Политизированной философии разрешалось обсуждать про-
блемы социальной реальности, науки и духовной культуры лишь
ради того, чтобы доказать, что они полностью подтверждают ста-
линские указания. Полному отказу от поиска самостоятельных
альтернативных решений, от творческого применения критиче-
ской и творческой диалектики содействовал и новый подход к
подбору и подготовке философских кадров, к философскому
образованию интеллигенции, к пониманию роли философии в
духовной жизни общества. Новые кадры подбирались главным
образом по анкетным данным и способности беспрекословно вы-
полнять указания вышестоящих «философских бюрократов». От-
ветственные посты в философских учреждениях и на кафедрах,
как правило, занимали люди, не претендовавшие на творческую
самостоятельность.
Было бы, конечно, сплошным очернительством и ничем не
оправданным огульным охаиванием утверждать, что в эти труд-
ные времена в отечественной философии не было серьезных уче-
ных, что не было попыток изучить и обобщить опыт мировой фи-
лософской мысли и серьезно осмыслить реальные социальные
процессы. В 40-е гг., например, была опубликована «История фи-
лософии» в трех томах, в которой весьма основательно проанали-
зировано развитие мировой философской мысли вплоть до конца
XIX столетия (к сожалению, эта работа оказалась незаконченной,
поскольку третий том ее был осужден как ошибочный по личному
указанию Сталина). В это же время в области философской мысли
| 35 |
| 34 |
работали такие яркие фигуры, как В. Ф. Асмус, А. Ф. Лосев ' и др.
Но в целом все же следует со всей откровенностью признать, что
творческое развитие философии в СССР было заторможено.
Многие известные ученые были репрессированы, а «вакантные
места» часто замещались профессионально непригодными людь-
ми. XX съезд КПСС, сделавший первые шаги к преодолению куль-
та личности Сталина и исправлению ряда ошибок, допущенных в
период его авторитарного правления, дал мощный импульсраз-
витию философской мысли. Был приподнят занавес, отгоражи-
вавший нашу философскую мысль от потока мировой философ-
ской и научной литературы. Стала расширяться информация о
новых школах, течениях и направлениях, новых проблемах и под-
ходах к их решению. В десятилетие, последовавшее за XX съез-
дом, произошли довольно значительные сдвиги, появилась целая
когорта исследователей (Б. М. Кедров, Э. В. Ильенков, П. В. Коп-
нин и др.), внесших определенный вклад в разработку проблем
материалистической диалектики, теории познания, методологии
и философии науки, философских проблем символической логи-
ки, физики, биологии, истории философии, углубилось материа-
листическое понимание истории и т. д. Следует иметь в виду и то,
что в эти годы были опубликованы и труды ряда ученых, которые
хотя и не были профессиональными философами, но плодотвор-
но разрабатывали философскую проблематику. Но все же сделан-
ного было недостаточно. Следует, впрочем, со всей определен-
ностью сказать, что упрекать и критиковать легче, чем делать,
особенно если учесть, что оправиться от тяжелого ущерба, нане-
сенного марксистской философии господством сталинизма, было
совсем непросто. Да и времени на это история уделила не так уж
много. Уже во второй половине 60-х гг. реформы, задуманные
после XX съезда и проводившиеся порой весьма непоследова-
тельно, были заторможены хорошо спаянным, мощным и скоор-
динированным административно-бюрократическим аппаратом.
Наступила длительная пора застоя, начали намечаться новые не-
гативные явления, прикрывавшиеся лозунгами о всеобщем бла-
госостоянии. Начала создаваться и реализовываться новая модель
социализма, разработанная в ближайшем брежневском окруже-
нии,— модель «зрелого», или «развитого», социализма.
В условиях социального застоя философская мысль в нашей
стране не могла не погрузиться в трясину схоластики и догматиз-
ма. Философия оставалась сильно политизированной. Из того
факта, что философия как теоретическая основа мировоззрения
данной эпохи через ряд опосредствующих звеньев связана с
идеологией и политикой, делался крайне упрощенный вывод о
почти полной идентичности философии с идеологией. Перед фи-
лософией выдвигалась в качестве центральной задача обоснова-
1Хотя начиная с 30-х и до 60-х гг. А. Ф. Лосев практически не участвовал в
официальной философской деятельности, он продолжал исследовательскую
работу, которая в 60—80-е гг. реализовалась в целой серии фундаментальных
публикаций, отмеченных Государственной премией.
36
ния и доказательства безупречной правильности всех принимае-
мых политических решений у, акгсз. От нее требовалась предель-
ная актуальность и «связь с жизнью», понимавшаяся как анализ
текущих народнохозяйственных проблем и конкретных, иногда
довольно лекальных социально-политических ситуаций, при этом
собственно философские проблемы отодвигались на второй план,
а часто и вообще игнорировались.
Преподавание философии велось по единой схеме, по одно-
типным программам, разнообразие взглядов и мнений практиче-
ски не допускалось, критический анализ острых современных
проблем, порожденных нашей действительностью, как правило,
отсутствовал, поскольку все они были прикрыты общим флером
официального благополучия. Творческие дискуссии подменялись
схоластическими рассуждениями о соотношении «зрелого»,
«реального» и «развитого» социализма. То обстоятельство, что
вместо четырех черт диалектики и трех черт материализма, сфор-
мулированных Сталиным, во всех учебниках и популярных изло-
жениях стали фигурировать три основных закона диалектики и
десяток стандартизованных категорий, не меняло коренным об-
разом положения дел в области исследования вопросов историче-
ского материализма и научного коммунизма. Такие сложные яв-
ления нашей жизни, как возрастание пассивности людей, подмена
инициативы и творчества каждого индивида централизованным
контролем и коллективной заорганизованностью, ограничение
демократии, низкий уровень информированности и почти полное
отсутствие гласности, подмененной парадной шумихой о мнимых
успехах, деформация принципов социальной справедливости,
бюрократизация общества и высокомерное пренебрежение к
нравственным нормам, игнорирование глубинных человеческих
проблем и притязаний чаще всего оставались за пределами серь-
езной философской критики и объективного анализа.
Важно, однако, что в этот период наша философская мысль
отнюдь не стояла на месте. Появились заслуживающие внимания
работы по философским проблемам квантовой механики и тео-
рии относительности, биологии (и в особенности генетики), были
опубликованы содержательные труды по философии науки, по
проблемам и перспективам развития человека, по методологии,
теории и истории научного познания, по историческому позна-
чию, по ряду социально-философских проблем, по истории фи-
лософии и т. д. Но даже и лучшие работы этого периода не были
свободны от печати застойности, от стандартов и штампов, насаж-
давшихся всей силой огромного аппарата контроля над мышле-
нием и деятельностью ученых-обществоведов.
Лишь после XXVII съезда КПСС, выдвинувшего новую про-
грамму развития страны — радикальной экономической рефор-
мы, гласности, демократизации и идеологического обновления,
возникли условия для перестройки философской мысли и ее ре-
ального «соприкосновения» с современностью.
Особенно остро встали вопросы о глобальных процессах, о
37
разработке новой теоретической модели социализма, о роли
философского сознания, долженствующего играть не вспомога-
тельную роль, а роль фундаментального знания о сущности чело-
века, живущего в современном мире. Именно человек должен
стать центральной фигурой этой модели и самоцелью для самого
себя. Этот человек обладает обширным спектром интересов,
претендует на самостоятельность в решении своей судьбы, на
политическую активность, на право жить в соответствии с совре-
менными стандартами благополучия и благосостояния в условиях
личной безопасности, в обществе, где есть свобода мнений и со-
вести, где существует социалистический плюрализм взглядов,
где каждому предоставлена возможность выбора и поиска аль-
тернативных решений, где оценка человеческого достоинства
определяется не местом в бюрократической иерархии, не родст-
венными или коррупционными связями, а реальными достиже-
ниями, реальным вкладом в социальный прогресс и развитие
культуры.
Утверждение человека как центральной фигуры, ради кото-
рой осуществляется преобразование и совершенствование обще-
ства,— не средство достижения каких-то высших целей, а само-
цель реального исторического развития. Всякая иная позиция без-
нравственна и прямо ведет к политическому и морально-этиче-
скому макиавеллизму, к попранию прав и достоинства человека.
Но ни одна другая система знаний, кроме философии, не рассмат-
ривает человека в целом как «венец творения», как самое удиви-
тельное существо во Вселенной, способное на подвиг и преда-
тельство, низость и благородство, творчество, постоянный порыв
к новому и фанатичное мракобесие, творящее зло во имя власти
или богатства, но вместе с тем способное на величайший альтру-
изм и самопожертвование во имя блага других людей. Он есть,
был и будет вечным предметом философского интереса и изу-
чения.
Современный мир невероятно сложен и противоречив, дина-
мичен и изменчив. Невероятно сложен, противоречив, динами-
чен, изменчив и современный человек. Понять смысл его бытия,
его перспективы и сверхзадачи, его неудачи и победы можно,
лишь изучая его отношение к миру — к миру, который был до не-
го, существует вне его и отчасти преобразован, создан и переде-
лан им. Весь этот круг проблем с разных сторон и с разных пози-
ций изучали и продолжают изучать философы разных школ и на-
правлений. Это как раз то, что объединяет их всех, несмотря на
различия в исходных посылках и методах.