Религию можно охарактеризовать как сложное многоуровневое социальное образование, специфика и смысл существования которого определяются потребностью общества в священном. Как отмечает Эмиль Дюркгейм, в основе религии лежат верования и действия, связанные с явлениями духовными, священными, а не мирскими. Священное – это те аспекты социальной реальности, которые отделены от сферы обыденного и являются запретными. Мирское (профанное) – это те аспекты социальной реальности, которые носят обычный и повседневный характер. Таким образом, священное – это нечто исключительное, таинственное, внушающее трепет и даже потенциально опасное – оно выходит за рамки привычного и обыденного. Один и тот же объект или тип поведения может быть профанным или священным: все зависит от оценки людей. Просфора, если смотреть на нее как на хлеб,– вещь мирская, но она становится священной для православных как ,Тело Господне, когда освящается во время литургии. Поскольку священное воспринимается с благоговением и трепетом, к нему можно приблизиться только через ритуал – социальное действие, предписанное правилами поведения в присутствии священного. В своем религиозном поведении люди формируют социальный мир значений и правил, которыми руководствуются в мыслях, чувствах и поступках точно так же, как и в других сферах жизни.
Религиозное поведение столь многообразно, что трудно себе его представить, не прибегая к какой-либо классификации. Хотя никакие категории не в состоянии дать полной картины богатства религиозного опыта человечества, социолог Рис Макджи предлагает схему, отличающуюся глубоким проникновением в предмет и вместе с тем удобную. Он выделяет простой супранатурализм, анимизм, теизм и систему абстрактных идеалов.
Простой супранатурализм преобладал в доиндустриальных обществах. Он включал в себя понятие маны – неопределенной, безличной сверхъестественной силы, которая существует в природе. С помощью маны люди пытались не умилостивить духов или богов и добиться от них содействия, а заставить сверхчеловеческую силу поступать по их желанию, манипулируя ею чисто механически. Например, считалось, что тому, кто носит с собой лапку кролика, сопутствует удача; степень удачи зависит от цвета и веса лапки. Человеку достаточно было просто носить лапку с собой. Аналогичным образом и в наши дни многие суеверные спортсмены пользуются талисманами и сложными ритуалами для того, чтобы оградить себя от травм и неудач в непредсказуемых состязаниях. Мана обычно применялась для достижения ближайших целей – хорошей погоды, обильного урожая, излечения болезни, благоприятного результата при испытаниях, успеха в любви или победы в сражении.
Анимизм предполагает веру в духов или потусторонние существа. Люди видят духов в животных, растениях, камнях, реках, а иногда и в себе подобных. Поскольку духи персонифицированы и, как считается, действуют, руководствуясь эмоциональными мотивами, люди при обращении к ним обычно используют те же приемы, что и в человеческих отношениях. Духов любят, наказывают, почитают, одаривают, а лесть, подкуп и обман могут считаться столь же эффективными, как и благоговение. Кроме того, сверхъестественную силу часто покоряют с помощью ритуалов, чтобы заставить духов действовать нужным человеку образом.
Теизм – вера в могущественных богов, которые, как предполагается, заинтересованы в человеческих делах и требуют поклонения. Иудаизм, христианство и ислам – это формы монотеизма, или веры в одного бога. У них имеются религиозные организации, религиозные лидеры, или священнослужители, и священные писания. Древнегреческая религия и индуизм (распространенный главным образом в Индии) – это виды политеизма, или веры во множество богов, имеющих относительно одинаковую власть. Индуистские божества, которым поклоняются племена, деревни или касты, связаны с определенным местом (домом, полем или горой) или предметом (животным или деревом).
Абстрактные идеалы в некоторых религиях находятся на первом плане. Они ставят своей целью моральное и духовное совершенство. К этому типу принадлежат многие азиатские религии, включая даосизм, конфуцианство и буддизм. Буддизм направлен на достижение возвышенного состояния сознания как способа очищения и освобождения от страданий, невежества и эгоизма. Безрелигиозный гуманизм базируется на этических принципах. Приверженцы такого подхода отвергают все теологические представления о Боге, рае, аде и бессмертии, стремясь к добру здесь и сейчас. Рай рассматривается как идеальное общество на Земле, а ад – как мир, в котором царят войны, болезни и невежество. Душа – это человеческая личность, а бессмертие – дела, продолжающие существовать после смерти.
С точки зрения истории и социологии, религиозное сообщество связано с миром сложными, неоднозначными, иногда парадоксальными отношениями. С одной стороны, религиозные институты обычно функционируют в обществе как гармонизирующий, стабилизирующий фактор, способствующий сохранению сложившегося социального статус-кво и тем самым укрепляющий положение властных структур. Но с другой стороны, религия может выступать и дестабилизирующим фактором, поскольку в ней всегда присутствует высокий нравственный стандарт, сообщающий ей критический потенциал. Наличие у религии критического потенциала в сочетании с традиционным авторитетом устоявшихся религиозных институтов определяет ту важнейшую роль, которую церковь играет в обществе.
Религиозная община – это всегда часть того мира, в котором она существует. Выполняемая обычно религиозными институтами функция состоит не только в легитимизации социальной системы, но и в освящении и пропаганде соответствующей ценностной ориентации, в создании и развитии определенных символических структур значений, в психологической компенсации неизбежных травмирующих индивида и общество событий – смерти, катастроф, войн, стихийных бедствий, болезней и т.д. Критическая функция религии по отношению к социальному порядку и светской власти как таковой иногда (впрочем достаточно редко) проявляется в глубоком конфликте с властью, а чаще – в напряженности, которая возникает между так называемой государственной религией и конфессиями и религиозными группами, не пользующимися поддержкой государства. Например, критический потенциал христианства был по достоинству оценен теми римлянами, которые приписывали падение своей империи влиянию христиан, подорвавших основы традиционной римской гражданской религии. Современная латиноамериканская “теология освобождения” пропагандирует убеждение, что Бог всегда выступает на стороне угнетенных, страдающих от мировой несправедливости.
Исходя из того что религиозная организация выполняет в обществе разнообразные и порой противоположные функции, исследователи религии стремились разработать типологию религиозных организаций в их отношении к государству и обществу.
Универсальная церковь – религиозная структура, в какой-то мере способствующая интеграции общества и в то же время посредством содержащихся в ней верований и представлений удовлетворяющая большинство личностных запросов индивидов на всех социальных уровнях. Для нее характерно систематическое и эффективное сочетание качеств как церкви, так и секты. Ее универсальность проявляется в том, что она охватывает всех членов общества, и в том, что в ней существует тесная взаимосвязь между двумя основными функциями религии. В гетерогенных обществах подобное равновесие достигается с большим трудом и не может сохраняться очень долго: недостаточная завершенность системы, настойчивое стремление правящих групп к поддержанию приемлемого для них порядка без изменений, неизбежных в изменчивом обществе, различия индивидуальных запросов – все это стимулирует схизматические тенденции, столь типичные для религий сложных обществ.
Католическая церковь XIII в., возможно, являет собой самый адекватный пример универсальной церкви в истории западной цивилизации. Она сравнительно удачно находила место (преимущественно монастыри) для выражения индивидуализирующих тенденций, присутствующих в христианстве. Система ее верований и ритуалов удовлетворяла запросы огромных масс людей на всех социальных уровнях, отражая на удивление прочно интегрированную структуру и помогая ее сохранять. Однако универсальная церковь всегда может быть описана лишь как относительно способная выполнять все эти многообразные функции, поскольку проблемы поддержания порядка в обществе, постоянного сдерживания эгоистических устремлений его членов, облегчения их страданий не относятся к числу легко разрешимых.
Кроме того, в социальном организме всегда возможны дисфункции. В этом смысле стоит подчеркнуть, что суждение, касающееся способности церкви сохранять “подвижное равновесие” и удерживать приверженность к себе большинства членов общества,– не ценностное суждение. И эта тонкость с трудом учитывается при функциональном анализе.
Экклесия. Подобно универсальной церкви, экклесия (от греч. ekklesia – церковь) охватывает все общество. Различие в том, что в ней слабее выражены сектантские тенденции. Она так хорошо приспосабливается к запросам и нуждам господствующих социальных элементов, что потребности низших классов фрустрируются. Экклесии лучше удается усиливать воздействие существующих паттернов социальной интеграции, нежели выполнять многие функции религии, обращенные к личности. Ее можно определить как универсальную церковь в состоянии окостенения.
Установившиеся национальные церкви тяготеют к экклесиастическому типу, хотя и в весьма различной степени – в зависимости от того, насколько им присущи элементы сектантства. Для наглядности можно сравнить современные национальные церкви Скандинавских стран, развивающиеся в направлении универсализации, и Русскую Православную Церковь 1915 г., которая, борясь с религиозным и секулярным схизматизмом, только суживала рамки установленного порядка. Этот пример подтверждает наличие тесной взаимосвязи между типом религии и типом общества.