Ярким подтверждением и конкретизацией этих философских
положений явилась теория относительности. Если пространствен-
ное положение двух систем относительно друг друга изменяется,
одну из них можно принять за систему отчета, а другую рассмат-
ривать как движущуюся относительно первой. Согласно специаль-
63
ной теории относительности, два различных события, одновре-
менные в системе отсчета, не одновременны в движущейся си-
стеме. Процесс в движущейся относительно системы отсчета
системе происходит медленнее, чем в системе отсчета. Космо-
навт, который слетал бы на Сириус и обратно со скоростью
240 тыс. км в сек, состарился бы при этом на 9 лет, а его сверст-
ники на Земле — на 15. Если в движущейся системе имеется не-
подвижное относительно нее тело, это тело сокращает свои раз-
меры в направлении движения в системе отсчета. Все это значит,
что одновременность событий и длина тел зависят от материаль-
ных систем, где эти события происходят, а тела находятся.
Согласно специальной теории относительности, формой суще-
ствования всех материальных объектов является единое прост-
ранство — время, а пространство и время выступают в качестве
неразделимых аспектов последнего. События связываются здесь
единым пространственно-временным интервалом, величина ко-
торого сохраняется для всех систем отсчета. Временной интервал
между событиями — лишь одна сторона их пространственно-
временной характеристики, сторона, различно проявляющаяся
в различных системах отсчета: в одних системах временной
интервал короче, в других — длиннее. Так же обстоит дело и
с пространственным интервалом — длиной тел.
Неотделимость пространственно-временных форм от материи
еще ярче выступает в общей теории относительности, согласно
которой структура пространства — времени и ее изменение, с од-
ной стороны, распределение и движение материальных масс,
с другой, непосредственно обусловливают и определяют друг
друга. Неопозитивист Г. Дингль писал, что теория относительно-
сти, отклоняя любые попытки приписать материи какое-либо
свойство вообще, утверждает, что, например, длина тела опре-
деляется только скоростью наблюдателя и вовсе не есть свойство
самого тела. «Но это ведь неправильное изложение теории отно-
сительности, которая никогда не отказывалась от попыток указать
свойства материи...»1— писал М. Борн, доказывая, что различные
размеры тел и временных интервалов в различных системах от-
счета — объективно существующие характеристики материаль-
ных явлений.
Итак, вначале мы убедились, что нет материи, лишенной
временных и пространственных характеристик, нет материи вне
пространства и времени. Теперь же мы видим, что нет простран-
ства и времени вне материи. Таковы философские выводы,
необходимо следующие из современного состояния научных
знаний.
Борн М. Физика в жизни моего поколения. С. 274.
Глава II
Что же представляет собой наше мышление? Еще 15—20 лет
назад, когда мощные электронно-вычислительные машины —
компьютеры — уже могли производить десятки миллионов
вычислительных операций в секунду, осуществляя очень сложные
программы, насчитывавшие тысячи правил, время от времени
в печати появлялись сообщения о том, что человек, обладавший
особыми вычислительными способностями, на том или ином кон-
курсе произвел необходимые вычисления быстрее, чем мощный
компьютер. Сквозь гул голосов восторженных поклонников
компьютеров то и дело прорывалась информация о том, что
машина не в состоянии делать переводы более совершенные,
чем делают профессиональные переводчики, что компьютеры
не обладают творческим воображением, что для решения особо
важных для человечества проблем необходим естественный ин-
теллект, который никогда не будет заменен искусственным
компьютерным интеллектом. Однако за последние десятилетия
произошла новая компьютерная революция, появились супер-
компьютеры, совершающие триллион вычислительных операций
в секунду. Некоторые из них содержат десятки тысяч парал-
лельно работающих микропроцессоров. Их вычислительные воз-
можности так велики, что вряд ли какому-либо человеку удастся
с ними конкурировать. Несколько лет назад один из компьютеров
обыграл даже чемпиона мира по шахматам, а в ближайшем буду-
щем можно ожидать создания фотонных компьютеров со сверх-
мощной системой оптической памяти. Такие ЭВМ смогут заменять
ученых-экспертов и решать задачи, которые не по силам даже
самым выдающимся специалистам. Но в то же время по-прежне-
му остаются в силе возражения, согласно которым компьютеры
не обладают эмоциями, чувственными переживаниями человека,
что они лишь имитируют отдельные мыслительные операции
и процедуры и в точном смысле слова не обладают возмож-
ностями человеческого интеллекта.
Что такое наше сознание вообще? Могут ли мыслить неодуше-
вленные предметы, например ЭВМ? Только найдя ответы на эти
философские вопросы, можно правильно решить и основной
зопрос философии, "опять сущность мыю пения особенности
взаимосвязи материи и сознания.
| 65 |
1. ВЗГЛЯДЫ НА СОЗНАНИЕ
В ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ
Когда человеку снится, что он совершает различные поступки,
размышляет, испытывает определенные чувства, его тело вроде
бы пребывает в полном покое, ничего не воспринимая извне.
Первобытные люди, ничего не зная о строении своего тела,
не умели объяснить сновидения, и у них возникло представление,
будто их мышление и ощущения — это деятельность не тела, а
души, т. е. некоторого бестелесного начала, временно поки-
дающего тело во время сна и покидающего его совсем, когда
человек умирает. Какой бы поступок ни совершали люди, застав-
ляя свое тело производить действия, их всегда к этому побуж-
дают мысли и чувства. Казалось очевидным, что именно душа
ставит цели перед телом.
Появившийся впервые в мифологии взгляд на сознание как на
деятельность таинственного начала, управляющего телом, пере-
носится позднее на весь мир. Возникает представление о бесте-
лесном начале, чьи мысли и цели управляют всем в природе и
в обществе. Близко к этому то, что писал о сознании Платон: у че-
ловека смертное тело; оно — временное вместилище бессмерт-
ной души и ее раб, а бестелесная вечная душа космоса управляет
всем во Вселенной; она заставляет вещи подражать идеям, а
идеи — присутствовать в вещах.
В средние века на первый план выдвигаются мысль и воля
надмирового бестелесного духовного начала, которое считалось
существовавшим до мира и создавшим мир из ничего. Именно
оно мыслит, желает, чувствует в человеческом сознании. Разум
человека, его мышление — искорка божественного разума.
От этих взглядов существенно отличается то понимание созна-
ния, к которому пришла идеалистическая философия эпохи ран-
них буржуазных революций. Р. Декарт, полагая, что события его
времени показали несостоятельность большинства общепризнан-
ных, освященных авторитетами мнений, предложил подвергнуть
сомнению все, что, как нам кажется, мы знаем. Если я поставлю
под сомнение, даже признаю ложным все, что я знаю, и сочту, что
ни окружающих тел, ни моего собственного тела не существует,
утверждал Декарт, то останется несомненным лишь одно утверж-
дение — «я сомневаюсь», другими словами — «я мыслю». Но
мыслить может то, что существует. Значит, несомненно: я мыслю,
следовательно, я существую. Лишь поскольку я мыслю и пока я
мыслю, я существую. Перестав мыслить, к, возможно, совсем
перестал бы существовать. «Следовательно, я, строго говоря,—
только мыслящая вещь, то есть дух (esprit), или душа, или разум
(entendement), или ум (raison)... Я отнюдь не то соединение чле-
нов, которое называют человеческим тепом...»'