В XVIII в. огораживание общественных земель в Англии достигло своего пика. За прошедшие несколько веков были случаи, что общая земля огораживалась знатью для собственного использования. Это вызывало нужду и лишения среди сельского населения, чья жизнь в какой-то мере зависела от доходов, извлекаемых из возделывания земли. Однако только начиная с XVIII в. такое посягательство на права крестьянства стало причиной того, что большое количество земледельцев было оторвано от своих занятий и переехало в города в поисках новых средств существования. Именно этих людей поглощали новые фабрики. Малооплачиваемые и эксплуатируемые, они селились в беднейших кварталах городов, а также в предместьях, заложив основу громадных промышленных трущоб XIX в. Сначала изобретение машин рассматривалось с подозрением теми, кто полагал, что с их применением навыки в ручном труде станут ненужными. Подобно этому, каждое усовершенствование машин вызывало сопротивление из страха, что это отнимет у людей средства к существованию. Этот страх знаком людям даже сегодня; внедрение машин, контролируемых электроникой, рассматривается тред-юнионами с подозрением так же, как усовершенствование ткацких станков в XIX в. Однако именно в этом вопросе пессимисты всегда ошибались. Вместо ухудшения жизненных условий промышленные страны мира достигли постепенного роста богатства и улучшения условий жизни на всех уровнях. Следует признать, что нищета пролетариата в Англии на начальном этапе была абсолютной. Некоторые из наихудших зол отчасти были порождены невежеством, так как это были новые проблемы, с которыми никто прежде не сталкивался. Старый либерализм времен ручного труда и крестьянской собственности был недостаточно гибким, чтобы справиться с новыми проблемами промышленного общества. Реформы запаздывали, но в конечном итоге прежние ошибки были исправлены. Позже, когда промышленность стала развиваться в континентальных странах, некоторые из трудностей, которые сопровождали развитие промышленного общества в Англии, были менее тягостны, потому что к тому времени эти проблемы были уже лучше поняты.
В начале XIX в. проявилась тенденция к взаимодействию между наукой и технологией. В определенных отношениях оно, конечно, существовало всегда. Но с начала развития промышленности систематическое применение научных принципов при проектировании и производстве технического оборудования вызвало ускорение материальной экспансии. Паровой двигатель был источником новой энергии. В первой половине столетия было сделано полное научное исследование принципов применения пара. Новая наука — термодинамика, в свою очередь, научила инженеров, как строить более эффективные моторы.
В то же время пар начал вытеснять все другие виды энергии, применяемые в области транспорта. В середине века обширная сеть железных дорог покрыла Европу и Северную Америку, и в то же время парусные корабли стали вытесняться пароходами. Все эти нововведения вызвали большие изменения в жизни и взглядах людей. В целом человек представляется нам консервативным животным. Следовательно, его техническая смекалка стремилась обогнать политическую мудрость; таким образом, возникала диспропорция, от последствий которой мы не оправились до сих пор.
Развитие промышленного производства способствовало усилению интереса к вопросам экономики. Как самостоятельное научное исследование, политическая экономия в наше время опирается на труды Адама Смита (1723— 1790), профессора философии и соотечественника Давида Юма. Его произведения по этике следуют юмовской традиции, но в целом менее значительны, чем его работа по политической экономии. Своей славой он обязан трактату "Исследование о природе и причинах богатства народов" (1776). В книге впервые сделана попытка изучить различные силы, задействованные в экономической жизни страны. Одной из особенно важных проблем, выдвинутых Смитом, является вопрос о разделении труда. Смит тщательно исследовал механизм роста производства промышленных товаров, когда изготовление одной вещи разбито на несколько стадий, каждая из которых требует труда профессионально подготовленного рабочего. Конкретный пример, который он выбрал, взят из производства булавок, и его заключения, без сомнения, основаны на действительных наблюдениях за участниками этого производственного процесса. Во всяком случае, принцип разделения труда широко применялся с тех пор в промышленности и подтвердил свое практическое значение. Существуют, конечно, проблемы человека, которые также следует принимать во внимание, поскольку, если специализированное производство становится настолько фрагментарным, что рабочий теряет интерес к своей работе, то в конечном итоге страдает рабочий. Эта проблема, которую не слишком хорошо понимали во времена Смита, а также обезличивающее воздействие на рабочих труда на станках стало одной из главных проблем современной промышленности.
Политическая экономия в течение значительного времени оставалась исключительно английским занятием. Физиократы во Франции XVIII в. интересовались экономическими проблемами, но их труды не оказали такого влияния на умы, как книга Адама Смита, которая стала библией классической экономики. Другим важным вкладом Смита стала теория стоимости, которая была использована Марксом.
Рост промышленного производства повлиял на повышение интереса философов к вопросам практической пользы, горячими противниками которой были романтики. В то же время эта несколько скучная философия принесла в конце концов больше результатов в реформах по социальным вопросам, чем все романтическое негодование поэтов и идеалистов. Изменения, которые эта философия стремилась вызвать, были не революционными, а частичными и постепенными. Не так дело обстояло с отчасти более эмоциональным учением Маркса, который в своей теории сохраняет многое от бескомпромиссного идеализма Гегеля. Целью Маркса является полное изменение существующего порядка насильственным путем.
Великая проблема человека в технологическом обществе не сразу открылась тем, кто не испытывал унижений, причиняемых промышленному пролетариату. Многие неприятные факты, возможно, злополучные, сначала рассматривались как неизбежные. С этим несколько самодовольным и бессердечным равнодушием было покончено во второй половине столетия, когда проблемы пауперизма стали обсуждаться писателями. Революция 1848 г. сделала немало для привлечения внимания широкой общественности к этим фактам. В политическом отношении эти волнения достигли полного успеха. Однако они оставили после себя ощущение беспокойства и неудовлетворенности социальными условиями. В произведениях Диккенса в Англии, а позднее Золя во Франции эти проблемы были выставлены напоказ, что способствовало улучшению понимания и осознания ситуации.
Одно из главных лекарств от всех социальных болезней видели в реформе системы образования. Здесь реформаторы были, возможно, не совсем правы. Простое обучение каждого чтению, письму и счету само по себе не избавляет массу от социальных проблем. Неверно, что эти, без сомнения замечательные, навыки существенны для соответствующей деятельности в индустриальном обществе. Большое количество обычного специализированного труда может, в принципе, выполняться неграмотными. Но образование может косвенно помогать разрешению некоторых проблем, поскольку иногда оно заставляет тех, кто терпит лишения, искать пути для улучшения своей участи. В то же время достаточно ясно, что самые благие наставления не обязательно приводят к таким результатам. Напротив, они могут привести людей к убеждению, что существующий порядок вещей такой, каким он и должен быть. Обучение такого сорта иногда бывает очень эффективно. Тем не менее реформаторы правы, считая, что за определенные проблемы не стоит браться до тех пор, пока не будет выработано полное понимание того, что в действительности поставлено на карту, а это требует определенного образования.
Разделение труда, которое Адам Смит обсуждал в связи с производством товаров, затронуло и интеллектуальный труд. В течение XIX в. исследования стали, так сказать, индустриализованными.
Движение утилитаризма получило свое название от этического учения, родоначальником которого был, в частности, Фрэнсис Хатчесон, изложивший его уже в 1725 г. Вкратце его теория заключается в том, что хорошее — это удовольствие, а плохое — страдание. Отсюда наилучшее государство то, в котором удовольствия значительно превосходят страдания. Этот взгляд был принят Бентамом и стал известен как утилитаризм.
Иеремия Бентам (1748—1832) больше всего интересовался юриспруденцией, а основное вдохновение черпал у Гельвеция и Беккариа. Этика, по Бентаму, является основой для изучения законных путей установления наилучшего из возможных положения дел. Бентам был руководителем группы людей, известных как "философские радикалы". Они были озабочены вопросами социальной реформы и образования и в целом были противниками власти церкви, а также привилегий правящей элиты. Бентам был человеком скромным, склонным к уединению и начал со взглядов, которые были не очень радикальными. Позднее, однако, он стал, несмотря на свою застенчивость, воинствующим атеистом.
Он очень интересовался проблемами образования и разделял со своими товарищами-радикалами твердую уверенность в его неограниченных возможностях по излечиванию общественных язв. Стоит напомнить, что в то время в Англии было всего два университета, и доступ в них был открыт только для тех, кто исповедовал англиканство. Эта несправедливость не была исправлена вплоть до второй половины XIX в. Бентам намеревался предоставить возможность для получения университетского образования тем, кто не вписывался в узкие рамки требований существующих институтов. Он был одним из группы, кто помог открыть в 1825 г. университетский колледж в Лондоне. Никаких религиозных требований к студентам не предъявлялось, и в колледже никогда не было церкви.