Ницше все очень любят покритиковать. Но на самом то деле Ницше не говорил, что надо стать аморальным. Он призывал стать «по ту сторону добра и зла», то есть прекратить измерять себя моральными категориями. Появление нового отношения к морали: ставится вопрос а вдруг то, что считается недобродетельным на самом деле таковым не является?
Генеалогия «убийства»:
1. Как "истинный мир" стал, наконец, пустым звуком:
2. Истинный мир достижим для мудреца…: он живет в истинном мире, он есть истинный мир…
3. Истинный мир недостижим теперь, но обещан… "грешнику на покаянии"…
4. Истинный мир недостижим, недоказуем, не обещан, …он - утешение, обязательство, императив…
5. Истинный мир - недостижим? … Следовательно, он не утешает, не спасает, ни к чему не обязывает: какие же обязательства перед неизвестностью?
6. "Истинный мир" - идея, от которой никакого проку, ни к чему не обязывающая, никчемная, лишняя идея, следовательно, ее опровергают - отбросим ее!
7. Истинный мир мы отбросили. Какой же мир остался? Может быть видимый? Ничуть не бывало! Вместе с истинным миром мы отбросили и мир видимый! … Вершина человечества. … ЗАРАТУСТРА НАЧИНАЕТСЯ!
В итоге развития европейской рациональности, стремления к истине, мертв не просто христианский Бог - мертв Бог как принцип!
Предвосхищая негативный результат попыток «избавиться от бога с минимальными издержками», их безысходность он доказывал:
«Порывая с христианством, мы одновременно оставляем и ту почву, в которой коренится право иметь христианскую мораль. Ведь она абсолютно немыслима сама по себе… Христианство представляет собой систему, продуманный и цельный взгляд на вещи. Если выломишь из христианства главную идею, веру в Бога, тут же раскрошится и все целое… она зиждется на вере в бога и рушится вместе с ней» (Сумерки кумиров)
Таким образом, для Ницше «смерть Бога» – это неизбежная и необходимая смерть производных от нее культурных образцов. Однако человечество должно только пройти это испытание, состоящее в преодолении стремления искать оправдание культуре, производной от идеи старого Бога.
Уничтожен не просто христианский Бог – уничтожен Бог как принцип! Но вместе с Богом, не уничтожена, - и в этом трагедия – потребность в Боге. Это противоречие между потребностью в идеале и осознанием принципиальной необоснуемости идеала, становится причиной разворачивающегося кризиса смысла – нигилизма.
«Могли бы вы создать Бога? — Так не говорите же мне о всяких богах! Но вы несомненно могли бы создать сверхчеловека.
Быть может, не вы сами, братья мои! Но вы могли бы пересоздать себя в отцов и предков сверхчеловека; и пусть это будет вашим лучшим созданием!» (Так говорил Заратустра).
Сверхчеловек и Бог - это, по сути, одно и тоже с той только разницей, что сверхчеловк – это новый Бог, Бог, утверждающий себя на обломках старого Бога – и не во имя новых идеалов, но во имя господства. Сверхчеловек – это тот же Бог, но «по ту сторону добра и зла».
Ницше снова и снова повторяет: да, - все идеалы пустой, но смысл не в них, а в иерархиях сил в новых мирах, которые можно создать с помощью идеалов, идеалов как инструментов.
«Когда Бог сотворил мир, Он и сам был тогда не больше, чем пустым понятием…» (Злая мудрость)
Заключение:
В философии Ницше идея «смерти Бога» вводится как культурный феномен и рассматривается, главным образом, в ее культурологическом значении - как фокус культурных трансформаций в Европе, как метафора, выражающая сущность и характер развития европейской культуры.
Каждый этап культурной эволюции человечества может быть объяснен исходя из рефлексивного отношения (на данном конкретном этапе) носителя культуры - субъекта действия - к идее «смерти Бога». Каждый этап культуры характеризуется своим восприятием этой идеи и характером выводимых из нее следствий – т.е. способом проецирования ее на практику. Именно таким образом у Ницше раскрывается философское и культурологическое содержание идеи «смерти Бога». Соответственно, можно выделить следующие значимые аспекты этой идеи:
1. «Смерть Бога» как закономерный итог развития европейской культуры, в теоретико-методологическом плане означающий отказ от идеи существования трансцендентной реальности, в отношении которой «видимое» бытие могло бы обрести смысл или которой могло бы быть детерминировано;
2. «Смерть Бога» как идея, выражающая несостоятельность установок развитой европейской культурой активистской парадигмы (в основе которой лежит тезис о способности человека к преобразованию действительности в соответствие с изначально заданным проектом) и, как следствие, предполагающая заведомую обреченность попыток создать позитивную парадигму культуры на рациональных основаниях;
3. наконец, «Смерть Бога» как методологическая установка преобразования культуры, состоящая в отказе от моделей, в основе которых лежит допущение о возможности и достаточности единой и статичной парадигмальной основы культуры.