и
навсегда установленное знание. Но окружающие нас объекты
очень сложны, включены в бесконечное множество связей и отно-
шений и сами постоянно изменяются, развиваются, переходят по
законам диалектики в другое качество. Из этого обстоятельства
скептики и агностики делают вывод, что абсолютная и, стало быть,
объективная истина недостижимы. Такой вывод ошибочен. Во-
первых, объективная истина чаще всего выступает в относитель-
ной, а не в абсолютной форме. Во-вторых, абсолютная истина
должна рассматриваться только как некий образец или предел, к
которому постоянно стремится наше знание. На пути к этому пре-
делу мы получаем новые относительные истины, т. е. все глубже
познаем отдельные связи, свойства и отношения объектов, син-
тезируем их и в этом смысле постоянно приближаемся к абсолют-
ной истине.
Следует постоянно помнить, что отношения знаний к объек-
там опосредствованы практикой. Поэтому мы «погружены» в мир
постоянных изменений: 1) изменяются и развиваются сами объек-
ты; 2) изменяются наша практика, навыки и правила деятель-
282
ности; 3) изменяются орудия труда, приборы и аппараты, с по-
мощью которых проводятся эксперименты и наблюдения.
В. И. Ленин, подчеркивая это, говорил, что критерия практики
достаточно, чтобы отделить идеализм от материализма, верное
знание от неверного. Но вместе с тем этот критерий относите-
лен, ибо изменяется, развивается сама практика. Практика дает
нам объективную истину в относительной форме. Следовательно,
относительные истины содержат объективную информацию о
внешнем мире, соответствующую современным состояниям
объектов, уровню развития практики, орудий труда и экспери-
ментальной аппаратуры. Разумеется, относительные истины не-
полны, незавершенны, невечны. Они дают знания условные,
приблизительные, отражающие отдельные свойства, связи, отно-
шения и обстоятельства существования рассматриваемых явле-
ний и процессов. По мере накопления знаний одни относительные
истины заменяются другими, более глубокими, более полными.
Например, люди уже в древности знали, что свинец мягок, легко
плавится. В эпоху раннего средневековья из свинца делали окон-
ные переплеты, кровельные листы для крыш и стержни для каран-
дашей. Когда изобрели огнестрельное оружие, выявили новые
свойства свинца, из него стали изготовлять пули для мушкетов
и пистолетов. С открытием периодической системы были обна-
ружены не только многие химические свойства свинца, но и его
место среди других химическихэлементов. Открытие радио-
активности и атомная энергетика позволили узнать, что сви-
нец хорошо поглощает радиоактивные излучения. Современные
физические исследования дали нам точные представления о
структуре атомов свинца. Так на каждом новом этапе познания
добывались новые относительные истины, дополнявшие или за-
менявшие друг друга и составлявшие все более полную картину
наших знаний об этом металле. Точно так же с запуском каждого
нового спутника или космической лаборатории мы открываем
новые относительные и вместе с тем объективные истины о
строении Земли, Луны и других небесных тел. Они составляют
важные вехи на нашем бесконечном и нелегком пути к абсолют-
ной истине, Заметим попутно, что в самых простейших случаях —
там, где объекты имеют ограниченное число свойств и отноше-
ний, абсолютная истина оказывается достижимой. Так, в евкли-
довой геометрии на плоскости сумма внутренних углов треуголь-
ника всегда равна двум прямым, или 180°,— это абсолютная в
данных условиях истина. Однако в неевклидовой геометрии Ло-
бачевского или Римана данное утверждение не только не являет-
ся абсолютной истиной, но и вообще ошибочно.
Метафизически мыслящие философы и ученые часто прини-
мают те или иные относительные истины за абсолютные. Чем
долговременнее устоявшееся знание, чем оно привычнее, тем
закоренелее подобные заблуждения. Когда же в науке совер-
шаются новые открытия и формулируются новые истины, полнее
и глубже отражающие объективный мир, а прежние знания от-
283
вергаются как недостаточно точные, такие мыслители начинают
в панике твердить, что истины вообще нет, что все наши знания
совершенно условны, относительны, ненадежны. Это часто при-
водит к серьезным, иногда даже к драматическим столкнове-
ниям между сторонниками новых и прежних теорий и учений.
Диалектика относительной и абсолютной истины заключается
в том, что наше познание, стремясь к точному и всестороннему
охвату окружающего нас мира, но двигаясь при этом не по пря-
мой, а по спирали, постоянно разрешая возникающие на своем
пути противоречия, все полнее и глубже отражает объективную
действительность. Это положение полностью применимо не толь-
ко к математическим, естественнонаучным и техническим зна-
ниям, но и к социальным, относящимся к обществу. Современные
логические исследования по теории истины показывают, что сте-
пень точности, полноты и достоверности нашего знания об окру-
жающем нас мире можно определить, уточнить, «вычислить» и
«измерить» с помощью теории вероятности и вероятностной ло-
гики. В настоящее время создано довольно много математизи-
рованных теорий и формул, показывающих, в какой мере отно-
сительные истины, приравниваемые к вероятным, правдоподоб-
ным высказываниям, приближаются к абсолютно точным (досто-
верным) знаниям.
Глава XIV
МЕТОДЫ И СУЩНОСТЬ
НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ
Высшей формой познания является наука. Это утверждение
почти общепринято в наше время, когда успехи технического
прогресса и общественного развития во многом определяются
состоянием науки. Но чтобы понять философский смысл этого
утверждения и решить, насколько оно истинно, следует ответить
на два вопроса: что такое наука и каковы ее методы, обеспечи-
вающие ей столь высокий статус?
Хотя о науке и ее достижениях сегодня знают и говорят почти
все благодаря современным средствам информации, даже круп-
ные ученые подчас затрудняются дать точное и однозначное
ее определение. Это и понятно. Физики решают физические за-
дачи, изучают элементарные частицы, кварки, различные физи-
ческие поля и взаимодействия; биологи исследуют строение жи-
вых организмов, механизмы передачи наследственности, воз-
можности дальнейшего развития животного и растительного
царства на Земле; историки анализируют события отдаленного и
недавнего прошлого, стремясь установить степень их влияния
на настоящее и будущее; математики создают сложные мате-
матические программы для ЭВМ, решают математические зада-
чи, порожденные развитием техники, доказывают теоремы,
обосновывающие фундаментальные понятия и процедуры самой
математики. Никто из них специально не занимается вопросом о
том, что такое наука. Даже если ученые-специалисты задумы-
ваются над этим вопросом, они обычно предлагают определе-
ния, отражающие только их личный и профессиональный опыт
и которые часто оказываются непригодными для других научных
дисциплин. А между тем в наши дни, когда наука перестала быть
уделом небольшой группы любителей, превратилась в произво-
дительную силу, требует огромных финансовых, материальных
и людских ресурсов, понимание сущности науки крайне важно и
необходимо для организации управления, финансирования и раз-
вития научных исследований. Чтобы решить эту задачу, необхо-
димо сравнить научные знания с другими видами знаний —
обыденным, художественным, техническим и т. д., что можно сде-
лать лишь в рамках философского анализа, опирающегося на
материалистическую теорию познания и диалектический метод.
285
1. СПЕЦИФИКА НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ
Иногда говорят, что научное знание отличается от остальных
видов знания прежде всего своей высокой точностью. Хотя это
верно, данный признак не является решающим. Не только в техни-
ке, но и в системе общественного правления в наши дни приме-
няют математические расчеты, статистические данные, детально и
точно разработанные планы и программы. Точность как опреде-
ленный способ отношения к действительности проникает и в
повседневную жизнь: точным является железнодорожное и авиа-
ционное расписание, точность требуется государственному слу-
жащему и рабочему у станка, бухгалтеру и врачу. Довольно часто
говорят,, что научное познание оперирует абстрактными поня-
тиями, тогда как, например, художественное познание образно,
наглядно, касается конкретного живого человека. И это утверж-
дение в определенной мере справедливо, но и оно не выражает
специфику науки. С одной стороны, и ученому для построения
сложных научных абстракций часто приходится обращаться к
наглядным образам, аналогиям и метафорам, с другой стороны,
художники (живописцы, скульпторы, писатели, композиторы и
т. п.) в своем творчестве часто опираются на вполне точные, ло-
гически безукоризненные понятия, рассуждения и методы. Это
легко заметить, например, сопоставляя программы ряда симфо-
ний Шостаковича с их музыкальным текстом и т. д. Точные, выра-
женные в понятиях знания лежат в основе произведений многих
крупных писателей (Пушкина, Толстого, Салтыкова-Щедрина,
Чехова, Паустовского, Булгакова и др.). Это значит, что понятий-
ное и образное познание не исключают друг друга. Они встре-
чаются как в научном, так и в художественном творчестве, хотя и
в разных «дозировках». Присущи они, конечно, и обыденному
познанию, или так называемому здравому смыслу. Неверно также
думать, как это характерно, например, для философов-неопози-
тивистов, что специфика научного знания состоит в его эмпири-
чности, т. е. в возможности свести все содержание науки к описа-
нию наблюдений и экспериментов. Что это не так, мы увидим
несколько ниже. Действительно, специфическая черта, присущая
исключительно науке как форме знания и сразу же выделяющая
ее из всех других форм, заключается в том, что наука существует
в виде системы теоретических знаний. Наиболее совершенной
формой научного знания является теория.