Раздел третий
ФИЛОСОФИЯ ПОЗНАНИЯ
И ДЕЙСТВИЯ
Глава XIIIТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ
Рабочий, вытачивающий деталь на токарном станке, матема-
тик, составляющий программы для ЭВМ, пилот, ведущий реак-
тивный самолет, врач, ставящий диагноз, физик, определяющий
спин новой частицы, и домашняя хозяйка, готовящая обед, долж-
ны многое знать и многое уметь. Но пока дело спорится, вряд
ли кто-нибудь из них задумывается над тем, что собой представ-
ляют знания и как они возникают. Все это кажется само собой
понятным, а между тем это вопрос сугубо философский да к тому
же и весьма сложный. Значение его обнаруживается сразу же,
как только от привычных обстоятельств и дел мы переходим к
неожиданным, странным или затруднительным ситуациям. Доста-
точно спросить, могут ли обладать знаниями современные ЭВМ,
доступен ли процесс познания животным и, если да, каким —
всем или только высшим, чем отличается знание от незнания, в
чем ценность знаний для человека и можно ли ускорить процесс
познания мира, как сразу же начинаешь понимать, что без ответа
на вопрос, что такое знание, что значит знать, решить эти и мно-
гие другие проблемы совершенно невозможно.
1. ЧТО ЗНАЧИТ ЗНАТЬ?
Философскую важность ответа на этот вопрос подчеркивал
гётевский Фауст в обращении к своему ученику:
Что значит знать? Вот, друг мой, в чем вопрос.
На этот счет у нас не все в порядке.
Немногих, проникавших в суть вещей
И раскрывавших всем души скрижали,
Сжигали на кострах и распинали,
Как вам известно, с самых давних дней ',
Изучение природы познания, его возникновения и сущности
составляет содержание второй стороны основного вопроса фило-
софии. В его решении наиболее отчетливо обнаруживается
специфика самой философии, ибо ни одна другая наука вообще
не рассматривает этот вопрос в качестве своего собственного, а
Гёте И. В. Собр. соч.: Б 10 т. М., 1976. Т. 2. С. 28.
258
тем более основного. Нечего и говорить, что в эпоху НТР, когда
научные знания составляют фундамент технического и социаль-
ного прогресса, одного этого было бы достаточно для оправда-
ния и доказательства важности изучения философии, даже если
бы она не занималась осмыслением других рассмотренных выше
проблем.
К тому же вопросы о том, что такое знание, что значит знать
или познавать мир, насколько точно и верно человек в состоянии
познать самого себя и окружающую действительность, тесно
связаны с диалектико-материалистическим учением о развитии
и о материальности мира.
Чтобы упростить нашу задачу, рассмотрим несколько приме-
ров, в которых продемонстрированы различные виды знания.
Человек, что-либо знающий или умеющий делать, может сказать:
1) я умею (знаю, как) выточить деталь на токарном станке;
2) я знаю, как (умею) составить программу на языке пролог
или лисп для современной ЭВМ;
3) я знаю, почему поднимается в воздух и летает аппарат,
который тяжелее воздуха (реактивный самолет); я умею им
управлять;
4) я знаю, что такое малярия, что такое психический стресс;
5) я знаю, что такое спин частицы и как его измерить или
вычислить;
6) я знаю, что такое бифштекс, и умею его готовить.
Даже из этого краткого списка видно, сколь разнообразны
знания человека, каких различных предметов они касаются. В
первом и втором примерах речь идет о действии или деятель-
ности; в первом — о предметно-орудийной практической дея-
тельности со станком и металлическими заготовками, во
втором — о теоретической, так сказать, «карандашно-бумажной»
деятельности. Третий пример говорит нам о знании физических
законов и их использовании. Это (законы) как раз та «суть вещей»,
о которой говорит Фауст. А вот знание о причинах и сущности
психического стресса относится уже не к миру материальных
вещей, а к духовно-психической деятельности человека. Такие
знания, по поэтическому выражению Гёте, сокрыты в «скрижа-
лях души».
Английский философ Г. Райл (1900—1976) предложил делить
все знания на две группы: знания «как» и знания «что». Первые
отвечают на вопрос, как сделать. Вторые — на вопрос, что собой
представляет данный предмет, какова его сущность. Это, конечно,
очень упрощенная классификация. Но для начала обсуждения
нашего вопроса ее можно принять. Сравнивая между собой раз-
личные знания группы «как» и группы «что», мы замечаем общую
всем им черту — они выражены при помощи слов на определен-
ном языке. Знания о бифштексе и токарном станке выражены
на естественном разговорном языке; знания о законах физики
(примеры 3 и 5) — на языке математических формул; знания
о сущности малярии и психических стрессах — на языке биологии
о. 259
и медицины. Каковы бы ни были различия между этими языками,
мы везде имеем дело с мыслью (знанием), выраженной в языке.
И поэтому многие философы отождествляли знания с его словес-
ным языковым выражением, ибо «язык есть непосредственная
действительность мысли»1. Однако из этих слов не следует, что
между языком и мыслью, т. е. знанием, стоит знак равенства, по-
скольку кроме «непосредственной действительности» есть еще
действительность опосредствующая, скрытая от поверхностного
взгляда. Как раз ее-то и должна понять и раскрыть теория позна-
ния — важный раздел всякой развитой философии.
Выявление этой опосредствующей действительности мысли,
т. е. структуры, внутреннего строения знания, как свидетельст-
вует вся история философии,— очень сложная задача. Ранние
античные философы сосредоточили свое внимание на попытках
создать учение о происхождении и строении мира в целом, о его
основных кирпичиках — элементах. Поэтому вопрос о происхож-
дении и структуре знания в качестве самостоятельного вопроса
ими не рассматривался. Что же побудило древних философов
задуматься над природой и происхождением знания?
Первая причина была связана с обнаружением противоречий
в философско-математической программе пифагорейцев. От-
крытие бесконечных так называемых иррациональных чисел
заставило задуматься над тем, откуда берутся противоречия в
математической программе пифагорейцев. Элеаты (Парменид,
Зенон) предположили, что мир един, неподвижен, неизменен.
Противоречия же связаны с двояким происхождением знания.
Один его источник — чувства и ощущения — дает ненадежные
знания, или мнения, относящиеся к случайным, изменчивым со-
бытиям. Другой источник — разум — дает надежные знания, под-
чиненные законам логики, но и сама логика, как показал Зенон,
несвободна от противоречий. Этот вывод стимулировал интерес
к изучению логических доказательств и структуры знания.
Другая причина заключалась в том, что в середине V в. до
н. э. сложилось несколько противоречащих друг другу научно-
философских учений о строении и происхождении мира: ионий-
ская натурфилософия, считавшая основами мира чувственные
элементы (огонь, воздух, землю, воду); пифагорейская филосо-
фия, считавшая атомами мира числа; философия Демокрита, при-
знававшая основными кирпичиками мироздания лишь материаль-
ные атомы. В этом одна из причин того, почему Сократ (ок. 470—
399 до н. э.) и софисты провозгласили, что философия вообще
не должна заниматься учением о внешнем мире, а обязана сосре-
доточиться на исследовании внутреннего духовного мира. Ей
следует прежде всего изучить происхождение наших знаний,
мнений, убеждений, доказательств, так как именно в них — источ-
ник всех противоречий. Ученик Сократа Платон впервые сформу-
лировал развитую концепцию происхождения и сущности знания.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 448.
260
По Платону, существуют как бы два мира — мир идей и мир
человеческого бытия. Платоновские идеи, считает А. Ф. Лосев
(1893—1988), можно было бы интерпретировать научно, матери-
алистически — как качественные определенности, как сущности
или совокупности основных свойств, вещей и процессов, сущест-
вующие в отрыве, независимо от последних. Сам Платон их,
конечно, так не трактовал. Для него они вечны, совершенны и
неизменны, а мир вещей и сам человек суть лишь их несовершен-
ные копии, случайные, временные их воплощения. Бытие человека
подобно тогда мрачной пещере с небольшим выходом в ослепи-
тельный мир идей. Подобно предметам, появляющимся перед
выходом из пещеры, идеи отбрасывают неверные тени на заднюю
ее стенку. Знания и процесс их получения — познание — это и
есть тени идей, которые человек постигает своими ненадежными
органами чувств. Но существует еще особое — внутреннее —
зрение, присущее разуму. С его помощью философы могут при-
близиться к пониманию идей. Поэтому философия и есть высшая
наука, дающая умозрительные знания. Промежуточный род зна-
ний об арифметических и пространственных, т. е. геометриче-
ских,пропорциях дает математика. Наконец, физика, опирающая-
ся на чувственное наблюдение, поставляет самые несовершенные
знания.
Аристотель, учившийся у Платона, подверг взгляды своего
учителя критике. Он утверждал, что главный источник знаний —
не умозрительное постижение идей, а изучение реальных еди-
ничных вещей. Согласно Аристотелю, идеи суть просто обобщен-
ные сущности вещей. Только последние обладают реальным су-
ществованием. Поэтому самые ценные знания о мире дают
физика и все остальные науки, основанные на наблюдении. Им
должно подчиняться и развитие математики. Так наметились
две противоположные научно-философские программы: плато-
нистская — идеалистическая и аристотелевская — по существу
материалистическая (хотя с отдельными колебаниями в сторону
идеализма). Но самой важной заслугой Аристотеля было созда-
ние последовательного систематического логического анализа
знаний.