Не будем спорить, насколько удачен этот термин. Важно отме-
тить, что отход от ленинской модели и замена ее новой, сталин-
ской стали свершившимся фактом. И изначальные модели науч-
ного социализма, предложенные К. Марксом и Ф. Энгельсом, и
ленинская модель, вырабатывавшаяся непосредственно перед на-
чалом революции, в ходе гражданской войны, а затем в годы нэпа,
опирались на определенное философское мировйдение, четко
сформулированную философию истории, на особый философ-
ский метод, с помощью которого эти модели обосновывались.
Для деятелей этой эпохи философия была не довеском, не укра-
шением, не схоластической, чисто словесной системой, а фунда-
ментом научного социализма. Коротко говоря, этот философский
фундамент сводился к обоснованию следующих утверждений.
Большинство людей в классовом обществе подвергаются эксплуа-
тации, духовному и экономическому угнетению, живут в беднос-
ти. Необходимо коренным образом преобразовать этот порядок
и сделать человека свободным творческим существом. Только
свобода позволит каждому человеку выбрать свой путь и творче-
ски самореализоваться, т. е. осуществить все свои возможности,
все способности. Иными словами, в центре внимания находится
человек, его свобода, его духовное богатство, его знания и твор-
чество. Вся история рассматривается как нелегкое, порой траги-
ческое, с отступлениями и зигзагами движение вперед к свободе.
Коммунизм, по словам К. Маркса,— это царство свободы, а его
первая фаза — социализм — переходная ступень от царства не-
обходимости, в котором над человеком господствуют природные
и социальные силы, чуждые и даже враждебные ему, к царству
свободы. Соответственно и модель социализма, созданная в рам-
32
ках теории научного социализма, и ее варианты, разработанные
в канун Октябрьской революции и в начальный период нэпа, были
ориентированы прежде всего на человека. Свобода, достоинство
и права человека, высокий уровень культуры и доступ к знаниям,
гарантия творческой самореализации, плюрализм взглядов — это
как раз то, что должен был бы обеспечить социализм. Но пришед-
шая им на смену модель «казарменного социализма» с бюрокра-
тизмом, администрированием, репрессиями, нарушениями за-
конности, демагогией, политическим бесправием и постоянными
нарушениями социальной справедливости и т. д. никак уж не соот-
ветствовала идеалу «царства свободы» и представлениям о твор-
ческом, независимом, инициативном, преисполненном собствен-
ного достоинства человеке. Еще менее она соответствовала идеа-
лам демократии, гласности и гуманизма, без которых социализм
вообще лишается смысла и привлекательности в глазах трудящих-
ся. Политическим оправданием новой социальной реальности слу-
жили тезисы об обострении классовой борьбы по мере строитель-
ства социализма, о безошибочности всех принимаемых решений,
о монопольном владении истиной, принадлежавшей «вождю»
и его соратникам, о том, что высокая цель оправдывает любые
средства ее достижения. Вот этим-то догматическим и демагоги-
ческим положениям и потребовалось философское обоснование.
Попытки целиком политизировать философию и «причесать»
все взгляды и точки зрения под одну гребенку, унифицировать
социальную философию марксизма так, чтобы она стала простым
механизмом обоснования любых политических решений, начали
предприниматься еще в 30-е гг. Разумеется, не все советские фи-
лософы легко и бездумно присоединились к этой тенденции, поэ-
тому на тех, кто стремился к творческому развитию философской
мысли и признавал возможность различных философских интер-
претаций тех или иных явлений общественной жизни и научного
познания, обрушились обвинения в механицизме, в «меньшевист-
ствующем идеализме» и т. д. На командные посты в философских
учреждениях начали выдвигать часто совершенно неподготовлен-
ных людей, отличавшихся особой «идеологической бдительно-
стью» и «преданностью». Не имея соответствующего образова-
ния, не зная современной философской мысли, они как раз и
стремились превратить диалектический материализм в «науку
наук» и с этой позиции диктовали свое видение мира ученым-спе-
циалистам, что быстро скомпрометировало это философское
учение в глазах многих крупных ученых. Академик В. И. Вернад-
ский в 1938 г. писал, что «официальный диалектический материа-
лизм... никогда не был систематически до конца философски вы-
работан, полон неясностей и непродуманностей. В течение по-
следних 20 лет официальные его изложения не раз менялись,
прежние признавались еретическими, создавались новые. Наши
философы суровой дисциплиной, в которой они работают, долж-
ны были подчиняться под угрозой гонений и материальных не-
взгод этому новому и публично отказываться от излагавшихся
33
ими учений, признаваться в своих ошибках. Легко представить се-
бе, какой получился результат и как плодотворно можно было
работать в такой тяжелой реальной обстановке».
Решающий шаг в направлении унификации философии и пре-
вращения ее в средство идеологического контроля за жизнью
общества был сделан И. В. Сталиным в статье «О диалектическом
и историческом материализме» (1938), вошедшей в книгу «Крат-
кий курс истории ВКП(б)». Ее содержание можно кратко выразить
следующим образом: 1. Марксистская философия делится на две
части: диалектический и исторический материализм. 2. Диалекти-
ческий метод состоит из четырех черт и доказывает, что все в ми-
ре прогрессивно развивается и что каждая последующая ступень
развития прогрессивнее предыдущей, а это уже как бы подразу-
мевало, что сталинская концепция социализма является наивыс-
шей ступенью постижения истины. 3. Материализм определяется
тремя чертами: мир материален, материя первична, а сознание
вторично, мир познаваем. 4. Устанавливается перечень законов
социально-исторического развития и утверждается, что это раз-
витие однозначно и с необходимостью приводит к существующе-
му положению дел и тем самым оправдывает его. В этой схеме
исторического развития доминируют классы и классовая борьба.
Действуют только народные массы (роль выдающихся личностей
не отрицалась, но измерялась лишь их «прогрессивностью»). Име-
ется пять общественно-экономических формаций, которые зако-
номерно через посредство соответствующих революций сменяют
друг друга. Последняя — социалистическая революция — во
всех странах должна происходить по единому сценарию и приво-
дить к единственно возможной форме общественного устройства,
которая и рассматривалась в качестве социализма.
В послевоенные годы эта схема была дополнена несколькими
положениями. Важнейшие из них были сформулированы все тем
же Сталиным: человек — это винтик в государственной машине,
история вообще ничего не делает без особой на то необходимос-
ти. Первый тезис начисто вычеркивал из исторического процесса
живого человека, являющегося, с точки зрения социальной фило-
софии марксизма, его двигателем и целью, и превращал человека
в винтик машины, управляемой «вождем» и его подручными.
Второй же объявлял исторически необходимыми все, включая
любые безнравственные и античеловеческие, поступки и действия
«вождя» и его ближайшего окружения. Идея исторической необ-
ходимости, доведенная до логического конца, предельно вульга-
ризированная, была превращена в оправдание репрессивного
механизма.
В 1947 г. этот пересмотр основ социальной философии марк-
сизма был завершен А. А. Ждановым. В докладе на философской
дискуссии он выдвинул тезис о том, что вся история философии
сводится к борьбе идеализма и материализма. При этом не только
весь идеализм — от его возникновения до наших дней — объяв-
лялся лжеучением, но и все современные философские школы и
течения единым махом характеризовались как антинаучные. Диа-
лектический материализм — философия марксизма — был об-
речен на догматизм, полную изолированность от развития миро-
вой культуры и философской мысли.
К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин всегда видели связь филосо-
фии с политикой, с реальной жизнью. Именно в «соприкосновении
с действительностью» заключался, по мнению Маркса, механизм
превращения философии в духовную квинтэссенцию современ-
ности, в живую душу культуры. Но при всем этом сама философия
должна была оставаться свободной и критической системой зна-
ний, никогда не удовлетворяющейся достигнутым и видящей в
каждом данном состоянии общественной жизни, науки и духов-
ной культуры исторически преходящий момент, открывающий
возможность перехода к следующей стадии. Вульгарная полити-
зация философии и превращение ее из системы критического
и творческого осознания действительности, из средства теорети-
ческого обоснования модели научного социализма в подсобное
орудие оправдания модели «казарменного социализма» неиз-
бежно вели к перерождению философии из критической и твор-
ческой системы знаний в догматическую, апологетическую и схо-
ластическую конструкцию. Вместо поиска истины философ отны-
не должен был стремиться к оправданию любых решений, поста-
новлений и мероприятий, принимаемых всеведущими и никогда
не ошибающимися вышестоящими руководящими инстанциями.