Таким образом, в зависимости от характера проблематики сознание отождествлялось либо с мозгом как материальным объектом, либо с процессами в нем, либо с каузальными и/или логическими отношениями между его элементами. Тем не менее общим для всех исследований в рамках физикализма остается именно объективация сознания в виде некоторых материальных структур головного мозга. Изучение сознания, следовательно, возможно в физикализме только как изучение материальной организации мозга, нервной системы и биологического организма в целом. Считается, что сами ментальные события в действительности являются событиями физическими. Постулируется, что спонтанных в собственном смысле слова, не обусловленных актов сознания не существует. Возможно, что искомые физические события пока не наблюдаемы, однако это случайный факт, – подразумевается, что при должном развитии науки и техники можно будет обнаружить данные события эмпирически. Выявлением причин, порождающих акты сознания, должна заниматься такая дисциплина, как психофизиология и ее ответвления, использующие различные химические, макрофизические и квантово-физические методы.
Тем не менее не следует полностью отождествлять физикализм как редуктивную позицию с материализмом как философским учением. В настоящее время физикализм, претендующий на всеобщую значимость, в чистом виде встретить достаточно сложно. Существующие материалистические концепции стараются избегать прямых отождествлений сознания с физическими объектами. Например, современный философ Дж. Марголис именует свою концепцию «нередуктивным материализмом». Среди современных материалистических концепций большой интерес представляет теория психофизического тождества. В соответствии с тезисом о ковариативности (supervenience) сознания, сформулированным Д.Дэвидсоном, признается существование только одного класса объектов – физических, которые либо обладают ментальными свойствами, либо не обладают ими. Дэвидсон полагает уместной демаркацию феноменов на ментальные и физические, из чего следует логическое различение ментальных и физических предикатов. С точки зрения постулируемого тождества может показаться, что данное различение условно и онтологически избыточно, однако это не так – оно есть феноменальная данность и методологически является чрезвычайно оправданным. Дэвидсон признает, что редукция психологии к физическим наукам не имеет смысла: «Легко понять тот факт, что хотя каждое психологическое событие или состояние имеет физическое описание, это не дает нам оснований надеяться на то, что любой физический предикат вне зависимости от своей сложности имеет такой же объем, как и данный психологический предикат, и в меньшей степени следует надеяться на то, что существует физический предикат, законоподобным образом соотносящийся с данным психологическим предикатом» [6]. Психология обладает своим самостоятельным предметом, каковым являются высшие когнитивные состояния, а именно интенциональные, в отличие от простых качественных состояний – так называемых кволий (qualia), которые гораздо более успешно объясняются физиологически.
Ментализм. Данная форма редукционизма в некотором смысле является «изнанкой» физикализма. Основные положения ментализма прямо противоречат основным положениям физикализма. Менталисты полагают, что сознание есть нефизическая, или имматериальная, структура, организованная согласно нефизическим принципам. Базовые предпосылки ментализма как доктрины удачно изложил Д.Дубровский: «…Явления сознания могут адекватно описываться лишь средствами естественного языка, художественной литературы или с помощью философских и психологических терминов, выражающих понятия ценности, интенциональности, смысла. Однако, последние не имеют прямых логических связей с основными понятиями естествознания, посредством которых описываются нейрофизилогические процессы, протекающие в головном мозге, функционирование отдельных его структур и целостная деятельность головного мозга как материальной системы. Сюда относятся понятия массы и энергии, всевозможные пространственные характеристики, понятия физической причинности и химического взаимодействия, которые не могут служить для описания феномена сознания» [7]. В целом же антифизикалистская аргументация менталистов носит разнообразный характер, и здесь можно выделить четыре основные позиции.
1. В психофизиологических исследованиях вполне удовлетворительно описываются в физико-химических терминах простейшие психические акты, например акты чувственного восприятия, тактильного ощущения или эмоционального переживания. Иногда удается выявить и высшую когнитивную активность сознания. В частности, эксперименты Ливанова, записавшего электро-энцефалограмму по 50 каналам и вычислившего 1225 парных корреляций, свидетельствуют о синхронизации многих слабых в обычном состоянии коррелятов при решении арифметических задач. Однако содержательный аспект сознания в рамках подобных исследований до сих пор практически недоступен для изучения. Психофизиология бессильна описать предметную и содержательную сторону интенционального акта и выявить акт рефлексии, составляющий сущность самосознания. Проблема поиска соответствующих физических предикатов, которыми следует заменить предикаты психические, разделила исследователей на два лагеря. Последовательные физикалисты считают, что до сих пор просто не обнаружены те простые физические признаки, которые соответствуют признакам ментальным, либо искомый физический предикат обладает объемом, превышающим тот, для определения которого у нас достаточно экспериментальных и аналитических возможностей. Менталисты разрешают эту проблему радикальным путем: утверждается, что психические функции независимы от своей физической реализации и именно поэтому мы не способны найти приемлемый коррелят для данных явлений.
2. Клиническая практика свидетельствует о том, что оценка возможностей психофармакологических методов, применяемых для лечения психических расстройств, оказалась завышенной, а во многих случаях применение этих методов признано избыточным. Существует класс психических расстройств, которые следует лечить сугубо психотерапевтическими методами либо надо вовсе воздержаться от лечения. Более того, использование психотропных веществ, например транквилизаторов, для блокирования пограничных психических состояний затрудняет диагностику последних и применение психотерапевтических методов, поскольку психические данные, важные для выявления проблемы, оказываются искаженными физическим воздействием.
3. Существует класс простых психических состояний, вообще независимых от известных физических состояний. Это прежде всего психосоматические боли – боли, переживаемые независимо от наличия физических повреждений, однако имеющие конкретные психотравматические причины. Более того, в определенных случаях удается обнаружить так называемый «нервный след», т.е. психическую причину того или иного физиологического искажения, – например, при спазматических явлениях или постоянном мышечном напряжении. Фантомные боли представляют собой один из самых загадочных психофизических феноменов: человек продолжает субъективно воспринимать потерянную в результате ампутации конечность. В самом деле, боль без наличия соответствующих физических нарушений и боль в отсутствующих конечностях могут навести на мысль о нефизической природе этого психического феномена.
4. Интроспективные отчеты в психофармакологических исследованиях с применением веществ алкалоидной группы свидетельствуют о явных переживаниях диссоциации и дереализации сознания. Некоторые исследователи, например С.Гроф или Р.Дасс, оказались настолько поражены содержанием этих отчетов, что создали собственные фантастические доктрины квазифилософского характера. Действительно, многие отчеты поразительно напоминают описание пограничных переживаний у такого маститого идеалиста и мистика, как Плотин. Масштабность отчетов с подобным содержанием побудила сделать индуктивный вывод о достоверности этого содержания. Характерно, что упомянутые исследователи настаивают именно на эмпирическом характере своих результатов. Определенными методами они берутся воспроизвести «измененные» состояния сознания и даже некоторое содержание.
Наиболее радикальные психологисты исходят из предпосылки, что абсолютно автономных физических состояний организма не существует: всякое состояние нашего тела доступно для осознания. «Другими характерными особенностями, наблюдающимися при этих состояниях, являются ощущение функций своих внутренних органов, которые обычно выполняются на неосознанном уровне, восстановление памяти на события раннего детства, которая обычно утрачена, высвобождение материала, относящегося к бессознательному уровню в символической форме, а также регрессия и явное оживление в памяти события далекого прошлого, включая рождение. Типичными являются ретроспективная рефлексия и глубокое понимание религиозных и философских идей» [8].