Само стремление предвидеть будущее рождалось из представления о том, что это будущее не похоже на настоящее. Оно может быть хуже или лучше настоящего. Отсюда следовала мысль о том, что изменения в мире происходят в определенном направлении. Представление о том, что общество развивается по восходящей линии, получило название прогресса.
В античности появилось представление о том, что общество развивается по нисходящей линии от «золотого века». Такое представление получило название регресса (развития по нисходящей). Образ мира, как замкнутой сферы, не мог дать идею бесконечного общественного прогресса. Даже признание того, что изменения происходят в направлении от простого к сложному, от низшего к высшему, привело лишь к представлению о том, что общество развивается в ограниченном круге, повторяя уже пройденные этапы.
Христианство, рассматривая историю как направленный процесс, ограничило его достижением установленной Богом цели. И лишь в Новое время, в теориях буржуазных просветителей идея общественного прогресса, как процесса изменений о простого к сложному, от низшего к высшему, получила широкое признание.
Признание общественного прогресса неизбежно ставило вопрос об источнике и критерии его. Сторонники идеи общественного прогресса расходятся во взглядах на критерий прогресса. При этом можно выделить два главных подхода к выбору критерия прогресса: одни видят его в материальном факторе, другие — в духовном.
2. Основные возражения против возможности общественного прогресса
Глядя на снимки кратеров Луны или спутников Марса, мы редко задумываемся над тем, что такие кратеры должны «украшать» и нашу Землю. А такие кратеры были, есть и будут. Любой из космических гостей способен вызвать такие изменения в атмосфере и климате Земли, которые неминуемо приведут к гибели человечества. Такой вариант исключить нельзя, и тогда остается только надеяться, что если природа «истребит на Земле свой высший цвет — мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время» (Энгельс). Отсюда, идея круговорота имела право на существование. Но в космическом варианте круговорот будет проходить уже без людей. Поэтому надо рассматривать лишь варианты земного существования человека.
Сложность и запутанность общественной жизни, ее зависимость от материальных факторов и свободной воли людей делает возможным существование противоположных представлений о характере общественного развития, о возможности в нем прогресса, о будущем человечества. Даже в тех учениях, где признается общественный прогресс, нередко он ограничивается достижением какой-либо стадии, нового «золотого века». Так, Кондорсе твердо верил, что в результате совершенствования разума наступит время, «когда солнце будет освещать землю, населенную только свободными людьми, не признающими другого господина, кроме своего разума, когда тираны и рабы, священники и их глупые и лицемерные орудия будут существовать только в истории и на театральных сценах, когда ими будут заниматься только для того, чтобы сожалеть об их жертвах и обманутых ими...»
Гегель ограничивает прогресс общества уровнем, достигнутым Прусской монархией.
Марксизм, провозгласив возможность безграничного развития общества, тоже рисовал коммунизм как общество «земного рая».
Идея прогресса связана с верой в то, что будущая жизнь всегда лучше настоящей. Отсюда, нынешнее поколение должно жертвовать собой ради счастья потомков. Но оценят ли они эту жертву? Так Н.А. Бердяев писал: «Земной дух человечества, пошедшего по пути змия, загипнотизировал человека заманчивой идеей прогресса и грядущего в конце прогресса земного рая, и так обольщен был человек, что не заметил безумия своего служения прогрессу и своего подчинения счастливцам грядущего рая. Прогресс цветет на кладбище, вся культура совершенствующегося человечества отравлена трупным ядом. Все цветы жизни — кладбищенские цветы. Связь человека с будущим человечеством фиктивна и иллюзорна, связь эта есть результат гипноза, безумного самообмана. Будущее не реальнее прошлого».
Зигзагообразный характер исторического развития, проблемы, с которыми сталкивается общество, породили и прямое отрицание возможности безграничного развития общества.
В XIX в. возникла теория культурно-исторических типов или теория локальных цивилизаций. У ее истоков лежат идеи русских мыслителей Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева. Развили и продолжили их немецкий философ О. Шпенглер и английский историк А. Тойнби.
Согласно этой теории, история человеческого общества не имеет единой цели, да и само понятие всемирной истории условно. Реально можно говорить об истории различных не сводимых друг к другу культур. Каждая из них развивается как самостоятельный организм, исходя из собственных особенностей. Каждая культура обладает собственным набором различных социальных форм, собственных идей, у каждого своя судьба. Каждый из культурно-исторических типов образует самобытную цивилизацию, переживающую в своем развитии следующие стадии: зарождение, становление, расцвет, увядание и смерть. Говорить о будущем в рамках этой теории будет неправильно, так как любую цивилизацию ждет гибель. Предсказать черты будущих цивилизаций невозможно, так как начала цивилизаций одного культурно-исторического типа не передаются другому. Но в таком случае для конкретного человека ценности других цивилизаций не имеют никакого значения. Его жизнь проходит в данной цивилизации, и только внутри нее он определяет свои цели и идеалы. Отсюда следует вывод, что прогресс общества бессмыслен или даже вреден.
Идеи противников общественного прогресса получили мощное подкрепление в ХХ в. Человечество столкнулось с тем, что от решения многих общественных проблем так или иначе зависит выживание всего человечества. А сами эти проблемы рождены развитием общества. Такие проблемы получили название глобальных.
В период холодной войны на первом месте стояла угроза гибели человечества в третьей мировой войне. Оружия было столько, что подсчитывали, сколько раз могло быть уничтожено человечество. С окончанием холодной войны угроза мировой войны не исчезла из-за многочисленных межнациональных конфликтов. Но даже обычная, не ядерная война может иметь те же последствия, что и ядерная.
Прекращение роста населения в высокоразвитых странах, казалось бы, сняло поставленную еще Мальтусом проблему перенаселения планеты. Но рост населения продолжается в развивающихся странах, и, главное, рост потребления в высокоразвитых странах поставил проблему обеспечения человечества сырьем и источниками энергии. Никакие ограничения потребления проблемы не решают, можно только отодвинуть ее на время.
Казалось бы, прогресс позволяет справиться и с опасностью гибели человечества от болезней. Например, была побеждена оспа. Но появились новые болезни, еще более страшные, и вряд ли этот процесс прекратится.
Сегодня на первом месте стоит проблема загрязнения окружающей среды. Она тоже является результатом прогресса. Опасность ее настолько велика, что гибель человечества возможна не в отдаленном будущем, а в период жизни нынешнего поколения. Большинством это даже не осознается. И только часть населения чувствует ее глубину. На Западе это представители партии «зеленых» и участники движения «Гринпис».
Человечество вряд ли согласится свернуть технический прогресс, что требуют так называемые «руссоисты». Значит, противостояние общества и природы продолжится.
Но чем же тогда нам руководствоваться, мы же пленники идеи прогресса, на что нам надеяться? По мнению Н.А. Бердяева, мы должны оценивать свои поступки с точки зрения вечности, то есть оценивать ее, исходя из непреходящих универсальных ценностей — чести, долга, человеческого достоинства.
3. Будущее человечества
Независимо от того, признаем мы наличие прогресса или нет, изменения в обществе происходят, и, следовательно, можно говорить о прошлом и будущем. Наши представления о будущем зависят от тех методов, которыми мы пытаемся его предугадать. Основными методами являются: экстраполяция, аналогия, моделирование, метод экспертных оценок и сценарии будущего.
Какие же возможности представляют нам эти методы? Эти методы обеспечивают достоверные данные относительно непосредственного будущего (до 50 лет). Это позволяет уже сегодня использовать прогнозы при планировании, при заключении международных соглашений и т.д. Что касается обозримого будущего (50-150 лет), то прогнозы можно назвать только правдоподобными. Примерно в этой области находятся произведения писателей-фантастов.
Относительно отдаленного будущего эти методы не могут нам дать достоверного знания. Слишком много вариантов развития может реализовать человек. Прогнозы здесь строятся по принципу Гегеля: «Все разумное действительно». Именно этот принцип позволяет верить в возможность прогресса общества. Отсюда не подлежит сомнению, что прогресс общества будет продолжен там, где царствует разум, это там, где наука, техника и связанные с ними отрасли производства материальных благ. Можно быть уверенными, что в будущем люди будут жить в более комфортных условиях в быту и на производстве.
Но как быть с экологическими последствиями развития науки и техники, о которых говорят противники прогресса? Ответ может быть прежний — надежда только на разум человека. Он должен найти решение. Как ни странно, причина экологической опасности еще не известна, поэтому столько разных вариантов ее решения. Когда проблема будет поставлена правильно, будет найдено и решение. Скорее всего, ответ будет таким: «Живи по средствам! Бери только столько, сколько природа в состоянии дать».
Марксизм связывал прогресс общества с ростом производительности труда и борьбой классов, которая должна была через революции привести к обществу без классовых антагонизмов и к снятию противоречий между обществом и природой. Сегодня стало ясно, что эти проблемы могут решаться и эволюционным путем, который более предпочтителен во многих отношениях, в том числе и в устранении угрозы гибели человечества в мировой войне. История капиталистического общества показала его способность к самоизменению и самообновлению без революций. Так, потребность решения проблем, связанных с эпохой свободной конкуренции, привела к эпохе монополизма, которая в свою очередь сменилась посткапитализмом как стадией, на которой решаются проблемы эпохи монополизма. Способность общества к саморегуляции дает надежду, что и здесь его будущее будет определяться разумом человека, все больше отвечая его интересам.