Отождествляя по содержанию функции мировоззрения вообще с функциями философского мировоззрения в частности, необходимо подчеркнуть, что свои мировоззренческие функции философия выполняет на своем специфическом – высочайшем! - уровне. Так, если мировоззрение вообще выступает в роли всеобщего интегратора духовной жизни каждого человека и общества в целом, то философия интегрирует собой и в себе только высочайшие достижения этого духа. А высочайшими для философии являются те духовные образования,, которые являются продуктом разума, размышлений, духовного творчества, а не массового духовного потребления или традиции. Философия всегда была, есть и будет единственным элементом духовной жизни, на основе которой, средствами которой и в рамках которой синтезируются ( в данном случае – обобщаются и приводятся к взаемосогласию) достижения в области всех видов творческой духовной деятельности личности и общества, то есть – достижения в области всех форм общественного сознания: морали, науки, религии, политики, права, искусства . К тому же только философия призвана находить ответы на мировоззренческие вопрошания при помощи разума: теоретически и доказательно. Она призвана найти Истину в области мировоззрения. А значение истины в мировоззрение то же, что и значение истины в науке, в научно-техническом прогрессе, в целенаправленной (трудовой, художественной, моральной и так далее) жизнедеятельности человека. Философия, как и мировоззрение – это жизненная потребность человека, общества и человечества.
Конечно, человек, общество и человечество так же разборчиво в мировоззрении, как оно разборчиво в еде, в образе взаимообщения, труда, отдыха и так далее. Отсюда, у каждого человека, общества да и у всего человечества в разные исторические периоды – различные потребности на философское осмысления различных (трагических, оптимистических, трудовых, национальных, экологических и прочее, и прочее) проблем. Отсюда разнобой в философском творчества, разнобой даже в понимании причин и содержания философского мышления. В мрачное Средневековье и философия была мрачной. В период оптимистического Возрождения и философия ставала оптимистической. В период коллективизма советской власти и философия была коллективной, а в странах современному СССР капитализма доминировала философия индивидуализма. В период настоящего общечеловеческого кризиса возник спрос на кризисную, абсурдную, философию. В ответ на такие запросы и появилась, вошли в моду философский иррационализм, пессимизм, абсурдизм, философская мистика, постмодернизм… Бывшие видные философы времен СССР сейчас начали писать о том, что сама философия порождается исключительно… размышлениями о смерти. (Прочтите, к примеру, начало одного из лучших в настоящее время учебников по философии: Алексеев П.В., Панин Ф.В. Философия. Учебник. Москва, 2000. Раздел І). Другой, тоже один из талантливых философов времен советских, М. Аркадьев вообще пытается сейчас доказать, что философия вообще философии только в том случае, если она ничего не доказывает, а помогает человеку “зависнуть над бездной”. Впрочем, давайте прочитаем вместе этого философского нетовца и страшилу:
| «Философия, может дать, конечно, ответы, но такие, которые предполагают неизбежность вопросов. Причем фундаментальных. При анализе становится ясным, что философия, дающая ОКОНЧАТЕЛЬНЫЕ ответы - это просто субститут религии. И в этом смысле религия оказывается честнее своего субститута. Честность же философствования, как мне кажется, в открытости вопрошания - в "знании о незнании" Сократа, в "ученом незнании" Кузанского, в фундаментальном сомнении Декарта, в антиномиях Канта, в "беспочвенности" Шестова, в "ужасе"(die Angst) встречи с Ничто Хайдеггера, в деконструкции Дерриды и т.д. Причем цель и любовь - "фило" здесь - не получение ответов, а именно стояние, вернее, пронзительная попытка у-стояния в точке вопроса, которая и есть мета-физическая точка, точка транс-ценденции. Здесь встреча с трансцендентным, будь то Мир или Божество (Gottheit Мейстера Эккарта, которое он отважно противопоставлял личному Богу, за что и поплатился в Авиньоне) является тем, чем и может только являться - абсолютным прощанием и неуловимостью.…Для меня философствование не есть средство и путь к окончательным ответам, будь то в религиозной, научной, или любой другой форме. Я считаю подлинным, захватывающим и самой трудным именно зависание над бездной вопросительности, которую я считаю структурой самого человеческого бытия.…Философия, как любовь к мудрости не является никаким другим знанием, кроме как знанием о незнании, и это самое трудное знание, и его культивирование не так просто». М. Аркадьев. Беспочвенность и ускользание или "что такое философия?" (Полная статья имеется на компакт-диске кафедры философии ВУНУ) |
Общеизвестно, что чтение философской литературы, изучение философии – дело трудное, а иногда, будем откровенными, нудное и тягомотное. Общепризнанно, что содержание философствования великих мыслителей трудно ухватить вот так запросто. Тому, кто пожелал заняться философией и решил основательно погрузится в нее, необходимо в начале пути иметь поводыря, необходима помощь уже наученного философии хотя бы преподавателя, в задачу которого входит «разжевывать» круто сваренные философские премудрости. Но и в таких случаях иногда – и довольно часто - бывает так, что само разъяснение («разжевывание») философии не столько проясняет, сколько затемняет подлинный смысл и самой философии, и мыслей великих философов. Подобное состояние взаимообщения профессора философии со студентами хорошо отражено в недоумении, которое идет еще со времен раннего средневековья от тамошних «спудеев» (студентов), которые спрашивали: «Учителю! Ты нам объясняешь философию. А кто нам объяснит твое объяснение?» Причем, эти слова с чистой совестью могут произносить и современные студенты, которые корпят над конспектами своих преподавателей философии, авторов статей по философии. Будем откровенны: ведь ряд преподавателей философии и авторов статей о философии умышленно усложняют – чем умышленно затемняют – изложение своих мыслей для того, чтобы «оглушить» слушателей и читателей своей пустой глубокомысленностью.
Обратимся к примеру. Так, Фролова М.А., философ по профессии, в своей статье «Анализ основ концепций происхождения философии», опубликованной в «Поволжском журнале по философии и социальным наукам, на вопрос, что такое философия, отвечает следующим образом: «Прежде всего необходимо сказать несколько слов об актуальности проблемы происхождения философии. Рискнем предположить, что анализ оснований концепций, существующих по этому поводу, может привести нас в эпицентр проблем, волнующих современную философию, поскольку вскрывает симптомы глубокого кризиса новоевропейской рациональности (речь идет о переходе от классической к неклассической парадигме философского мышления).
… Проблема начала философии - о чем это? Какова ее внутренняя пружина? Это - средоточие нескольких проблем, особенно концентрированно показывающее их действительное, но зачастую непроявленное единство, это точка, где все они выходят на свой предел. Чтобы узнать тот момент, где философия началась ("уже" присутствует), необходимо понимать, кто она такая по своей сути, но и наоборот - философия знает, кто она, только когда помнит ради чего возникла и в этом смысле постоянно вновь и вновь воспроизводит свой исток. Между этими двумя полюсами мы оказываемся в силовом поле, которое заставляет нас понимать не философией, но саму философию - то есть не пользоваться профессиональными навыками, а спрашивать о феномене философствования.
Философия есть способ актуально присутствовать в мысли (мыслью в бытии). Но что такое сама мысль? Как она возможна? И каким образом она может начаться? Как она случается впервые? Впервые - всегда уже в истории. В данном случае - в истории философии. Но что такое сама эта история? И если это - происхождение чего-либо как непрерывный процесс, то как можно вообще помыслить начало непрерывности? Как понимать происхождение мысли? Из чего? Кроме того, история - это то, что уже в прошлом. Но если мысль - это способ незаместимого присутствия в бытии, то как можно помыслить его прошлое? Либо мысль - держание предмета, знание о нем, и история мысли - прогресс знаний. Но тогда зачем помнить прошедшее, если его запас знаний по сравнению с нашим несовершенен? Начало философии, ее историческое "впервые" привязано к определенному времени и месту. Что это - причины или условия? И если философия была тогда и есть сейчас, то что общего между условиями того и этого времени? И т. д. и т. п.
Таким образом, мы наметили тот клубок проблем, который свернут в вопросе о возникновении философии, и теперь начинаем понимать, что мы ввязались отнюдь не в частную историко-философскую проблему».
Прочитав автора статьи, вы теперь поняли, что такое философия? Вы можете последить логику хода мыслей и уловить ее содержание? Если все-таки вы что-то поняли, то считайте, что вы уже начали становится философами.
Конечно, усложненность философского языка и сложность понимания глубокой мысли философа – явление общеизвестное. Для чтения и понимания философской литературы необходимо уже знать содержание философских категорий, понятий и терминов, без употребления которых не может быть изложено философское содержание. Глубина философских мыслей, действительно, может быть изложена только специальным, философским, языком, которому надо научиться, сделать его привычным для себя. Для стимулирования первокурсников к изучению философии и к философскому самообразованию, я разрешу себе привести текст сгустка философского размышления о Боге, о философской идее Бога и о доказательствах существования Бога классика немецкой философии Иммануила Канта. В своей знаменитой «Критике чистого разума» он пишет: