59
утверждение «кротчайшее расстояние между дзумд точками —
прямая» несерно в геометрии Б. Римака (1826—1866). 3 XX в.
физики нашли латериальные объекты, обладающие пространст-
венными фермами, описанными в этих неевклидовых геометриях.
Теория относительности внесла глубокие изменения в наши поня-
тия о пространстве и времени. Итак, если во времена Канта
неизменность наших суждений о времени и пространстве внушала
мысль об их внеопытном источнике, то ныне коренные перемены
в понимании пространства и времени, связанные с огромным
расширением наших знаний, убедительно свидетельствуют, что
мы узнаем о них из опыта и что, следовательно, пространственные
и временные отношения присущи внешним вещам.
Период XIX—XX вв.— это, как известно, период бурного раз-
вития математики и естествознания. 8 математике зслед за
метрической геометрией (где эквивалентными признаются лишь
равновеликие фигуры) возникает проективная геометрия (где от
размеров отвлекаются и для эквивалентности двух фигур доста-
точно, чтобы одна была перспективой другой). Число измерений
геометрических пространств уже не ограничивается тремя. Соз-
дается охватывающая весьма широкий круг явлений топология
(где эквивалентные фигуры связываются лишь непрерывным пре-
образованием). Наконец, появляются теории, вовсе отвлекаю-
щиеся от различий между геометрическими и негеометрически-
ми математическими объектами, и вместе с ними очень широкие
понятия вроде понятий множества и структуры. Создав чрезвы-
чайно общие и отвлеченные теории и понятия, математики, исхо-
дя из них, стали строить системы, в которых путем последова-
тельного принятия соответствующих ограничений из более широ-
ких и общих теорий логически выводятся менее широкие, спе-
циальные теории. На основе теории множеств построили учение
о всех пространственно подобных отношениях (топологию), за-
тем — учение о более близких нашим привычным представлени-
ям проективно-пространственных отношениях (проективную гео-
метрию) и, наконец, вывели евклидову геометрию, хорошо изве-
стную нам из повседневного опыта и из школьного курса. Здесь
важно подчеркнуть следующее. Из того, что повседневно наблю-
даемые нами пространственные характеристики внешних вещей
отражаются в мысленных построениях математиков как послед-
нее логическое следствие более общих характеристик вещей (хо-
тя некогда первые были исходным пунктом для математиков),
вовсе не следует, будто эти пространственные характеристики
созданы мышлением математиков, будто сами вещи ими не об-
ладают.
Но именно такой вывод делают неопозитивисты. На основе
теории множеств, отмечал Р. Карнап, мы строим структуру отно-
шений, которая «свободна от нелогических составных частей,
определяемых созерцанием и опытом», и создаем топологиче-
ское многомерное пространство, где нет ни расстояний, ни пря-
мых, Затем мы вводим понятия расстояния и прямой, «свободно»
60
определяя их смысл по своему усмотрению, «опытные факты не
могут нас к этому принудить»'. Так получается определенное мет-
рическое пространство природы. Следовательно, пространство
нашей повседневной жизни и естествознания — это создание
нашего ума, ничего общего не имеющее ни с опытом, ни с ве-
щами внешнего мира.
Другой неопозитивист, Г. Рейхенбах (1891—1953). полагал,—
ссылаясь на то обстоятельство! что в физике одни и те же
явления описываются иногда различными теория.·/,;',,— что все
теории, включая теории времени, выражают лишь решение уче-
ного пользоваться определенным языком, а говорить об объек-
тивном существовании временных отношений бессмысленно.
Обычно признают, что время течет от прошлого через настоящее
к будущему. Но с равным основанием можно считать, что оно
течет от будущего к прошлому,— все отличие лишь в языке.
«Какой из языков верен..? — задает вопрос Рейхенбах и отвеча-
ет: — Это, несомненно, бессмысленный вопрос... Каждый из них
так же верен, как и другой»2. Языки эквивалентны и не свидетель-
ствуют о том, что временные отношения существуют вне нашего
сознания.
К такому же выводу приходил, хотя и другим путем, англий-
ский философ Дж. Мак-Таггарт (1866—1925). Каждый факт,
утверждал он, когда-то был будущим событием, которое стано-
вилось все ближе к нам с течением времени. А после того, как оно
осуществилось, он стал прошлым. Каждое событие в одни момен-
ты является будущим, в другие — настоящим, в третьи — прош-
лым. Но каждый из этих моментов — тоже событие, и у него
тоже есть моменты будущего, настоящего и прошлого. Эти
моменты — тоже события... и так до бесконечности. Получается,
что конечное событие содержит бесконечное количество собы-
тий. К этому противоречивому выводу приводит, по Мак-Таггарту,
признание объективного существования времени. Поскольку же
реальное явление не может быть внутренне противоречивым,
постольку время существует лишь в нашем сознании; в самой
действительности никакого времени нет.
Естественно возникает вопрос: почему живые организмы в
состоянии вести себя целенаправленно, лишь сообразуя свои
действия с пространственными и временными отношениями, что
признают и позитивисты? Один из ученых, присутствовавший при
выступлении философа-идеалиста Н. А. Бердяева (1874—1948),
вспоминал, что в пылу своих рассуждений о том, что времени не
существует, Бердяев взглянул на часы и очень расстроился из-за
того, что опоздал на две минуты принять лекарство... И другие
философы, отрицающие объективное существование времени и
пространства, всегда исходят из их реальности в своей практиче-
ской деятельности. Почему же направленные на вещи каждоднев-
1СзгпзрR, Dar Ra'jm. S., 1922. S. 8, 36.
" Рейхенбах Г. Направление времени. М., 1962. С. 209.
61
ные поступки людей достигают цели лишь β той мере, в какой
люди (и признающие, и отрицающие реальность времени и про-
странства) следуют своим пространственным и временным пред-
ставлениям, если этим представлением ничего не отвечает в дей-
ствительности? Ни один позитивист не дал удовлетворительного
ответа на этот вопрос. А ответ этот заключается в следующем:
чтобы биологически целесообразно ориентироваться среди окру-
жающих вещей, живые организмы должны сообразовать свои
действия со свойствами этихвещей, с присущими последним
пространственными и временными характеристиками. Простран-
ственные и временные понятия помогают человеку жить (утрата
способности к пространственной или временной ориентации яв-
ляется одним из самых тяжелых видов заболеваний), ибо они
отражают (хотяи приблизительно) объективно существующие
в природе пространственные и временные отношения; если б эти
понятия были лишь выдумкой, поступки, основанные на них, были
бы гибельными.
Из века в век опыт человечества накапливался, науки развива-
лись, их понятия об объективной реальности становились все
более широкими и отвлеченными. Но чем более общими и более
отвлеченными становятся понятия математики и физики, тем
точнее они отражают реально существующие временные и прост-
ранственные отношения. Именно поэтому современные матема-
тика и физика позволяют людям в их воздействиях на природу
добиваться таких огромных результатов, какие были немыслимы
в прошлом, когда физические и математические понятия не были
столь общими, широкими, развитыми.
Итак, хотя выработка временных и пространственных понятий
и их изменение осуществляются мыслительной деятельностью
людей, расширение опытного материала, побуждающее людей к
этой мыслительной деятельности, экспериментальная проверка
новых пространственных и временных представлений и их роль
в жизни людей, в производстве и технике убедительно подтверж-
дают тот взгляд, что эти понятия отражают реально существую-
щие пространство и время. Но и среди философов, придерживав-
шихся этого взгляда, имелись известные разногласия. В античнос-
ти Левкипп, Демокрит, Эпикур (341—270 до н. э.) полагали, что
рядом с материей (атомами), отдельно от нее существует
пространство (пустота). Напротив, элеаты отрицали существова-
ние пустоты, пространства без материи, утверждая, что Вселен-
ная сплошь заполнена материей. Последнее утверждение пытался
глубже разработать Аристотель, выдвинувший мысль, что прост-
ранственные отношения присущи телам, не существуют вне тел.
Этой мысли о неотделимости пространства от материи в XVII в.
придерживались Р. Декарт и Г. Лейбниц (1646—1716). Что касает-
ся времени, то один лишь Лейбниц не соглашался с тем, что время
отделено от временных вещей, и доказывал, что оно существует
только в последовательном порядке самих вещей. Многие мысли-
тели и в древности, и в XVII—XVIII вв. смотрели на время как
62
на внешний по отношению к материи поток длительности, течение
которого не могут изменить никакие материальные процессы.
В частности, так трактовал время И. Ньютон. Он полагал к тому
же, что наряду с абсолютным временем, не зависящим от мате-
риальных явлений, происходящих в нем, существует абсолютное
пространство, не зависящее от движущихся в нем небесных тел,
т. е. пустота. Он не усматривал связи между пространством
и временем. Ньютоново понимание времени и пространства ут-
вердилось в XVII в. и господствовало до конца XIX в.
Такое понимание пространства и времени подверг критике
Ф. Энгельс. В любом понятии, писал он, мы мыслим отдельные
стороны (формы, отношения, свойства) какого-то класса объек-
тов, отвлекаясь от всех других его сторон. Например, вязкость —
свойство, отвлеченное от множества обладающих им тел, чет-
вероногость — свойство, отвлеченное от различных обладающих
им животных, мстительность — свойство, отвлеченное от людей,
им обладающих. Но бывает, что происхождение давно возникше-
го понятия забывается и людям начинает казаться, будто свой-
ство материальных объектов, мыслимое в понятии, существует
самостоятельно, вне объектов, от которых оно отвлечено. Поня-
тия пространства и времени созданы путем отвлечения от мате-
риальных объектов присущих им временных и пространственных
характеристик (длительности и одновременности процессов, раз-
меров, конфигурации тел, расстояний между ними и т. п.). Допус-
кать, что высота, длина, ширина вещей, а также длительность,
последовательность или одновременность материальных процес-
сов существуют отдельно от этих вещей и процессов, независимо
от них, все равно, что допускать, будто рядом с вязкими телами
существует вязкость, отдельно от четвероногих животных суще-
ствует четвероногость, независимо от мстительных людей сущест-
вует мстительность сама по себе. Пространство и время —
формы существования материи, которые, если их рассматривать
вне материи, без материи, представляют собой лишь пустые
понятия, существующие только в нашей голове. Мы, доказывал
Энгельс, конечно, можем мысленно отделить пространственные
и временные формы и отношения от материальных объектов
и процессов, но вне сознания людей, объективно эти формы
и отношения неотделимы от материальных объектов и процессов,
ибо никакие формы и отношения не могут существовать вне тех
явлений, чьими формами и отношениями они являются. Диалек-
тический материализм относит к материи все существующее вне
сознания людей. В свете этой его идеи нелепо утверждать, будто
рядом с материей существуют время и пространство как нечто
отличное от нее.